Михаил Николаев - Добровольцы, шаг вперед!

• Название: Добровольцы, шаг вперед!
• Автор: Михаил Николаев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Алеша, чуть-чуть накрени самолет влево, - попросил Федорова Угроватов. Начинаю обстрел.

Получив двойную поддержку - боеприпасами и огнем с воздуха, партизаны нащупали слабые места в цепи карателей, пошли в наступление и смяли фашистов.

Случалось, комсомольские экипажи вынужденно, из-за сложных метеоусловий, довольно продолжительное время - двое-трое суток - оставались в тылу немцев. И тогда, чтобы не сидеть без дела, наши ребята отправлялись вместе с партизанами на диверсионные вылазки, а иногда и выполняли просьбы партизанского командования; выступали как представители Большой земли в роли агитаторов среди местного населения.

Дружный коллектив третьей эскадрильи совершил на базы партизан около двухсот боевых вылетов. За успешное выполнение заданий командования фронтом и штаба партизанского движения все экипажи третьей эскадрильи были награждены боевыми орденами и медалями "Партизану Отечественной войны" 1-й степени. А командир группы Давид Кричевский был удостоен еще и памятного оружия. Народные мстители вручили ему пистолет с дарственной надписью: "Летчику Кричевскому от партизан Белоруссии".

* * *

Приказом командующего 3-й воздушной армией наш полк с 15 апреля 1943 года был переведен в Резерв Главного командования, под Москву, в состав 312-й ночной легкобомбардировочной авиадивизии.

Подводя итоги боевой работы комсомольской части за период ее пребывания на Калининском фронте, командующий армией генерал-полковник М М. Громов высоко оценил вклад летчиков-комсомольцев в общее дело:

"Весь личный состав полка, - говорилось в приказе, - выполнял боевые задания с присущей комсомольцам нашей Родины мужеством и отвагой, не щадя сил и жизни. Коммунисты и комсомольцы научились работать в самых сложных условиях. Полк способен выполнять любые боевые задания". Всему личному составу части командующий объявил благодарность.

Боевое братство

В августе 1943 года наш Степной фронт, находившийся в начале битвы на Курской дуге в Резерве Главного командования, был введен в действие на своем направлении. Позднее это направление нам станет известно в подробностях: Харьков - Полтава - Кременчуг - Кировоград... А тогда нашей главной задачей было помочь пехотинцам, артиллеристам, танкистам овладеть ключом от всей Левобережной Украины - городом Харьковом.

Эти ночи мне особенно памятны. 19 августа состоялось мое "боевое крещение".

На первое боевое задание я полетел со штурманом звена Иваном Дубовиченко, ставшим уже лейтенантом. Задача - бомбить скопления живой силы и техники противника в Мерефе.

Взлет, набор высоты - все вроде в порядке.

- Нормально, - подтверждает и Дубовиченко в переговорное устройство.

Разворачиваю самолет, курс - на цель. Учел поправку на ветер, снос и даже девиацию компаса. Об этом подумал еще на земле.

- Нормально, - снова слышу голос Ивана.

Приближаемся к линии фронта. Впервые наблюдаю ее с высоты птичьего полета. Пожары. Горят прифронтовые деревни и села... Светящиеся трассы пулеметных очередей прорезают воздушное пространство ниже нас. То тут, то там вспыхивают осветительные ракеты... Вспоминаю: белые ракеты в сторону противника - "Мы свои войска". Ожидал, что по нашему самолету на передовой немцы откроют сильный огонь, но заметил лишь редкие желтые строчки, проходившие далеко в стороне. Стреляли, но не по нас. Скорее всего на земле шел жаркий бой, и в его грохоте не было слышно тарахтенья нашего "кукурузника".

Прямо по курсу показался темный массив, в котором то и дело прорезывались вспышки света. Стал заглядывать за борта - влево, вправо. Дубовиченко понял, наверное, что я волнуюсь, - конечно же, волнуюсь! - и спокойно сообщил:

- Подлетаем к Мерефе

В стороне, чуть слева, прочертили чернильную темноту ночного неба пять желтых пунктиров. За ними еще такая же строчка. Это била немецкая автоматическая зенитная пушка "эрликон". Хотя огненные трассы прошли метрах в пятидесяти, я чуть было не рванул рули вправо. Инстинкт самосохранения: показалось, что снаряды вот-вот заденут консоль крыла.

- Это далеко, - как-то по-домашнему сказал мне Иван и добавил: - За "молоком"...

Вдруг справа вспыхнул луч зенитного прожектора. Пошарив по темному небу, он скользнул по правому крылу самолета. Я успел нырнуть влево-вниз, как учили. Когда выровнял машину, сказал штурману:

- Гляди-ка, шутит фриц, - и, вспомнив недавние тренировки, добавил: - Как в Киржаче.

