Леся Соколова - Пришедшие из мира имен

• Название: Пришедшие из мира имен
• Автор: Леся Соколова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Когда мы с Лалой пытались разузнать его о Городе Мудрых, Заос всегда отвечал, что никогда не был там и не знает туда дороги. В обитель Мудрых невозможно просто прийти погулять, этот Город не имеет ничего общего с известными нам городами. Ты принадлежишь Городу, когда сам становишься Мудрым и никогда не бываешь там до этого момента. Есть те, кто открывает последний Проход перед Городом Мудрых, но сами они тоже никогда там не бывают. Есть те, кто знает как прийти к Тому, Кто Откроет Последний Проход и так далее Нужно иметь серьёзную причину, чтобы достигнуть этого места и Город Мудрых может позволить или не позволить тебе войти в него.

Мы оказались в месте, сильно отличавшемся от всего того, что я видела ранее с самого первого момента прибытия на Салену. Это был огромный зал с высоченным потолком, стены зала не видны, я заметила только уходящие в неведомую даль ряды и коридоры колонн. Жилища Сыновей, которые я видела до сих пор, могут быть построены из различного живого или не живого материала, но они всегда невелики и предельно аскетичны. Этот зал сам по себе спокойно величественен до такой степени, что не можешь вдохнуть, а если удалось, то выдыхаешь медленно, как будто боясь упустить мгновение и он, растает, подобно иллюзии.

Моё волнение усилил ещё и тот факт, что Мудрые стоят полукругом вокруг большого монолитного камня прямоугольной формы, ожидая нас. Мне захотелось провалиться сквозь землю или стать невидимой, когда десятка три взглядов пронзили меня. Я успела заметить, что камень этот размером со взрослого человека здешней расы и над ним колышется желтоватый, довольно плотный туман. Кто-то собирается Возникнуть? Заос положил тело Лалы в центре желтого тумана, который сразу же хищно обволок и сжался вокруг её фигурки, кажущейся особенно мелкой на этом огромном камне. Она не заняла и трети его поверхности. Полукруг величавых полуобнаженных фигур сомкнулся вокруг стола, оттесняя меня плотной стеной спин.

Слёзы отчаяния и горя покатились по моему лицу: я не стану мешать им, прорываясь к столу, это было бы совсем глупо. Я тупо уставилась на спины, затем обошла вокруг, как будто ища просвет для себя. Большинство Мудрых одеты почти так же, как и Заос: в набедренных повязках и без обуви, но это смотрится естественно. Я смотрю на них, как на изваяния, восхищаясь идеальной формой величественных фигур. Меня даже порадовало, что они отвернулись от меня, иначе я бы сгорела в пламени их одновременного внимания. Некоторые из Мудрых одеты в длинные накидки из тонкой чешуйчатой кожи и обуты в открытую обувь, фиксирующуюся на щиколотке шнурком. Похоже — это самые старшие.

8

Ну вот, я и совсем одна! Ужас охватил меня до озноба, хотя здесь достаточно тепло и прилипшая от пота одежда ещё не высохла на мне. Я попыталась найти Лалу, услышать её мысль, утешающую меня, хотя знаю, что она всё ещё внутри Заоса: ответом мне стала абсолютная тишина.

Кто-то бесшумно подошедший ко мне сзади взял мою руку двумя пальцами за запястье. Я оглянулась и увидела одного из Мудрых, он потянул меня за руку, увлекая в бесконечную глубь зала. Я покорно пошла за ним, вытирая слёзы: должно быть я выгляжу плохо, а хотелось бы понравиться ему, как представитель дружественной цивилизации, разумеется. О чём это я думаю в такой момент?

