Коллетив авторов (под редакцией Г. И. Василенко) - Окопники

• Название: Окопники
• Автор: Коллетив авторов (под редакцией Г. И. Василенко)
• Издательство: Краснодарское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1995
• ISBN: 5-7561-0721-5

Авторы этого сборника принимали непосредственное участие в боях Великой Отечественной войны. Рядовыми бойцами и командирами, минометчиками и моряками, танкистами и пехотинцами, летчиками и артиллеристами.

Изложенное здесь не плод воображения, а суровая правда тех лет. Каждый начинал и закончил свой боевой путь по-разному, но всех их объединяло фронтовое братство и преданное служение своему Отечеству.

Книга "Окопники” является составной частью краевой Книги Памяти, посвященной 50-летню великой Победы.

---

Командир взводу светловолосый лейтенант, построил курсантов и спросил:

— Вопросы есть?

— Есть! — крикнул курсант с насупленным взглядом, он был из одной станицы с Виктором. — Почему на фронт не отправляете?

— Разойдись! — скомандовал лейтенант, а этого курсанта, Полозов его фамилия, подозвал к себе. Неизвестно, что говорил ему, но курсант вернулся недовольный. Сказал:

— Я и к командиру роты пойду.

А командир роты был вспыльчивый и резкий. Услыхав от курсанта, что он не хочет учиться, а требует его послать на фронт, комроты тут же отправил Полозова на гауптвахту.

Через пять дней он вернулся, еще более хмурый и неразговорчивый. В гот день второй взвод изучал в классе материальную часть оружия. На столе — винтовка и станковый пулемет.

— Курсант Полозов! — вызвал командир взвода.

Тот поднялся и проворчал:

— Я и к начальнику училища пойду. Там бой идет, а нас тут держат.

Ничего не сказал ему лейтенант. А сам вынул затвор из винтовки, разобрал его и положил на стол.

— Собери, — сказал Полозову.

Тот взял части затвора, смотрел растерянно и ответил:

— А я не знаю…

— Заложи ленту с патронами в пулемет, приготовь его

к бою.

Курсант рассматривал пулемет и не знал, как к нему подступиться.

— Не умею…

— А сам рвешься на фронт. Думаешь, фашисты будут ждать, пока ты затвор соберешь и научишься стрелять из пулемета.

Полозов молча сел к столу и смотрел, как лейтенант быстро и ловко собирал оружие.

Часто курсанты уходили на тактические занятия к высоте 36. Сейчас там кинотеатр «Аврора». В то время Краснодар заканчивался почти на Северной улице, а дальше — кустарники, степь и эта высота, которая на топографических картах обозначалась цифрой 36. А фронт все ближе к Краснодарскому краю. В одну из темных октябрьских ночей раздался сигнал боевой тревоги. Все курсанты получили патроны, гранаты. На вокзале Краснодар — второй погрузились в вагоны.

— На фронт едем! — радовался Полозов.

Там, на Южном фронте, и произошел победный бой. Радовались, когда выбили фашистов из Ростова н гнали их до самого Таганрога. Вскоре разгромили гитлеровцев и под Москвой. Командующий пятьдесят шестой армией сказал: «Пусть доучиваются краснодарцы». Вернулись курсанты в январе сорок второго года. Опять учеба на высоте 36. Однажды пришли оттуда в казарму, и всей роте курсантов зачитали приказ о присвоении званий лейтенантов. Только

двоим, в том числе Полозову, дали звание младших лейтенантов. Видно, ротный командир не забыл его первые дни и отсидку на гауптвахте. Но Полозову было все равно, он радовался от души:

— Теперь окончательно на фронт!

Большую группу молодых командиров отправили в Керчь, с ними уходили из второго взвода: «летчик», «танкист», Полозов. Он первый собрался, лицо радостное, как будто отправлялся на побывку домой. А знал ли он в своей жизни слово «домой»? Вырос в детдоме, и везде ему дом родной, где больше людей.

Командир взвода и те, кто еще оставался здесь, провожали отъезжающих на фронт. Потом и остальных провожал взводный. Крнкнул вслед:

— После войны встретимся на высоте 36!

Поезд из Краснодара прошел мост через Кубань. Была уже ночь. Все в вагоне угомонились, только Виктор Нестеров не спал. Думал об отце с матерью. Надо им написать о том, что ему присвоили звание, и едут они… Не заметил, как задремал.

Проснулись — поезд пришел в Новороссийск, и старший команды объявил, что едут в распоряжение штаба Приморской армии. Но он не знал, где находится эта армия. А Зорька Родин сказал:

— Ребята, да само название говорит, что эта армия возле моря. — И засмеялся. — Вот если попаду в свой Геленд- жнк. — Он был оттуда.

— Сейчас узнаем в комендатуре, — сказал старший команды и зашагал к зданию вокзала.

— Вот, ребята, если приедем в Геленджик, все придете ко мне в гости, — размечтался Зорька. Ему, как Полозову, тоже было присвоено звание младшего лейтенанта. Вроде и занимался не хуже других. Но он всегда улыбался. Даже подходил к командиру, докладывал, а на лице сияющая улыбка. За эту постоянную улыбку, по рекомендации сердитого ротного командира, Зорьке Родину присвоили младшего лейтенанта. Но это его не огорчало. Как всегда, улыбался, а вокруг него все словно светлели душой.

