Александр Кудрявцев - Винчестер

• Название: Винчестер
• Автор: Александр Кудрявцев
• Жанр: Ужасы и Мистика

Винчестер (англ. Winchester rifle) — общее название для винтовок и ружей, производившихся Winchester Repeating Arms Company в США во второй половине XIX века. Винчестеры с перезаряжанием при помощи рычага-спусковой скобы были одними из первых широко распространившихся многозарядных ружей и пользовались огромной популярностью, хотя их распространенность в США того времени и несколько преувеличена благодаря литературе и кинематографу XX века.

Но наш роман не совсем об этом. Вернее, совсем не об этом...

---

 Я вздохнул, ощутив те же позывы, и пристроился рядом.

 И мы снова шли дальше, буравя подземную тьму прирученными светляками факелов. Пару раз Ким останавливался и слушал мрак. Его крупные ноздри тогда раздувались, как у встревоженного животного.

 - Ты чего? – неизменно спрашивал Заяц и показывал темноте нож.

 - Да так, - бурчал кореец, - опять по ходу показалось… шаги будто за нами…

 И мы опять шли, шли, шли, и минуты капали медленно, с оттяжкой, как здешняя влага, сочившаяся из трещин замшелого кирпича. Тьма все уплотнялась и казалось, ее уже можно потрогать рукой, и тогда ладонь защекочет шерсть гигантского подземного зверя, и вот уже шерсть эта лезет в лицо и мешает дышать, а каменные своды все ниже и ниже, сжимают душу в душное кольцо…

 Я пошатнулся, чувствуя, как насекомо ползут по лбу холодные капли пота, и уже нет сил смахнуть эту надоедливую гадость с кожи…

 - Парни… - выдавил я, - что-то мне…

 **

 …Сначала ты перестаешь петь в душе.

 Медведь, наступивший тебе на ухо в детстве, вернулся и стал  на горло. Тебя бесят неуместно счастливые лица на улицах. Ты мечтаешь вбить эти веселые зубы в эти веселые улыбки. Трансляции твоей личности  из вечерних зеркал все больше напоминают социальную рекламу о вреде алкоголизма.

 А утром вновь зачем-то просыпаться. Открывать глаза в пустой белый потолок – и ничего не хотеть. И только врожденное ослиное упрямство не дает протянуть копыта. Ты встаешь, стараясь не смотреть в зеркало, принимаешь душ, в котором не хочется петь, и выходишь навстречу ненавистным счастливым улицам.

 Трудоголики и пропоицы занимаются своим делом без выходных. Поэтому тебя еще не выгнали с работы – она помогает забыться не хуже алкоголя. Вшитая в мозг программа ежедневных функций превращает тело в автомат. Когда-то тебя это угнетало. Теперь – выручает.

 Оказывается, уединение и одиночество  - полярно разные вещи. Уединение – это кислородная камера. Ты уходишь туда, чтобы вернуться. Скрываешься на время, чтобы отдохнуть от людей, глотнуть внутренней тишины, прикинуть, зарядиться – и назад, обновленным, к тем, кто тебя ждет. А вот с одиночеством сложнее. Одиночество – безвоздушная пустыня.  Здесь нечем дышать, потому что не к кому возвращаться. Здесь только ты и твои проклятые воспоминания.

 Сколько раз в прыщавом отрочестве ты козырял вселенской депрессией, слушал Кобейна, носил черное в траур по самому себе! И только теперь понял, что это такое. Настоящее. Есенинский голем, от которого тот бежал в кабаки, а финишировал в петлю.

 Все чаще тебе кажется, что это выход. Открываешь глаза в пустой белый потолок – и вдруг понимаешь, чего тебе хочется по-настоящему.

 5 марта, в в час пик в вестибюле станции метро «Сенная» я шагнул под прибывавший поезд. Стальные колеса размозжили мою голову и в клочья разорвали тело.

 Но я не умер.

 Я поднялся и какое-то время ошалело смотрел, как над моим искалеченным трупом суетятся и кричат испуганнее люди. Потом почувствовал боль. Разлитый  в метро свет жег меня, как кислота. В последний раз оглянувшись на перрон, я скрылся в темноте перегона.

 Я не знаю, как долго я  здесь, под землей. Я не могу спать. Я не могу умереть. Зато теперь знаю, что испытывали души древних греков на берегу стирающего память Стикса в ожидании лодки Перевозчика.

 Большинство из них не плакали и не стенали. Они ждали его, как некрасовские  зайцы – Деда Мазая..

 **.

 - Стой! – идущий впереди Ким поднял руку. Мы застыли.

 Из тоннельного мрака донесся шепот, затем послышалось тихое повизгивание и приглушенные смешки.

 - Финки наголо, - хмуро сказал кореец, берясь за рукоять длинного клинка в ножнах за спиной. Заяц молча отцепил с пояса  офицерский кортик. Я достал нож.

 - Кто там? – прошептал я неподвижному Зайцу.

 - Морлоки, - процедил он и цыкнул слюной, - ща, погоди. Смоются… Их немного, скорее всего…

 - Разведка! Штуки три-четыре, - Ким нашарил  в планшете какой-то сверток, - «зажигалкой» пугнем, и свалят.

 Он обернулся и неожиданно мне подмигнул.

 - В штаны не наложил еще?

