Иван Сербин - Сделка

• Название: Сделка
• Автор: Иван Сербин
• Издательство: ЗАО Изд-во "Эксмо"
• Жанр: Боевик
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00603-9

Воздушный рейд над пылающей Чечней, секретный ночной перелет, бегство от боевиков капитана Сулимо, занимающегося хищением оружия, невероятное везение в самых безвыходных ситуациях - все это выпадает на долю военного летчика Алексея Семенова.

Алексей вступает в схватку с убийцами и ворами в военной форме. Вступает и ...

---

Дверь квартиры Валеры Панкратова поразила Максима обивкой, и вовсе не потому, что она была дорогой. Напротив, какая-то обшарпанная, с ножевым разрезом по дешевенькому дерматину, с парой мощных, дерматиновых же заплат, неприветливая, холодная.

Максим постучал. Поначалу за дверью было совсем тихо, а затем заспанный голос с какими-то неприлично-плавающими интонациями поинтересовался:

— Кто?

— Валерий Валериевич, это вас из военной прокуратуры беспокоят, Латко Максим Леонидович. Откройте, мне нужно с вами поговорить.

В квартире завозились, щелкнул замок, затем дверь приоткрылась, и Максим увидел странный встревоженный взгляд за серебристой полоской прочной стальной цепочки. Валерий Валериевич Панкратов, в отличие от себя же на фотографии, был без бороды и, надо сказать, выглядел куда менее мужественно. Однако Максим узнал его сразу, несмотря на гладкий подбородок и припухшую спросонья физиономию.

— А удостоверение можно посмотреть? — поинтересовался Панкратов, сдержанно зевая и закрывая рот ладонью.

— Пожалуйста. — Максим продемонстрировал книжечку.

Вид красных корочек успокоил хозяина. Панкратов не стал даже особенно вчитываться или сличать фотографию с оригиналом. Завозился с цепочкой, распахнул дверь.

— Заходите, пожалуйста.

Максим шагнул в коридор. Квартира оказалась однокомнатной и сравнительно маленькой. После шикарных апартаментов Иверина она смотрелась довольно скромно, если не сказать больше. Габариты комнаты заставляли вспомнить времена спичечных коробков, потолок старательно и нагло давил на голову. Валера Панкратов, судя по всему, еще почивал.

«Впрочем, если Валерий Валериевич занимается бизнесом, ему, наверное, лучше знать, когда спать, — подумал Максим. — У него свои взгляды на жизнь».

Мебель, хотя и была ширпотребовской, видимо, тщательно подбиралась в тон обоям, поэтому возникало ощущение домашности, уюта. На стене висело несколько черно-белых картин. Одна, видимо репродукция, особенно понравилась Максиму: на ней печальный, полный смирения Дон Кихот нес на гору огромный крест, совсем как Христос, держась за поперечную перекладину. Основание же лежало на сутулой худой спине.

Панкратов прошаркал в комнату, набросил на постель покрывало и, повернувшись к Максиму, извинился.

— Я вообще поздно встаю, — сказал он и глянул куда-то в сторону. — Может быть, чаю или кофе?

— Нет, не стоит, — отказался Максим.

Он попристальнее всмотрелся в хозяина дома: высокий, сложение атлетическое, хотя не гибкое, а чуть кондовое.

«Видимо, железо тягает, — подумал Максим. — Штанги, гири. Может быть, и бегает по утрам, но вряд ли».

Лицо тонкое, интеллигентное, ухоженное. И руки, сразу видно, к тяжелой работе не приученные: мягкие, почти женственные, с тонкими пальцами и маникюром, не бросающимся в глаза, но тем не менее заметным.

— Если вы точно не хотите ни чаю, ни кофе, то я, с вашего позволения, все-таки выпил бы чашечку.

— Конечно, я подожду. — Максим поудобнее устроился в кресле.

Панкратов удалился в кухню, долго ставил чайник, затем умывался, потом, видимо, наливал кофе. Прошло минут десять, и наконец он появился на пороге комнаты, держа в руке большую фаянсовую кружку.

— Так что, собственно, привело вас ко мне, Максим Леонидович? — Панкратов присел на диван, поставив кружку на журнальный столик в изголовье.

— Валерий Валериевич, — Максим обрадовался возможности перейти наконец к делу. Его смущали неестественно-текучие движения и жесты хозяина. Едва заметные странности, штришки, которые не сразу углядишь, но тем не менее наводящие на дурные, весьма пошлые мысли. Капитан оказался прав, хотелось опустить глаза. — Итак, Валерий Валериевич, — повторил Максим, — я разговаривал с Георгием Витальевичем, и он рассказал мне обо всей этой истории с военным обмундированием.

— Простите, — непонимающе повернул голову Панкратов. — О каком Георгии Витальевиче и о каком обмундировании идет речь? Боюсь, я не совсем вас понимаю.

— О том самом, Валерий Валериевич, — мило улыбнулся Максим, не без усилий поднимая взгляд на собеседника, — которое вы купили у Георгия Витальевича Иверина, в прошлом адвоката, а ныне вашего соседа по участку в коттеджном городке «Лукоморье».

