Ярослав Голованов - Дорога на космодром

• Название: Дорога на космодром
• Автор: Ярослав Голованов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Науки о космосе
• Год: 1982

Книгу известного популяризатора науки и техники Ярослава Голованова «Дорога на космодром» можно назвать своеобразной историей мировой космонавтики, охватывающей период от мифологического Икара до ставшего легендарным Юрия Гагарина. В ней прослежен многовековой путь человеческой мечты о полете в космическое пространство, и в этом смысле «Дорога на космодром» – биография идеи. И составлена она, подобно мозаичной картине, из биографий конкретных людей разных времен и народов, прокладывавших дорогу к сегодняшним стартовым площадкам. Великий наш соотечественник Константин Циолковский, француз Робер Эсно-Пельтри, американец Роберт Годдард, немец Герман Оберт – ее герои. В книге рассказано о работах С. П. Королева, М. В. Келдыша, В. П. Глушко, А. М. Исаева, М. К. Тихонравова, Ю. А. Победоносцева, Г. Н. Бабакина и других выдающихся советских ученых и конструкторов, воплотивших в жизнь давнюю мечту человечества.

---

А в том же 1955 году, летом, в Копенгагене на Международной астронавтической конференции разве не говорил академик Л. И. Седов о запуске советского спутника в период МГГ, даже не спутника, а нескольких спутников? Он же прямо предупреждал, что советская программа полетов будет более глубокой, чем американская. «Возможно, наши спутники будут созданы раньше американских и превзойдут их по весу», – говорил Л. И. Седов. Наступает МГГ, и президент Академии наук СССР А. Н. Несмеянов говорит о том, что теоретически проблема вывода спутника на орбиту решена, а «Астрономический журнал» объявляет примерные частоты, на которых спутник будет подавать свои сигналы. Журнал «Радио» публикует обращение Института радиотехники и электроники Академии наук СССР к радиолюбителям с просьбой присылать материалы своих наблюдений за спутником. Международный журнал «Курьер Юнеско» пишет: «В течение МГГ советскими учеными будет произведен запуск искусственного спутника Земли». В этом же журнале сообщается, что спутник будет иметь форму шара. Какие еще требуются доказательства советской готовности?

И тем не менее в июле 1957 года «Нью-Йорк таймс» публикует заметку, в которой говорится: «Согласно данным, которые считаются здесь авторитетными, Советский Союз значительно отстает в создании межконтинентальной баллистической ракеты… Кроме того, укрепилось мнение, что в своей работе по созданию такой ракеты русские находятся на ранней ступени испытания двигателей… и на ранней стадии конструирования самой ракеты».

Ну, хорошо, ну, ошиблись, «авторитетные» данные оказались неавторитетными, бывает. Но ведь ровно через 43 дня после этой публикации ТАСС официально опровергает ее своим сообщением о создании в СССР межконтинентальной ракеты. В сентябре член-корреспондент АН СССР С. П. Королев выступает с докладом, посвященным 100-летию со дня рождения К. Э. Циолковского, и снова говорит о том, что советские ученые намерены в ближайшее время запустить спутник. Это ли не прямое предупреждение?

Наконец октябрь – спутник летит над планетой, и Америка в глубоком шоке.

Почему? От незнания?

Нет. От нежелания знать. Признать саму возможность запуска спутника Советским Союзом означало сделать шаг к пониманию реальных сил, действующих в мире, признать собственную политическую доктрину устаревшей и бесперспективной. Сделать это было выше сил руководителей Соединенных Штатов. Спутник заставил их признать это самим фактом своего существования.

Не успел президент Эйзенхауэр прилететь в Геттигсберг, чтобы немного отдохнуть и поиграть в гольф, как тут же телефонный звонок Хегерти, пресс-секретаря Белого дома: «Советы запустили спутник» – возвращает его в Вашингтон. Вернер фон Браун, который лучше других понимает, что произошло, говорит угрюмо новому министру обороны Макэлрою: «Ну, теперь в Вашингтоне разразится настоящий ад!»

Радио и телекомпании прервали свои передачи, чтобы все услышали «бип-бип» «красной Луны». Обыватель потерял голову, говорили об угрозе разрушения Нью-Йорка, началось падение акций на бирже, пастор Клут в Вашингтоне предсказывал конец света. «Из всех символов мифологии страха, – писал американский ученый Герберт Йорк, - …спутник был самым драматическим». Почему?

Если уж сравнивать наш спутник с Пирл-Харбором, то 4 октября действительно произошел разгром, разгром мифа о безграничном научно-техническом превосходстве США. Обозреватель «Нью-Йорк таймс» С. Сульцбергер в статье под заголовком «Закат нашей сверхдержавной эры» писал: «Соединенные Штаты вступают в новую ущербную фазу своей национальной истории и международного влияния… Американского века не было и нет».

В книге будущего государственного секретаря Г. Киссинджера «Необходимость выбора» формулировки более точны: «С вступлением XX века в свое седьмое десятилетие Америка достигла поворотного пункта в своих отношениях с остальным миром… Мы больше не всемогущи. Мы больше не неуязвимы».