 - Да пошел ты…

 - Правильный настрой! – кореец запалил сверток и, широко размахнувшись, метнул его в шелестящий сумрак. Предмет прочертил черноту ослепительной оранжевой дугой. Послышался шлепок, и по тоннелю словно разлилось огненное озеро.

 Мрак завизжал на все голоса.

 - Подарок дальнобоев! – улыбнулся Заяц, вгляделся вперед и помрачнел.

 Пылающая жидкость осветила внутренности коридора, выхватив из темноты десятки затаившихся на сводах тварей. Брызги огня попали на нескольких из них, и те с визгом катались по бетонному полу.

 - Черт, их тут… - пробормотал Заяц.

 - Без паники! – непроницаемое лицо Кима исказила судорога. – Это засада. Прорываемся к левой ветке, до старого депо. Там, с базы отобьемся.

 Он быстро заглянул в лицо мне и Зайцу.

 - Держимся вместе. Кого ранят, тащим до последнего…Они человечину жрут…

 Дрожащий свет позволил получше разглядеть копошащихся перед нами тварей.  Морлоки напоминали густо поросших шерстью карликов. Безволосыми были только их подобия лиц: с большими немигающим красными глазами, двумя широкими дырками вместо носов и безгубыми подергивающими ртами. Между собой они переговаривались резкими  выкриками, шепотом и отрывистыми жестами. На длинных мохнатых пальцах загибались мощные когти.

 - Не смотри им в глаза! – напомнил Заяц. – Двигай за Кимом, я прикрываю.

 - Раз…- танковое спокойствие Кима вдохновляло.

 - Факелом в рожи хреначь, - говорил Заяц, - они слепнут на время. Ножом бей в живот. Если в грудь или в бок ткнешь, лезвие застрянет…

 - Два…

 - От Кима не отставай. Смотри, чтоб ему на спину не прыгнули. А я тебя страховать буду…

 - ТРИ! – рявкнул кореец и швырнул в тварей зажигательную бомбу. Те бросились врассыпную. Ким рванулся вперед.

 Я побежал за ним. Слева мелькнула красноглазая тень, плечо царапнули когти. Не успел я отшатнуться, как тварь с воплем прыгнула в сторону, чадя подпалиной от факела Зайца. Еще один спикировал на нас, пытаясь добраться до шеи бегущего Кима.  Я поймал ее на лезвие, покачнувшись от удара небольшого, но сильного тела. На руку брызнула теплая кровь.

 Мы прорвались к повороту.

 - Твою мать! – не выдержал Заяц, когда пущенная наугад «зажигалка» осветила стены нового тоннеля. Его своды покрывал живой ковер из серых туш, каждая из которых была размером со спаниеля.

 - Крысы, - прошептал Ким, пятясь.

 - Откуда их тут…столько…- Заяц вдруг посмотрел на меня, - а может это ты, а? Ты на нас всех их навел? Может ты – крыса?

 - Не истери, - сказал я.

 - А откуда вся эта хрень здесь? Откуда?  - взвизгнул Заяц и осекся от легкой зуботычины корейца.

 Глухое бормотание морлоков приближалось с тыла. Крысиный тоннель застыл в ожидании наших шагов.

 - Может, пройдем… - сказал я.

 Ким мотнул  головой.

 - Такие стаи человека за минуту обгладывают. Так что не вариант.

 - И чо мы.. – заскулил Заяц.

 - Коридор, - перебил его Ким, глазами показывая на узкую расщелину, спрятавшуюся в темноте у поворота, - единственный путь. На счет «три»…

 Ропот подземных тварей усилился, переходя в угрожающий гул.

 - ТРИ! – заорал Ким и первым нырнул в расщелину. Я бросился за ним, в затылок тяжело дышал Заяц.

 - Тупик! – крикнул Ким и обернулся к трещине, откуда мы выползли. Но оттуда из мрака уже звонко царапали бетон когти красноглазых.

 - Ким, глянь! – заяц указывал на гермодверь, полузасыпанную песком и цементной пылью.

 - Туда! – скомандовал кореец. – Взялись!

 Срывая ногти, мы уперлись в металлические края и принялись раскачивать тяжелую дверную пластину. Рывок! Второй! Ухнув и застонав, дверь подалась. Ким успел захлопнуть ее за нами прямо перед мордой первого прорвавшегося в коридор морлока. Заяц задвинул несколько затворов и прислонился к двери, хватая ртом воздух.

 Кореец отодвинул толстую пломбу в центре двери – за ней оказалась массивная линза. Я огляделся и присвистнул от удивления.

 Бункер, где мы оказались, явно предназначался для избранных: перед нами вытянулся утопавший в коврах коридор. Убранные в защитные сетки бра напоминали стеклянные ландыши, с потолка торжественно росли позолоченные люстры. Даже кафель здесь не покрывал стены, а украшал их.

 - Ничо так! – оценил Заяц. – пошли посмотрим, что в комнатах. Все равно здесь надолго застряли… 

 За первой же дверью нас встретил гостиничный номер класса «люкс». Двуспальные кровати, минибар и глухонемая телерадиосистема. Заяц нетерпеливо загремел предметами роскошного быта.

 - Нашел! – крикнул он.

 На черный день человечества избранные приготовили себе ящики французского вина, килограммы сухофруктов, шоколада, печенья и конфет.