Александр Кудрявцев - Винчестер

• Название: Винчестер
• Автор: Александр Кудрявцев
• Жанр: Ужасы и Мистика

Винчестер (англ. Winchester rifle) — общее название для винтовок и ружей, производившихся Winchester Repeating Arms Company в США во второй половине XIX века. Винчестеры с перезаряжанием при помощи рычага-спусковой скобы были одними из первых широко распространившихся многозарядных ружей и пользовались огромной популярностью, хотя их распространенность в США того времени и несколько преувеличена благодаря литературе и кинематографу XX века.

Но наш роман не совсем об этом. Вернее, совсем не об этом...

---

 А я прижимаюсь лбом к холодному стеклу вагонного окна и смотрю на мелькающие редкие фонари. Под железный стук колес я опять вспоминаю время, когда Они пришли за мной в первый раз.

Глава 2. Крутые не танцуют

 Тогда мне исполнилось шестнадцать. Я жил в маленькой хрущевке у бабушки – она забрала меня к себе на следующий день, после того как мать покончила с собой, наглотавшись снотворного. В руке самоубийцы нашли смятую в комок черно-белую фотографию веселого мужчины - моего биологического отца.

 Мать никогда не рассказывала о нем. Зато кое-что удалось узнать после ее гибели от бабушки.

 Отец был иностранцем. Неизвестно, каким ветром его принесло в нашу провинцию из США. Мать влюбилась без памяти. Последовал международный скандал районного масштаба. Узнав о ее романе, маму выгнали со швейной фабрики - наверно, чтобы не разболтала американцу секреты производства советских наволочек. Тот поспешил унести ноги, пообещав писать письма, но забыл спросить почтовый адрес.

 Через девять месяцев появился я. Мама не слишком обращала внимания на это обстоятельство и заливала душевные раны алкоголем.

  - Я хочу уехать отсюда! – кричала мать, покачиваясь посреди общажной комнатушки. – Здесь нет жизни!

 - Вот твоя жизнь, - спокойно говорила бабушка, кладя руку на мое плечо.

 В военных госпиталях она видела трагедии пошекспиристее. Она брала пьяную дочь под руку и уводила в ванную на водные процедуры. Но все повторялось до тех пор, пока мать не решила поставить на себе точку.

 В мой шестнадцатый День рождения бабушка подарила немецкие белые кроссовки, они почему-то оказались в посылке с гуманитарной помощью из-за границы. В голодные девяностые на моей малой родине многие ветераны Великой Отечественной получали такие посылки от немцев. Непонятно, какую цель преследовали побежденные, отправляя «гуманитарку» своим победителям: помощь или издевательство. Иногда в посылках оказывались сюрпризы вроде упакованной в красивые коробочки блевотины. Но маневр с кроссовками у фрица не прошел - обувь прибыла аккурат к шестнадцатилетию внука победителя и оказалась точь-в-точь по его ноге.

 - Глаз-алмаз, - скупо похвалила бабушка далекого спонсора.

 Кроссовки были высокие, на толстой рубчатой подошве и прекрасно гармонировали с синими джинсами-трубами. Я с полчаса расхаживал перед зеркальной дверцей шкафа, напрягая воображаемые мускулы и не в силах налюбоваться собой.

 - Красота неописуемая, - сказала бабушка и позвала к столу. Как всегда, по торжественным случаям она пекла яблочный пирог.

 К семи должен был позвонить товарищ Штирлиц - вместе отправиться на дискотеку в технарь. Из неработающей стиральной машины в прихожей уже были украдены две пачки папирос «Астра», хранившиеся для дяди Витали. Товарищ Штирлиц обещал стырить у родителей бутыль «сэма».

 Телефон затрещал ровно в семь.

 - Але! – крикнул я в трубку.

 - С Днем рождения, козлина, - приветливо сказал Штирлиц, - собирай манатки и выдвигайся. «Сэм» у меня.

 - Окейно!

 Бабушка посмотрела на меня и вздохнула.

 - Самогон ни с чем не мешайте, - сказала она мне, пока я надевал любимую футболку перед зеркалом.

 - Хорошо, ба, - сказал я, набрасывая парадную олимпийку в прихожей. Спорить и оправдываться было бессмысленно. – Я задерживаться не буду!

 - Ну-ну…

 Я хлопнул дверью и сбежал по низким ступенькам подъезда.

 - Здоров, Дик! – друг, важно попыхивая папиросным бычком, встречал меня на улице.

 Так хотела назвать меня мать, но бабушка с трудом отговорила ее, и я стал Артуром. Но Диком оказался с первого же класса из-за фамилии Дикарев. Когда в школе мы начали изучать английский, и одноклассники узнали, что значит «дик» «по-ихнему», кличка укрепилась железобетонно.

 - Двинули, - распорядился Штирлиц.

 В любой уважающей себя провинции вечерний поход на дискач обычно превращался в маленькую боевую вылазку. Ходить на дискотеку в техникум на другом краю города было опасно и весело. Конечно же, танцевать никто из нас не собирался – крутые парни не танцуют. Крутые парни на дискотеках подпирают стены танцпола и высматривают Повод Подраться. 