«Рухнула догма о техническом превосходстве Соединенных Штатов». – вторит «Пари-Матч». «Спутник вскрыл психологическую уязвимость наших людей», – признал Эйзенхауэр. «Первый советский спутник, – вспоминал позднее один из редакторов «Нью-Йорк таймс», – до основания потряс миллионы американцев, поскольку он впервые поставил под сомнение их уверенность в полном превосходстве Соединенных Штатов и в неизбежности победы Америки в «холодной войне».

Спутник нанес сокрушительный удар политике «холодной войны». Техническая победа советских ученых привела США к поражению политическому.

Давайте представим себе, что американцы опередили нас с запуском первого спутника. Конечно, отказаться от первенства в любом деле, а тем более в событии поистине эпохальном обидно. Но, я уверен, случись такое, советские люди сохраняли бы полнейшее спокойствие. Планы нашего правительства, Коммунистической партии строятся на убеждении в том, что американский милитаризм будет обуздан, что силы мира восторжествуют, что разум победит. Это не временная тактика, это генеральное направление движения всей политики, завещанное Лениным. И сила спутника была как раз в утверждении этой политики в умах миллионов людей на земле.

Это были вынуждены признать и за океаном. Этого нельзя было не признать, поскольку после запуска спутника основы советской внешней политики не изменились. «Нью-Йорк геральд трибюн» писала, что, «несмотря на очевидную психологическую победу, которую одержал Советский Союз, это не привело к усилению угрозы возникновения войны».

В США понимали, что брешь, пробитую в американской идеологии в результате этого «психологического поражения», будет трудно залатать запуском своего собственного спутника, откровенно признавали, что «о стране, которая лидирует в космосе, будут судить как о наиболее развитой в техническом отношении, с лучшей постановкой образования и лучшей отдачей политической и экономической системы в целом». Надо было что-то срочно предпринимать. Но для того, чтобы предпринять что-либо, надо было прежде всего ответить на очень важный и принципиальный вопрос: как случилось, что русские оказались впереди?

Журнал «Форбс» писал: «Русский спутник раскрыл глаза большинству американцев, и политические деятели предстали перед совершенно практической задачей как-то ответить на это, ибо они хотели продолжать оставаться на своих постах».

Ответы были разные. Поначалу, впопыхах, очень нескладные. «А может, и нет никакого спутника, может, это так, фокус?» Оказывается, все-таки есть. Летает, поет. «Да ерунда все это, просто кусок железа, который каждый может закинуть в космос». Тоже не объяснение. А почему же вы не закинули, если это так просто? «Русские выкрали американские секреты!» Раз секреты «выкрали», значит, у США эти секреты были раньше, чем у СССР, ведь так? Так кто же мешал воспользоваться своими собственными секретами, если они действительно существовали? «Эти домыслы неизбежно приводят нас к нелогичным до странности и даже антиамериканским взглядам. – иронизировала английская газета «Манчестер гардиан». – Если бы Советский Союз действительно «выкрал» указанные секреты, то в худшем случае, с американской точки зрения, он мог бы идти вплотную, но никак не впереди Соединенных Штатов в развитии ракетной техники».

И еще одно объяснение лица авторитетного – президента США.

Вы не должны забывать, – сказал Эйзенхауэр журналистам, – что русские захватили всех немецких ученых в Пенемюнде…

Это называется «валить с больной головы на здоровую». Несмотря на преклонный возраст президента, трудно поверить, что президент Эйзенхауэр не помнил секретного приказа генерала Эйзенхауэра, изданного им в Германии в последние месяцы войны, в котором предписывалось любой ценой взять в плен немецких ракетчиков, не помнил о существовании операции «Пейперклип» и многих операций миссии «Алсос» по отлову и переправке за океан «мозгов» и патентов. Не без ведома главнокомандующего американскими войсками в Европе генерала Дуайта Эйзенхауэра в это время в США было вывезено 492 немецких ракетных специалиста и 644 члена их семей. Эту группу возглавляли Вальтер Дорнбергер и Вернер фон Браун. Генерал Эйзенхауэр не мог не знать, что при его военной администрации во Франкфурте-на-Майне было создано специальное Полевое агентство технической информации, подчиненное генералу Клею, в котором существовал отдел «технической разведки», занимающийся изъятием немецких патентов и изобретений. Американский журнал «Харпере мэгэзин» писал, что только военные патенты, привезенные в Соединенные Штаты Америки, составляют 750 тысяч отдельных документов, причем 2/3 из них относятся к области самолетостроения и воздухоплавания. Журнал утверждал, что в Америке «жадно проглатываются все бывшие немецкие секреты». Другой журнал – «Стил» писал: «Подсчитано, что использование знаний и опыта немцев сэкономило американскому налогоплательщику 750 миллионов долларов только в одной области: использовании ракет». Только в Вант-Фильдо, американском центре, где хранилась немецкая документация, необходимо было разобрать и обработать более миллиона документов, которые, «весьма вероятно, содержат все научные, промышленные и военные тайны нацистской Германии». Немецкая газета «Висбаденер Курир» в декабре 1946 года перечисляла области, в которых США и Англия уже тогда приметали немецкие патенты, в том числе «готовые конструкции сверхскоростных ракет». «Американские предприниматели, – писала газета, – могут получать миллионные, а возможно, и миллиардные доходы, а американские ученые в значительной мере сэкономят время и деньги».