Дмитрий Лысков - ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: 1905-1922

• Название: ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: 1905-1922
• Автор: Дмитрий Лысков
• Издательство: Книжный дом "ЛИБРОКОМ"
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-397-03097-7

Эта книга — длинный и очень сложный разговор о самом противоречивом этапе нашей истории — революции начала XX века. Мы слишком мало знаем о ней, даже если кажется, что все точки над «i» уже расставлены. Достаточно спросить: почему Ленин называл Октябрьскую революцию буржуазной? сколько было «опломбированных вагонов», и кто еще проехал в революционный Петроград через Германию? как Сталин оказался в лагере сторонников Временного правительства? Эти вопросы — лишь вершина айсберга. Под ней — огромная тайна, называемая «Русская революция». Эта книга — вызов стереотипам и идеологии. Попытка разобраться, чем же на самом деле является для нас этот социальный и политический взрыв, переросший в противостояние Гражданской войны, — не спецоперация, не заговор, а исторический процесс, пронизанный собственной, подчас крайне жестокой, но единой логикой.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

Вот как это выражено в работе Ленина 1905 года: «Пролетариат должен провести до конца демократический переворот (буржуазную революцию — Д. Л.), присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы раздавить силой сопротивление самодержавия и парализовать неустойчивость буржуазии. Пролетариат должен совершить социалистический переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских элементов населения, чтобы сломить силой сопротивление буржуазии и парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии» [3].

В другой работе Ленин выразил свою мысль более конкретно: «…От революции демократической (буржуазной — Д. Л.) мы сейчас же начнем переходить… к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути» [4].

Впоследствии ленинская доктрина получила название «Теории перерастания буржуазно–демократической революции в революцию социалистическую». Практически одновременно с Лениным аналогичную теорию выдвинул Троцкий — социал‑демократ, балансировавший между большевиками и меньшевиками, принимающий сторону то одних, то других, но сам остающийся «вне фракций». Его теория получит впоследствии название теории «Перманентной революции». Вот ее основные положения, сформулированные самим Троцким в одноименной книге 1929 года [5]. Я привожу их в значительном сокращении лишь в силу того, что книга была написана в полемике более позднего периода, на фоне революции в Китае, и содержит много не относящихся к нашей теме выпадов против уже сталинской трактовки вопроса.

«В отношении стран с запоздалым буржуазным развитием… теория перманентной революции означает, что полное и действительное разрешение их демократических… задач мыслимо лишь через диктатуру пролетариата, как вождя угнетенной нации, прежде всего ее крестьянских масс… Без союза пролетариата с крестьянством задачи демократической революции не могут быть не только разрешены, но даже серьезно поставлены. Союз этих двух классов осуществим, однако, не иначе, как в непримиримой борьбе против влияния национально–либеральной буржуазии».

«Каковы бы ни были первые эпизодические этапы революции в отдельных странах, осуществление революционного союза пролетариата и крестьянства мыслимо только под политическим руководством пролетарского авангарда, организованного в коммунистическую партию. Это значит, в свою очередь, что победа демократической революции мыслима лишь через диктатуру пролетариата, опирающегося на союз с крестьянством и разрешающего в первую голову задачи демократической (буржуазной — Д. Л.) революции».

Разница в доктринах Ленина и Троцкого заключалась в ряде существенных, но не принципиальных вопросов. Прежде всего, Троцкий, изначально применявший свою теорию только к России, со временем придал ей черты универсализма, расширял ее на все страны с запоздалым буржуазным развитием. В то время, как Ленин уходил от обобщений, говоря об особом пути развития именно России. Следом Троцкий стремился конкретизировать политическую составляющую союза пролетариата и крестьянства. Он пытался добиться ответа на вопрос о том, в союзе каких именно партий будет выражено это объединение, как оно будет представлено в органах власти. И способно ли вообще крестьянство создать собственную партию: «Демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, в качестве режима, отличного по своему классовому содержанию от диктатуры пролетариата, была бы осуществима лишь в том случае, если бы осуществима была самостоятельная революционная партия, выражающая интересы крестьянской и вообще мелко–буржуазной демократии, — партия, способная, при том или другом содействии пролетариата, овладеть властью и определять ее революционную программу. Как свидетельствует опыт всей новой истории, и особенно опыт России за последнюю четверть века, непреодолимым препятствием на пути создания крестьянской партии является экономическая и политическая несамостоятельность мелкой буржуазии и ее глубокая внутренняя дифференциация, в силу которой верхние слои мелкой буржуазии (крестьянства), во всех решительных случаях, особенно в войне и революции, идут с крупной буржуазией, а низы — с пролетариатом, вынуждая тем самым промежуточный слой делать выбор между крайними полюсами» [6].