К молодым командирам подошли мальчишки, потом еще — их окружила целая ватага новороссийских пацанов — худых, загорелых и храбрых на вид. Кто‑то из них спросил:

— Вы из училища? Наганы выдали?

— Ложки выдали, стреляют по гречневой каше, — засмеявшись, ответил Зорька Родин. Ребята приняли шутку. О себе рассказывали:

— Дежурим на крышах, зажигалки тушим. А вчера наши зенитчики «юнкерса» сбили, так и врезался в бухту.

От здания вокзала шел скорым шагом старший команды.

— Отойдите! — строго сказал мальчишкам. А своим товарищам: — Приморская армия в Севастополе… Там сейчас сильные бон.

Построились и пошли к морскому порту. А мальчишки следом за ними. Кто‑то из них спросил:

— Может, письма ваши отнести?

Но писем еще не успели написать.

Шли по городу, вокруг разрушенные здания после бомбежки. Показалась темно — синяя вода бухты. Мальчишки рядом. За всех родных и близких провожали в боевой путь, из которого неизвестно кто вернется…

Вот и порт. На рейде стоял большой военный корабль.

— Это крейсер, — сказал Зорька Родин. — Недавно построили. На нем самые дальнобойные орудия.

— Давайте попросимся на этот крейсер, если он вдет в Севастополь, — предложил Нестеров.

Все повернули к берегу, где стоял часовой, матрос. Спросили его: возьмут ли их на крейсер?

— А где ваше направление? — матрос прочитал его. — Вам нужно на теплоход, вон стоит.

У самого причала, окрашенный голубой краской, под цвет морской воды, стоял большой, двухпалубный пассажирский теплоход. За неимением другого, ему пришлось сейчас выполнять роль военного корабля. Молодые командиры прощались с мальчишками, поднимались по трапу. Нестеров впервые поднимался на корабль. Когда почувствовал под ногами покатую палубу, тревожно отозвалось сердце. Прощай, земля…

Темнело, а мальчишки не уходили. Зорька Родин подошел к самому борту и крикнул:

— Ребята, кого повстречаете из Геленджика, передайте, что видели меня! — назвал свою фамилию.

Дрогнул теплоход, отчаливал от берега и уходил в беспросветную морскую ночь на встречу неизвестному. Кто- то запел: «Раскинулось море широко!..»

— Давай спать в шлюпке, предложил Зорька Виктору, и они разместились в ней. Зорька сразу уснул, море ему давно знакомое. Виктор не спал, думал об отце с матерью. А в Севастополе воюет его старший брат Коля, если бы увидеть… Но недавно он был ранен, писал в письме.

Голубая, бескрайняя, куда ни глянь, — вода. Только небо и воду увидел Виктор, проснувшись. На теплоходе — тишина. На верхнем мостике у спаренного пулемета стояли два моряка. У одного на лице красный шрам. Оба всматривались в небо.

А все же как хорошо в открытом море! Виктор стоял на самом носу теплохода и не мог насмотреться на эту величественную картину.

Впереди теплохода шел минный тральщик, а по сторонам, ныряя в волнах, два морских «охотника» — небольшие скоростные суда. Теплоход уходил на юг, а потом где‑то быстро повернул на запад и взял курс на Севастополь.

На борту теплохода было около тысячи красноармейцев, все они расположились в каютах и трюмах, их не было видно на палу бе.

Виктор вернулся к шлюпке. Зорька уже трудился, открывал консервную банку и заодно знакомился с зенитчиками.

— Как там, на горизонте? — спрашивал он.

— Пока порядок, — отвечал моряк со шрамом на лице.

— А что подсказывает бюро погоды?

— Часов в двенадцать должны повстречать фрицев, они перед обедом всегда по морю облет делают.

Но двенадцать часов прошли спокойно. Был спокоен и весь остальной день. И лишь под вечер, когда уставшее солнце медленно погружалось в темные волны, над ними воровато промелькнули два самолета — немецкие разведчики.

— Теперь минут через пятнадцать жди, — сказал зенитчик со шрамом на лице, и стал быстро наводить пулемет в небо.

И только скрылось солнце, словно боялось оставаться свидетелем этой страшной сцены, — пять «юнкерсов» быстро приближались к теплоходу. Громом

ахнули орудия, застрекотали пулеметы, трассирующие пули ярким пунктиром вспыхнули в воздухе.

— Пикирует!

Виктор увидел, как над мачтами мелькнули кресты самолета — засвистела бомба, столб воды вздыбился и рухнул на палубу. «Тонем» — мелькнула мысль. Но вода скатилась с палубы и Виктор, весь мокрый, прыгнул в трюм.

— Пикирует!

Треск пулеметов и пронзительный вой бомбы, но опять она упала в воду недалеко от борта. А грохот орудий был уже в стороне, как будто там шел еще другой пароход.