Сергей Булгаков - Купина неопалимая

• Название: Купина неопалимая
• Автор: Сергей Булгаков
• Жанр: Философия

КУПИНА НЕОПАЛИМАЯ

Опыт догматического истолкования некоторых черт в православном почитании Богоматери

ПАРИЖ, 1927

Разбивка страниц настоящей электронной книги соответствует оригиналу.

Источник: http://odinblago.ru

---

Нед. св. праотцев: ст. на Г. В: Праотцев днесь вер-

16

ся, совместима ли с этим почитанием мысль о каком бы то ни было приражении греха, которое допускают

нии, совершаюше память, возмолим Христа Избавителя, возвеличившаго их во всех язынех...и от них показавшаго жизнь силы нам, единую неискусомужную и богоотроковицу Марию чистую». Тропарь: «Верою праотцы оправдал еси, от язык тени предобручив церковь хвалятся в славе святии, яко от семене их есть плод благосло­вен, без семени рождшая Тя». Благовещение: ст. на ст. (слова Архангела) «иже от века Бог возлюби, в жилище изволи».

Из службы 9 декабря: Зачатие св. Анны, егда зачать Пресв. Богородицу. Стих, на Гос. Воз».: «Иже от немокренна камня источивый воду плод чреву твоему, Анно, дарует Приснодеву владычицу, из нея же вода спасения хощет произыти... Пророческая речения ныне исполняются, гора бо святых в ложеснах водружается, лествица божественная насаждается, престол великий царев приуготовывается, место украшается боговходимое, купина неопалимая начи­нает прозябати, миротворница святых уже истекает, неплодствие реки богомудренныя Анны, юже с верою ублажаем».

Седален: «Новое небо во чреве Анны зиждется, Бога вседелателя повеле­нием из него же воссияет невечернее Солнце, мир весь просвещающее лучами Божества, премножеством благоутробия, един человеколюбец».

Канон, п. I: «Книгу, юже, прорече пророк, запечатану духом божествен­ным в ложеснах своих содержаши, Анна, всем вонияше: юже вси списания проявляют, возвеличатся аз прозябающи днесь. — Во чреве вмещается и сози­дается Храм божественный и спаситель-

17

даже некоторые отцы Церкви, а с ними и иные православные богословы? Очевидно, нет. Богоматерь пребыла безгрешна, ни одно приражение греха не приблизилось к Ее пречистой душе, носительнице совершенного девства. Но в таком случае не приравнивается ли Она «единому безгрешному» Господу Иисусу? Нет, и в этом все дело. Безгрешность принадлежит зачатому без семени от неискусомужной Девы Сыну Божию в единственном и исключительном смысле, в том отношении, что Он чужд

ный в ложеснах матерних, насаждается лествица, яже к вышним вся человеки возводящая, ея же зачатия верою да торжествует». П. 8.: «Земля, в нюже вселися земли содетель, скипетр святый, новый живот, стамна манны в ложеснах матере, сего рождшую начинает прозябати». П. 9: «Живоприемный источник зачинаюши Анна Богомудрая, радость ныне приими, храм святый внутрь во чреве твоем приемлющи светом правды облистаему создателя величающи».

Ст. на хвал.: «Иже прежде век неизреченно от Бога земным проповеданных божественных и страшных Таинств начаток веры явися, чистыя Богоотроковипы зачатие, еюже делом тьмы и страстем престати предвозвещает. — Приидите радостно днесь всякий чин и возраст человеческий, со ангельскими лики преславное зачатие богородицы светло празднуем: патриарси всех царя матерь; пророцы юже всем проповеданную, праотцы юже от вас богоматерь, старцы богоотцев, богоотцы — богоотроковицу, девы приснодсву, верению корень веры, священницы всесвященный Храм Божий, святых всех липы вину собрания вашего, ангельских же воинства рождшую владыку всея твари и Спаса душ наших».

18

не толь­ко всякого личного греха, но и первородного. Последний не име­ет над новым Адамом никакой силы: Он явился только в «подобии плоти греховной» (Рим. 8,3), но не в греховной плоти, и Он вольным подвигом, себе умалив (Фил. 2,7), нашего ради спасения принял и претерпел немощи человеческого естества, слабость и утомляемость тела и крестную смерть. Как Адам до грехопадения не был доступен естественной смерти, ибо ее не бы­ло в природе его («смерти Бог не создал» — Прем. 1,13-14; 2,23­24,), так и новый Адам не подлежал естественному закону смерти, но добровольно подчинился лишь смерти насильственной, при­чем и обнаружилась вся противоестественность для Него этой смерти, ибо «смерть не могла Его удержать» (Деян. 2,24). В силу безусловной Его безгрешности и смерть Его получила искупи­тельное значение для всех людей, ибо собственных грехов у Него не было и не могло быть. Т. обр., подобие плоти греха, принятое по самоуничижению, согласно плану человеческого спасения, только закрывало полную безгреховность и неповрежденность человеческого естества в Богочеловеке. Совсем напротив, в Пре­чистой и Пренепорочной сохраняет всю свою силу первородный грех со своими роковыми последствиями — немощностью и смертностью тела (ибо смерть есть лишь конечное обнаружение этой немощности). Богоматерь умерла естественной смертью во исполнение естественного закона, который Она несла в Своем человеческом естестве. Смерть была побеждена лишь спаситель­ною силою вос-

