Итоги Итоги - Итоги № 33 (2012)

• Название: Итоги № 33 (2012)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

Чем, собственно, объясняются успехи в брейн-фитнесе? Они становятся возможны во многом благодаря такому свойству нашего мозга, как нейропластичность. Исследования последних лет показали, что нейропластичность присуща нашему мозгу на протяжении всей жизни. И в общем-то каждый сам сможет при желании тренировать свой мозг. «В гипокампе постоянно образуются новые нейроны, между которыми выстраиваются синаптические связи. Чем их больше, тем активнее мы вовлекаем в работу новые нейроны и тем лучше функциональное состояние нашего мозга, — говорит Даниэла Вашкебова. — Для этого необходимо постоянное усвоение нового материала (в этом участвует лобная доля), мозгу все время нужны новые раздражители. Это могут быть свежие впечатления от путешествий, отношений, любая интеллектуальная работа, например изучение иностранного языка, курс игры на пианино или гитаре. Те, кто любит учиться в течение всей жизни, автоматически выстраивают новые связи в мозгу и тем самым предохраняют свой «главный компьютер» от старения. Но важно помнить, что обучение должно идти в спокойном состоянии, а не в условиях стресса, поскольку это малоэффективно и истощает наш мозг».

Как отмечает издание Harward Health Publications, чтобы мозг «не ржавел», необходимо почаще проявлять креативность в бытовых ситуациях. Например, изобретать новые кулинарные рецепты или самостоятельно разрабатывать сценарий семейного праздника. А исследователь Норман Дойдж в своей книге «Пластичность мозга» указывает, что, когда человек становится экспертом в каком-либо вопросе, участок мозга, связанный с этой деятельностью, характеризуется приростом серого вещества. Так, свежие исследования показали, что у лондонских таксистов больше объем гипокампа, чем у водителей автобусов. Причина в том, что этот участок отвечает за пространственную ориентацию. А водители автобусов двигаются по заранее заданному маршруту, и их гипокамп подобных изменений не претерпел.

В общем, если поставить во главу угла достижение нейрогармонии, то, возможно, брейн-фитнес и окажется полезен. Но при этом полезно и самому работать головой, а не надеяться на то, что вас заставят думать хитрые компьютерные программы или продвинутые брейн-тренеры.

Градец-Кралове — Брно

Кадры Гиппократа / Общество и наука / Медицина

Кадры Гиппократа

/  Общество и наука /  Медицина

«Российская система пробивания проектов превращает профессионала в ничто, в бумажку. И лишь в качестве просителя, обивающего пороги начальственных кабинетов, он становится для нее своим», — говорит главный уролог Минздрава РФ Дмитрий Пушкарь

 

Объявленная в стране модернизация здравоохранения никак не может набрать обороты. Недавно этот факт признала и министр здравоохранения Вероника Скворцова, пригрозившая остановить федеральное финансирование регионов, которые проводят программу неэффективно. Ситуация и вправду аховая: аудиторы Счетной палаты РФ выяснили, что в 2011 году регионы освоили чуть больше половины средств, выделенных на модернизацию. Причина проста — «низкое качество организационных решений на региональном уровне». Проще говоря, работать у нас не умеют. Значит, профессионалы нужны российской медицине как никогда. Между тем высококлассному специалисту в России по-прежнему трудно достучаться до власти. Об этом «Итогам» рассказал главный уролог Минздрава РФ, заведующий кафедрой урологии Московского государственного медико-стоматологического университета профессор Дмитрий Пушкарь.

— Дмитрий Юрьевич, дело действительно обстоит так серьезно?

— Серьезнее не бывает. Вероника Игоревна — профессионал международного класса. Очень хорошо, что она пришла руководить Минздравом после того, как вместе с Татьяной Алексеевной Голиковой начала создавать системную базу здравоохранения. В стране идет модернизация медицины. Я счастлив, что являюсь частью этого. И понимаю, почему министерство ставит вопрос о кадрах. Давайте подумаем: как вообще сегодня можно отличить хорошего врача от плохого? Мои знакомые часто просят меня порекомендовать специалиста, в профессиональных качествах которого я не сомневаюсь. Но это неправильно — искать доктора по блату, лечиться по звонку. В мире есть общепринятые способы оценки медицинских профессионалов. Можно попросить у врача лист операций, которые он сделал за год, или список его публикаций. Новый закон об охране здоровья граждан предусматривает выбор врача пациентом. Но наши пациенты зачастую не приучены брать на себя такую ответственность. Они ждут от врача или приговора, или избавления от болезни по мановению волшебной палочки. У нас не принято спрашивать специалиста, сколько тот делал подобных операций, часто ли встречался с такой проблемой. Это, я должен признать, только на руку некоторым врачам. Ведь, избежав сравнения с хорошим специалистом, легче замаскировать собственную некомпетентность. Например, в России немало хирургов, которые утверждают, что оперируют всё. Такой может говорить на полном серьезе: «Я универсальный хирург!» В отсутствие системы оценки «хороший врач — очень хороший врач — суперспециалист — эксперт» проверить его слова больной по большому счету не может. Не надо бояться пациентов, которые ждут от нас современных результатов лечения.

