Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА

• Название: ДРАКОНЫ СЕВЕРА
• Автор: Алексей Фирсов
• Жанр: Фэнтези

Семь романов про Грегори, сына дракона. Одним файлом и без эротических откровенных сцен. Секса нет, но дети есть. Как в СССР...

---

Я хохотал до слез, на радость улыбающемуся Беннету. Габриель промолчала под капюшоном, скрыв свои чувства. Башни замка барона Норберта были уже видны вдалеке.

Глава 4

ПОДАРОК БАРОНА НОРБЕРТА

Барон Норберт как вассал герцога Бронкасл ничем себя не проявил. Против меня он не воевал. Ко мне с вассальной клятвой явился вместе с вассалами герцога Давингтонского в лагерь под Давингтоном, окончательно разобравшись, куда ветер дует.

Я заранее направил в замок своего гонца о том, что по дороге остановлюсь у него. Ночевать осенью в палатке на холодной земле не хотелось.

На шестах вдоль дороги, ведущей к замку, горели факелы. Подъемный мост опущен, и люди барона выстроились коридором в нарядных одеждах.

Барон с семьей встречал меня перед мостом. Я спешился и, передав поводья Габриель, подошел к хозяевам замка.

Меня встретили поклонами. Барон — коренастый мужчина лет сорока пяти с черной бородкой, окаймлявшей его упитанное круглое лицо. Карие глаза налиты весельем и радостью.

Баронесса, дама худенькая, светловолосая, лет тридцати, присела в поклоне. Ее парчовое парадное платье лежало негнущимися складками до самой земли. Двое сыновей барона, примерно десятилетних, с любопытством и без страха разглядывали меня. Худенькие блондины, как и их мать.

— Мы счастливы приветствовать вас в нашем замке, ваше величество!

Я поцеловал холодную ручку баронессы Норберт.

Пропустив меня вперед, баронская семья следовала по пятам.

По гулким доскам моста мы перешли глубокий ров и далее под сводами сторожевой башни во двор, выложенный плитами известняка. Многочисленными ногами плиты были истерты до карамельного блеска и казались скользкими.

Замок содержался в отменном порядке. На дворе ни пыли, ни мусора. На стенах горят фонари. Окна квадратного донжона и примыкающего к нему трехэтажного каменного здания ярко освещены.

Барон нагнал меня, и время от времени пытался поддержать под локоток, проводя в основное здание и далее на второй этаж по каменной лестнице.

Рот барона не закрывался ни на минуту. Он восхищался моим платьем и конем. Он предупреждал о малейших неровностях во дворе на нашем пути. Он интересовался моим здоровьем и здоровьем моих людей. Он был сладок, как патока, и любезен, как торговец с богатым клиентом.

Комнаты, где меня разместили, были с высокими потолком и полом, устланным шкурами оленей. Кровать находилась за высокой шторой в нише из деревянных резных панелей.

Я поблагодарил барона за теплый прием и отличные комнаты, он, рассыпаясь в ответных любезностях, заявил о том, что стол накрыт, и все ждут только меня.

С помощью пажей и Майка я поменял свою одежду, умылся. Подойдя к окну, я увидел, что оно выходит во второй двор замка с плодовыми деревьями и дорожками, обсыпанными мелким щебнем.

В большом зале замка столы были поставлены в два ряда. Отдельно, на возвышении под балдахином, стол был сервирован для меня.

В зале были все мои люди, а также все обитатели замка и несколько незнакомых мне сьеров с дамами.

Барон представил их мне. Это оказались рыцари и их жены, вассалы борона.

В сопровождении барона я прошел к своему столу и пригласил его и баронессу занять места рядом.

Мы сели, и это послужило сигналом. Все устремились к столам. Два распорядителя, по одному к столу, рассадили всех по местам.

Рыцари и дамы уселись за одним столом. Пажи за другим, рядом с воинами.

На внутреннем балконе музыканты заиграли рондо. Зал не имел потолка, и стены от колонн перетекали в своды, уходящие высоко вверх под крышу. Из‑за этого помещение казалось очень просторным.

Все присутствовавшие сидели на скамьях, покрытых коврами и подушками, на полу лежали листья и высушенные цветы. Скатертями, сложенными вдвое, накрыли столы. Основное освещение составляли свечи, которые держали в руках слуги. В пиршественном зале специально выставили напоказ шкафы–дрессуары, заполненные посудой из чистого и позолоченного серебра, стеклянной посудой и изделиями, покрытыми эмалями. Для каждого вида посуды был свой отдельный шкаф. Перед трапезой слуги внесли кувшины с водой и специальные тазики для мытья рук.