- Он тебе такой Киржач покажет... - Дубовиченко не закончил фразы. Смотри, справа по борту автоколонна.

Я повернул голову и увидел на земле движущиеся световые точки. "Вот они как выглядят с высоты, автомашины!"

- Доверии чуть вправо! - командует штурман. - Еще чуть-чуть... Так держать! Сейчас будем бомбить.

Все мое внимание сосредоточилось на выдерживании боевого курса. Стреляют зенитки - конечно, страшно. Но разве покажешь свой страх, когда за твоей спиной сидит такой же, как ты, человек и ему такая стрельба - семечки. На то она и война.

Почувствовал, как отделились бомбы от самолета - облегченную машину немного приподняло рывком. А вот и бомбы рванули - взрывной волной нас подкинуло еще выше...

Пришли домой - я словно заново родился. Почувствовал себя необычайно сильным. Меня просто распирало от радости.

Затем были полеты куда сложнее. Я уже не шарахался от далеких разрывов снарядов. Ползет этакая красная строчка к мотору - даешь рулей чуть вправо или влево, и уходит она под хвост, в сторону. Были и очень интенсивные обстрелы зениток. Случалось, брали мой самолет в слепящее перекрестье вражеские прожектора... Так это же со всеми бывало. И довольно часто.

Лечу на боевое задание с новым штурманом - Иваном Чернышевым, моим земляком, горьковчанином. Оба молчим. Я поставил самолет на курс к цели, на капоте показалась яркая звезда. Моя звезда. Стараюсь держаться за нее. Картушка компаса не шелохнется.

- Иван, погляди, какие звезды сегодня. Смотри, как они мерцают! Помнишь, у Лермонтова...

- Ты на звезды-то поменьше засматривайся, - одернул меня Чернышев. - На задание летим, а не на танцы.

Замолкаем до самой цели.

Выходим на станцию Новая Водолага. Сбрасываем САБ.

- Бомбим с крутого планирования! - дает указание штурман. - Боевой курс...

Цель просматривается очень хорошо. Ввожу самолет в крутое планирование. Скорость нарастает. Земля все ближе. Но вот машину слегка тряхнуло - бомбы отделились.

- Выводи! - кричит Чернышев.

Бомбы легли точно в цель. На путях начался пожар. В это время на восточной окраине железнодорожной станции вспыхнул прожектор. Он пошарил по ночному небу и выхватил из темноты наш самолет. Пикирую под луч. Но тут заработали еще два прожектора...

Как знать, чем бы все это для нас кончилось, только неожиданно все три луча сразу погасли.

Мы, как полагается, засекли время бомбежки и повернули на свой аэродром. Прилетаем, подробно обо всем докладываем.

- Вас, должно быть, дальние бомбардировщики выручили. Они в это время пролетали над нашей целью, - высказал предположение начальник штаба.

А часом позже мы узнали, что из огня нам выйти помогли наши боевые друзья - командир первой эскадрильи Сергей Дозмаров и его штурман Василий Доманов. Они на бреющем расстреляли прожектора. Так мы с Чернышевым в первый раз познали, что такое боевое братство...

Как всегда, когда нам предстояло выполнять наиболее сложный боевой приказ, полк выстраивался у командного пункта, а из штаба знаменосцы выносили Красное знамя.

- По-олк, слушай приказ! - привычное "вступительное слово" начальника штаба. - Командир дивизии приказал: "С 20.00 7 сентября до 4.00 8 сентября бомбардировочными действиями одиночных самолетов с интервалом в 10-15 минут уничтожать авиацию противника на аэродроме Карловка. Напряжение - 30 самолето-вылетов".

Весь день 7 сентября летчики и штурманы - участники налета на вражеский аэродром, тщательно изучали район полетов в полосе: справа - Харьков, Полтава, Кременчуг, слева - Балаклея, Павлоград, Днепропетровск. Особое внимание при этом обращали на характерные ориентиры района цели в радиусе 50 километров.

Штурман полка майор Иванов, до войны преподававший навигацию в Роганьской военной школе, определил по фотоснимкам и картам-километровкам направление захода на цель и дал точку прицеливания каждому экипажу в отдельности. Он втолковывал нам азы навигации, словно курсантам в школе. И казалось, с губ у него вот-вот сорвется: "Каждого лично проверю" Мы знали из плановой таблицы, что наш флаг-штурман тоже полетит на выполнение этого боевого задания. Летчиком экипажа был назначен комиссар полка майор А. Д. Шрамко.

Для целеуказания и надежности в ориентировке во время полета службой ВНОС{3} были выставлены светомаяки. Один западнее Харькова, второй - в километре западнее Сороковки.

Перед самым вылетом наш комэск майор Дозмаров собрал экипажи у своего самолета, чтобы еще раз уточнить план налета на аэродром.