«Формула Ленина, — писал Троцкий, — не предрешала заранее, каковы окажутся политические взаимоотношения пролетариата и крестьянства внутри революционного блока. Иными словами, формула сознательно допускала известную алгебраичность, которая должна была уступить место более точным арифметическим величинам в процессе исторического опыта. Этот последний показал, однако, притом в условиях, исключающих какие бы то ни было лжетолкования, что, как бы велика ни была революционная роль крестьянства, она не может быть самостоятельной, ни, тем более, руководящей. Крестьянин идет либо за рабочим, либо за буржуа. Это значит, что «демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» мыслима только, как диктатура пролетариата, ведущего за собою крестьянские массы» [7].

В этом заключалась «недооценка роли крестьянства» со стороны Троцкого, что неоднократно ставили ему в вину в сталинский период. В действительности разница заключалась в том, что Ленин умышленно оперировал емким, но лишенным конкретики понятием «народ». И это была не «алгебраическая формула», как полагал Троцкий, и она вовсе не нуждалась в «наполнении более точными величинами». Как раз попытка разобрать ее с классовой и политической точки зрения — «наполнить точными величинами» — привела Троцкого к фактическому выводу о невозможности равноценного союза пролетариата и крестьянства.

Ленину же требовалась опора на массу, на народ, и если классовая теория эту массу разделяла, показывая невозможность союза, то Ленин готов был поступиться классовым подходом.

Наконец, теория перманентной революции провозглашала: «Диктатура пролетариата, поднявшегося к власти, в качестве вождя демократической революции, неизбежно, и притом очень скоро, ставит перед ним задачи, связанные с глубокими вторжениями в права буржуазной собственности. Демократическая революция непосредственно перерастает в социалистическую, становясь тем самым перманентной революцией» [8].

То есть, возникшая по итогам буржуазной революции пролетарская политическая надстройка, по Троцкому, просто в силу своей природы «неизбежно, и притом очень скоро» вторгалась в экономический базис, что и являлось началом социалистических преобразований. Ленин, напротив, в развитии своей теории допускал определенно долгий период существования капиталистических отношений при власти пролетариата и крестьянства. Переход к социализму, по Ленину, мыслился лишь по мере свершения мировой революции. Пока же пришедшие к власти социалисты должны были ждать развития международного движения и проходить обусловленный теорией капиталистический этап развития страны.

И в концепции Ленина, и в концепции Троцкого мировая социалистическая революция была центральным условием социалистического перехода. Только в этом случае прогрессивный пролетариат развитых стран смог бы прийти на помощь своим менее развитым российским товарищам и оказать поддержку как в классовой борьбе, так и в строительстве социалистической жизни.

Этот момент крайне важен для нас, и на нем следует акцентировать внимание. Социалистические преобразования в аграрной стране, только вступившей на индустриальный путь развития, по Марксу невозможны: отсутствует развитая промышленность, недостаточно управленческого и технического опыта, нет того «изобилия», к которому подходит развитый капитализм к концу своего существования.

Таким образом, принципиальнейшим и важнейшим условием перехода к социалистической революции в России объявлялась мировая социалистическая революция — в силу той помощи, которую перешедшие к социализму развитые страны могли оказать нашей стране.

В последние годы, начиная с перестройки, эта концепция была серьезно искажена и доведена чуть ли не до утверждений о намерениях Троцкого и Ленина «сжечь Россию в костре мировой революции», экспортировать революцию из России во весь остальной мир. Сами революционеры от таких трактовок своих идей впали бы в ступор. Ведь проблема состояла именно в неразвитости российского пролетариата. Что он мог бы «экспортировать» своим «старшим» товарищам в капиталистических странах Европы? Напротив, ему самому, согласно теории, требовалась помощь для налаживания нормальной жизни.

Ему оставалось, даже и придя к власти, лишь ждать, когда европейский пролетариат скинет свою буржуазию и поделится технологиями и управленческим опытом — для осуществления социалистических преобразований.