Мое кресло более высокое, чем у других. Оно стоит у особого стола, за которым восседают члены семьи хозяина. Позади стола — шкафы–дрессуары, где выставлена лучшая посуда; вина в сосудах также расставлены вне стола — на креденцах. Пажи барона привозят блюда, которые сначала один из них, преклонив колено, показывает пирующим, а затем передает их стольнику, прислуживающему у нашего маленького стола.

В центре зала были установлены два больших буфета, на которые ставятся принесенные из кухни блюда — здесь разрезают мясо, расставляют тарелки и приборы. Слуги, взяв нарезанные кушанья с буфетов, подают пирующим; те выбирают и кладут себе на серебряные и оловянные тарелки. Подачей блюд распоряжается дворецкий. Столы расставлены вдоль длинных стен зала, пирующие сидят за ними в один ряд, лицом в зал. Позади виночерпии, подающие питье; вдоль стен — креденцы, на которых стоят чаши с напитками. Зал освещают свисающие с потолка люстры.

Барон Норберт подготовился основательно.

С такими церемониями я последний раз ужинал разве что после своей коронации.

Вначале подали фрукты, потом жареную мелкую дичь.

О каждой перемене блюд извещал труба.

Баронесса, ее имя было Герта, улыбалась мне весьма напряженно и едва касалась к еде. Барон, выпив кубок красного вина, стал еще более говорливым и теперь услаждал мой слух рассказами о том, где и когда он приобрел свою драгоценную посуду. Он с легкостью жонглировал именами мастеров и соответствующих приемов в изготовлении серебряной посуды, обращая мое внимание на тонкости орнамента или отделки и клейма изготовивших ее мастеров.

Судя по кислой мине баронессы, барон уселся на любимого конька, и мне предстояло услышать много для меня нового.

Я слушал барона и рассматривал зла и пирующих в нем. Габриель усадили рядом с пажами. Упрятав волосы под берет, в камзоле широкого покроя, скрывавшем ее грудь, она походила на миловидного юношу. Ее статус был непонятен хозяевам, но спросить они не решились.

— Есть ли в замке библиотека, барон?

Барон Норберт запнулся на полуслове.

— Конечно, ваше величество, и у нас имеется даже книга на драконьем языке!

Баронесса наконец‑то вставила словечко.

— С чего вы взяли, что она на драконьем языке? Как она попала в замок?

Барон сразу же захватил нить разговора в свои руки:

— Мой дед привез много книг из Конфландии, взяв в жены вторую дочь барона де Брильи, он в числе прочего приданного заполучил и книги. Моя бабушка обожала чтение и берегла книги более трепетно, чем все серебряные сервизы! Вот она и говорила мне, что книга, написанная странными значками на странной коже — книга драконов…

Странная кожа… может быть, это и впрямь одна из драконьих книг. Как рассказывал отец, тогдашние властители–драконы писали книги на пергаменте, изготовленном из человеческой кожи…

Появившиеся стремительно в центре зала жонглеры и акробаты вызвали бурю восторга.

Разнообразные предметы мелькали в руках этих ловких людей. Один из жонглеров, опустившись на колено, поднес ко рту горящий маленький факел и выдул вверх целый фонтан огня. Оглушительные аплодисменты были ему наградой.

Раскланявшись, он тут же принялся жонглировать тремя маленькими факелами. Помощник подавал ему еще и еще… Вскоре не менее десятка факелов кружились в огненной карусели.

Жонглеров сменила танцовщица. Гибкая темноволосая девушка В длинном платье с разрезами, почти до колен, она то струилась потоком, то колебалась, как огонек свечи. Ее руки парили, взмывали вверх, устремлялись вниз и вновь вверх. Стан изгибался и ходил волнами. Ее длинные распущенные волосы цвета меда тоже танцевали, то, кружась и поднимаясь вихрем, то тяжело опадая вниз на плечи и спину танцовщицы. Позвякивали крохотные бубенчики на запястьях. Движения тела ее были чувственны и стремительны… Она манила и звала… она пленяла… Зрители заворожено следили за танцем. Сопровождаемый виолой, пел чистый голос:

Ты спала не там где надо,
Ты спала не там.
Ты постель свою делила
С кем‑то пополам!
Отлетел румянец твой
С той бессонной ночи.
Платья твоего подол
Будто стал короче.
Под луной ночь провела.
Ты пела и плясала.
Да видно, жадная пчела
Девчонку искусала!
Ты не там спала, девчонка,
Ты спала не там,
Ты постель свою делила с кем‑то пополам!

На последних словах танцовщица, быстро согнувшись, уперлась руками в пол и встала на руки. Всеобщий — АХ!