— Вы что-то путаете, — нахмурился Панкратов. — Ни о каком Иверине Георгии Витальевиче я слыхом не слыхивал, равно как и об обмундировании. Чепуха какая-то. И коттеджа у меня никакого нет. И о «Лукоморье» я читал только у Пушкина.

Максим кашлянул. Он, конечно, ожидал, что Панкратов будет запираться, скажет, что обмундирование давно уплыло за рубеж. Но отказываться от знакомства с Ивериным по меньшей мере глупо. Ведь адвокат моментально опознает его. Что-то тут было не так. Уж слишком правдоподобно выглядело удивление хозяина. Он недоумевал вполне искренне. Не изображал изумление, а действительно был изумлен.

— Валерий Валериевич, — Максим потер пальцем правую бровь, посмотрел в пол. — Вы ведь, насколько я в курсе, занимаетесь бизнесом?

— В каком смысле? — прищурился Панкратов.

— В смысле, покупаете старую, пришедшую в негодность форму, тряпье различное, и продаете его в Корею. А оттуда вам поставляют товары широкого потребления.

— Да вы что? — Панкратов мягко усмехнулся. — Ни о чем таком я даже не слышал. Подобный род деятельности — блеф. Как правило, под таким бизнесом скрывают что-то другое. Чаще всего криминал. Вы же умный человек, подумайте, кому нужны наши тряпки? В Корее идиотов куда меньше, чем у нас.

Перестаньте. — Он взмахнул рукой, и опять это у него получилось как-то странно, почти по-женски. — Неужели кто-то действительно занимается таким бартером?

— А чем занимаетесь вы? — вопросом на вопрос ответил Максим.

— Фотографией. Художественной фотографией. — Он поднялся, дотянулся до стула и вытащил из кармана висящего на спинке пиджака пачку «Davidoff». Элегантно извлек сигарету и закурил. Зажигалка была довольно дорогая, «под золото», а может быть, и в самом деле золотая.

Максим хмыкнул и спросил заинтересованно:

— Простите, а что, художественной фотографией любой может такие деньги заработать?

— Вы о чем? — недоуменно посмотрел на него Панкратов.

— Я имею в виду вашу зажигалку и сигареты. Сколько сейчас стоит пачка «Давыдова»? Тысяч пять?

— Восемь, — спокойно ответил Панкратов. — Вообще-то в ларьках дороже, но я беру прямо со склада, по знакомству. — Он подумал, аккуратно стряхнул пепел в хрустальную пепельницу, поводил сигаретой по дну, оставляя на нем серые полосочки, а затем добавил: — Классные фотографы зарабатывают очень много. Если, конечно, они известны и на их умение есть спрос.

— А вы классный фотограф?

— Именно. Не хороший, а классный. И очень известный. В определенных кругах, разумеется.

— В каких именно? — Максим старательно делал вид, что не понимает достаточно простых вещей.

Панкратов усмехнулся и осуждающе покачал головой, словно говоря: «Не очень деликатные вопросы задаете, товарищ полковник».

Но Максиму-то было плевать на то, что думает о нем этот парень. Его интересовали факты.

— Местная богема, — пояснил хозяин, глубоко затянулся, красиво выпустил дым, полюбовался голубоватыми клубами, плывущими по комнате, затем заглянул в пепельницу, еще раз стряхнул пепел и добавил: — Ну, не только богема, просто влиятельные люди. Хорошие семейные фотографии, иногда ню, но это ценится особенно дорого.

— То есть вы не занимаетесь продажей утиля за границу, — подвел черту Максим.

— Честно говоря, никогда не помышлял ни о чем подобном. — Панкратов усмехнулся и раздавил окурок в пепельнице.

«Большой окурок, — машинально заметил Максим. — Почти половина сигареты. Ну и что мы будем делать теперь, Максим Леонидович? Валера Панкратов, как выяснилось, никакую форму не покупает и не продает. Странно только, что отрицает он абсолютно все. Странно и глупо. Ведь и Иверин, и Фурцев могут его опознать».

Максим несколько секунд смотрел в пол, а Панкратов на него, ожидая, видимо, дальнейшего развития событий. Тикали часы на стене, за стеной бормотал заклинания телевизор, наверху топали и бренчали на пианино. Время тянулось, как жвачка, прилипшая жарким днем к подошве ботинка.

Наконец Максим пришел к какому-то решению.

— Валерий Валериевич, — медленно спросил он, — а почему вы сбрили бороду?

— Бороду? — удивился Панкратов.

— Да. По-моему, борода вам очень шла.

— Я не ношу бороды.

— Но на фотографии в паспорте-то вы с бородой.

— В шестнадцать лет? Помилуйте. — Панкратов легко отхлебнул кофе. — Я никогда не носил бороды. Бороды неэстетичны. И потом, врачи не рекомендуют. Говорят, растительность на лице ведет к развитию раковых заболеваний в полости рта. Нет, я категорически против бороды.