19

кресения Христова и ею окончательно упразднена. Господь Иисус является в этом смыслеСпасителем для всего че­ловеческого рода, а в нем и Матери Своей, посему Пречистая и воспела в песни Своей: «величит душа Моя Господа, и возрадо­вался дух Мой о Бозе СпасеМоем». Непорочность и безгреш­ность Приснодевы относится не к Ее природе, но к Ее состоянию, к Ее личному отношению к греху и личному его преодолению. Это требует нарочитого объяснения: может ли личная безгреш­ность соединяться с наличием первородного греха или же в этом есть противоречие?

20

II. Сила первородного греха для Богоматери

Для того чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно ос­тановить внимание на этом краеугольном камне догматического богословия, на который опирается христианская антропология и, в частности, учение об искуплении. Человек сотворен Богом по образу Своему и подобию. Это значит, что Бог запечатлел в духе человека триипостасный образ Свой и вместе с тем поставил его в тварном мире как бы на Свое собственное место, соделал его тар­ным богом. В творении была явлена сила триипостасного откро­вения Божия, и первозданный человек был сотворен чистым и непорочным. Поэтому он был личным носителем Божественной Премудрости, как бы тварной Софией: образ Божий, которому не противоречило и состояние человека, подобие Божие в нем. В ка­толическом богословии, начиная со средневековой схоластики и до наших дней, установилось различие между donum superadditum, justitia originalis , status naturae purae... По смыслу этого учения в человеке, как тварном существе, даже до грехо-

21

падения нужно проводить то различие, которое обнару­жилось только после него, именно, между тем, что принадлежит человеку как твари, и что дано ему лишь в силу благодатного чрез­вычайного дара, но само не принадлежит ему. «Чистой природе» (natura pura) человека не свойственны, по католическому учению,  ни бессмертие, ни свобода от похоти (concupiscientia carnis):  при­родный человек сотворен Богом несвободным ни от смерти, ни от похоти. Его освобождает от того и другого только благодатный чрезвычайный дар (donum superadditum) вместе с даром изначал­ьной праведности (justitia originalis).  Оба начала — природное и благодатное — в отношении к первозданному человеку мыслятся в католической антропологии как раздельные и даже противопо­ложные, и единственное основание к тому, чтобы наделен был первый человек этими дарами, есть свободная воля Божия, если можно так выразиться, произвол божественной любви и благово­ления к людям. Онтологическойже связи, внутренней необходи­мости, здесь нет. Конечно, это учение встречается с прямым свидетельством Слова Божия, что Бог смерти не создал и, напро­тив, все сотворенное создано «добро зело», между тем как concupiscentia, вносящая похотное настроение в человеческое существо, не является добром даже перед судом ограниченного че­ловеческого разума, так что учение это оказывается похуляющим Творца и творение. Оно фактически устраняет силу образа Божия в человеке, раз низводит его, даже и в первоначальном начерта­нии, к смер-

22

тной жизни в похоти. Пусть это состояние прикрыто и обессилено в первозданном человекеdonum superadditum, но это совершается в отношении к природе че­ловеческой super, насильственно, противоестественно, а потому и super naturam, как Deus ex machina. Возможность такого разделения или дуализ­ма в истолковании человеческой природы, силою которого одни ее свойства являются человечески-природными, а другие сверх- должными и сверхчеловечными, связана с общим отсутствием в католическом богословии ясной антропологии, которая опира­лась бы на твердые основания и не поддавалась бы влиянию юридизма в теории искупления. Таким основанием антропологии может являться только учение о Премудрости как предвечной ос­нове творения, предвечной человечности, силою которой и соз­дан земной человек, по образу небесного Человека Христа (ὀἀνθρωποςἑξοὐρανοῦ — Кор. 15,47). Достаточно всерьез взять только это основное соотношение, чтобы как пау­тина рассеялись построения схоластики о том, что человеку долж­но и что не должно, есть super. С человеком воссиял Образ Божий в творении, явлена триипостасная Божественная София, силою Коей созданы тварные, человеческие ипостаси. В тварности человека лежит причина непрочности его состояния, его неокончательность, возможность для него грехопадения. В софийности же его заключается онтологическое основание полноты человеческой природы. Его тварность проявляется отнюдь не в де­фектности его тварной природы по существу, как это