 Мы поднялись на старый железнодорожный мост и покурили на темном ветру, сплевывая на спины вагонов. Залили в себя по порции топлива (подкрашенный чаем самогон у родителей Штирлица имел благородный коньячный оттенок), обменялись последними сплетнями.

 До технаря нужно было топать через заброшенный склад и, как всегда, наши сердца на этом участке пути бились особенно тревожно. Мода на районные бои в нашем городе прошла давным-давно, но любители подраться никуда не делись и частенько выходили из сумрака.

 Сейчас здесь было пустынно. Мы, втайне друг от друга, перевели дух.

 - Привал? – сказал я, достав пачку украденной «Астры».

 Штирлиц посмотрел на часы.

 - Опаздываем, - сказал он.

 - Ты куда-то торопишься? – удивился я.

 - Ну, так…

 - Ага, - обрадовался я вечерней интриге, - значит, встреча? С кем?

 - Ну так, с одной… - неохотно ответил Штирлиц.

 - Я ее знаю?

 - Слушай, отстань, а…

 -  Ну, кто?

 - Ты ее не знаешь. Сегодня и познакомитесь.

 - Тогда вперед к сиянию любви! – воскликнул я и тут же получил дружеский пинок в зад.

 У технаря все было как обычно. Из распахнутых окон второго этажа гремел «Эйсофбэйс», несколько группок посетителей танцпола негромко курили у входа, вглядываясь в лица новоприбывших. Попытки узнать товарищей на расстоянии, как правило, заканчивались провалом из-за одинаковых джинсовых спин и бритых затылков. Мы остановились у ступенек входа, и Штирлиц снова посмотрел на часы.

 - Опаздывает, - процедил он сквозь зубы. – Договорились же, в девять…

 - Привет! – из темноты выплыл стройный женский силуэт.

 Под скудным светом фонаря нам улыбалась темноволосая девушка, вся в алом, словно каравелла из книги для внеклассого чтения. Я ткнул Штирлица локтем и застыл, пытаясь нашарить в голове достойный комплимент.

 - Привет, Галчонок!

 Он чмокнул ее в щеку. Она слегка покачнулась. Черные влажные глаза с поволокой мгновенно отсканировали меня с головы до пят.

 - А кто это с тобой, Витя?

 - Меня зовут Дик, - хрипло сказал я и только сейчас ощутил, что чуть втягиваю щеки и прищуриваю глаза – так, на мой взгляд, я получался гораздо мужественнее на фотографиях.

 - Прикольные кроссовки, - оценила она.

 - Это ему бабка на днюху задарила, - вставил Штирлиц. Галина прыснула, а я покраснел в спасительной темноте.

 - Че ты не сказал, что у друга день рождения! – она надула губки и ущипнула Штирлица за бок.

 «Ломака, - подумал я, - но красавицам это идет. Им все идет. Даже алкогольное опьянение". 

 - Приглашаю на фуршет за гаражи, - сказал я. Но там оказалось занято, и Штирлиц предложил отметить мой день рождения на заброшенной стройке поблизости.

 - Штирлиц, - сказал я, - давай не…

 - А, черт! – споткнулся Штирлиц о торчавший из земли кусок арматурины.

 - Там темновато, - заметила его спутница.

 - А мы на самый верх! – сказал Штирлиц. – На крышу!

 Ветер сдул с Луны последнее ночное облако, посветлело. Теплый звездный космос над крышами сладко пахнул мороженым из сирени, и предчувствие громадного счастья, которым был наполнен мир, уже не умещалось в груди.

 - С Днем рождения, чувак! – Штирлиц лордическим жестом качнул ломким стаканчиком.

 - Расти большой, не будь лапшой! – сказала Галя.

 Я смотрел на ее смуглые от лунного загара коленки, исподтишка рассматривал ложбинку над алым парусом ткани,  модную в этом сезоне поднятую лаком челку, и внутри расправлялись пружины, от которых речь становилась все свободнее и быстрей.

 - Что ты говоришь! – смеялась мне Галя, а Штирлиц рядом на глазах превращался в тень. После третьего тоста Галина решила, что пора танцевать, и мы спустились к технарю. Отдали на входе деньги, вышли на широкую лестницу на второй этаж. Я рассказывал какую-то очередную веселую историю и в пылу вдохновения толкнул кого-то плечом.

 - Слышь, барбос! – Меня сильно ткнули кулаком в бок.

 Я обернулся и похолодел.

 На меня дышал перегаром Гриф - легендарный боец районных драк. Под тонкими лямками черной футболки-«борцовки» бугрились загорелые мышцы. Вместе с перегаром от Грифа несло опасностью хищника.

 - Плечи широкие? – Гриф еще раз ткнул меня кулаком.

   - Я случайно, - сказал я, но боец был в дурном настроении. Он хлопнул меня о стену.

 - Случайно, йопта! – накручивал он себя для хорошей плюхи. – Случайно, да?! СЛУЧАЙНО…

 Молния моей олимпийки разошлась, и с футболки на Грифа взглянул губастый Тайлер из «Аэросмита».

 - Это че? – Гриф уставился на рок-певца, вдруг выпустив меня из своих лап.