— Есть же ученые звания, категории врачей...

— Существует практика телефонных звонков — «поставьте высшую категорию вместо первой» или «обеспечьте правильное голосование за диссертацию». Ценность ученых степеней и званий у нас девальвирована. В России нечасто увидишь в кабинете врача его дипломы. Почему? Выпускники медицинских вузов не считают, что это престижно. Очень немногие специалисты вешают на стену и другие документы о специальном образовании — только те врачи, которые были за рубежом и где-то это подсмотрели. Кстати, иногда стремление копировать западных медиков бывает комичным: кое-кто помещает на стену дипломы о посещении каких-нибудь конгрессов.

— Западная медицина больше ориентирована на профессионалов?

— Я бы не стал противопоставлять отечественную и западную медицину как плохую и хорошую. У каждой свои сильные и слабые стороны. Но обратите внимание, на Западе, если девушка говорит, что ее жених — будущий врач, родители приходят в восторг. Это уважаемая, респектабельная профессия. У нас далеко не так. Недавно мы провели опрос среди российских врачей, чтобы выяснить, готовы ли они к модернизации. Хотят ли работать по-новому — вести электронную карту больного, заниматься статистикой, хорошо знать лекарственные препараты, следить за новыми достижениями. И выяснилось, что подавляющее большинство этого совсем не жаждет. Опыт многих десятилетий показал, что их материальное положение от этого не улучшится. А теперь возьмем модель современной западной медицины. Чтобы стать профессионалом, врач должен много и упорно работать. Закончить хорошую школу, хороший колледж, поступить в медицинский вуз. После учебы в медицинском вузе 5—6 лет стандартной резидентуры — последипломной специализации. Затем получение специального сертификата, продолжение образования и работа. Западная модель предусматривает совершенствование специалиста на протяжении всей карьеры. Все это подразумевает, что врач отвечает за свои слова перед пациентами, перед коллегами и перед законом. При этом он хорошо зарабатывает. Он может построить себе дом, обеспечить образование своих детей. К сожалению, у нас все не так. Где для врача стимул хорошо работать?

— В качестве такого стимула многие рассматривают клятву Гиппократа...

— Конечно, человек становится врачом, чтобы отдать свою жизнь на благо больного. Это естественно. Наша медицина сегодня испытывает кризис человечности. Однажды я спросил своего студента-француза, какую грань он провел бы между российской и западной медициной. И знаете, он заговорил не о системах здравоохранения, а о том, как врач воспринимает боль пациента. К сожалению, у нас сейчас много специалистов, которым эта боль полностью безразлична. Человек, попадая в медицинское учреждение, чувствует себя нежеланным просителем. Даже самые лучшие коллективы врачей страдают сегодня от душевной черствости. Конечно, научить человечности нельзя, вернее, это очень трудно сделать. Но разве можно требовать от врачей только голого, ничем не подкрепленного энтузиазма? Хороший врач должен занимать определенное положение в обществе. И это во всем мире так. Но он также должен иметь возможности для развития, постоянно совершенствовать свои знания. Во время учебы я просиживал в медицинской библиотеке целые дни, потому что у нас тогда не было доступа к специализированным журналам. Но сейчас у медицинских учреждений по-прежнему нет статьи, по которой они могли бы выделить на это деньги. А потом мы удивляемся, что наши публикации нигде не принимают, что рецензенты научных журналов зачастую относятся к российским исследователям свысока. Недавно в одном международном профессиональном журнале нам дали диплом за лучшую статью. Но с формулировкой: по рейтингу стран с низким бюджетом. Вдумайтесь: Россию по уровню развития медицинских знаний причислили к странам третьего мира.