Все Мудрые статны фигурами и высоки ростом, и при этом они чрезвычайно грациозны в своих неспешных выверенных движениях, шагах и жестах, как будто воспроизводимых на записи с лёгким замедлением. Моя походка кажется мне суетной и неуклюжей, хотя я стараюсь идти так же, как он. Именно так неуклюже пытаются подражать взрослым наши едва научившиеся ходить младенцы. Моему спутнику, должно быть, не менее тысячи звёздных циклов. Я присмотрелась к его пергаментному лицу, слегка морщинистому, но имеющему оттенок невиданного мною ранее благородства. Теперь мне понятно, почему все цепочки доверия стекаются к таким, как он. Его глаза, кажется, видят меня насквозь, но от этого совсем не жутко, а, даже, приятно: не придётся ничего объяснять. Одет он в длинную накидку, наброшенную на одно плечо и шелестящую перламутровой чешуёй при каждом его слегка застывающем шаге.

Несколько раз я оглядывалась, опасаясь потерять спины из вида, но мы шли и шли дальше, пока я не заблудилась в этом лабиринте галерей. Мы вошли в круглый зал с высоким куполом и полом в несколько уровней. Мудрый встал на две ступени ниже, наши глаза оказались на одном уровне и его тёплый взгляд приятно взбудоражил меня. Затем он сомкнул руки за моей спиной, прижав меня к своему телу, полностью скопировав тот жест, с помощью которого я познакомилась с Заосом. Я бы назвала это дружескими объятиями, но в его исполнении это было слишком официально. Я поняла, что он проявил ко мне вежливость, приветствуя, как принято у нас. Насколько я успела понять, общаясь с Заосом, для сыновей вежливостью является поза сидящего, скрывающая возможное превосходство в росте перед собеседником. Тот, кто садится первым, высказывает, таким образом, уважение к гостю или к хозяину дома.

Мудрый Сын, сопровождающий меня, сел в одной из ниш в полу, высказывая мне уважение. Я последовала ему и тоже села, но на одну ступеньку выше, таким образом, наши глаза оказались на одном уровне. Всё это время я совершенно безуспешно прислушивалась к его внутреннему звучанию, пытаясь сосканировать имя, но мне не удалось ничего собрать. Возможно, что Мудрые это урги или, даже, сиурги? В любом случае, я не смогла понять кто он, а сам он не представился первым, как это принято у нас в таких случаях.

Мои руки утонули в его ладонях по самые запястья, когда он взял их, а сама я растворилась в его глубоких светлых и ясных, с бирюзовым оттенком, глазах. Надо отметить, что этот цвет стабилен, в отличие от его более молодых земляков и на протяжении нашего общения, я заметила всего пару раз лёгкое потемнение. Этот цвет означает приятие с оттенком лёгкого интереса и понимание, а ещё то, что Мудрый владеет чувствами, а не они им.

Его глаза, казалось, поглотили меня и, в конце концов, я полностью забыла. где нахожусь и что было до этого. Я утратила так же ощущение границ собственного тела, став частью этого сооружения, Города, встроившись в его разумный органичный порядок:

— Всё едино.

Он не сказал это словами, но я прожила это так, как будто наши мыслительные процессы наложились друг на друга своими схемами. Его схема — объемная и быстро вращается, а моя — плоская и инертная, хотя может переходить в состояние спирали и обрабатывать информацию виток за витком. Мой маленький плоский диск схемы мышления вошел в его быстро вращающийся октаэдр и, развернувшись спиралью, вначале медленно, а потом синхронно, заструился, стремясь заполнить. В конце концов, спираль устроилась в середине октаэдра и время от времени выравнивалась, превращаясь в нить. Я почувствовала себя единым целым с этим человеком, остальными сыновьями, с которыми он неотчуждён в любой момент, с их планетой, населённой детьми Матери и Отцом, создавшим нас всех.

Я прожила невозможность что-либо делить, скрывать или отбирать, как естество их существования. Мне стало легко понимать его, и начался наш дивный диалог. Это не были слова, но, в последствии, я сделала «перевод» для себя, при этом моя внутренняя скорость обработки замедлилась и я утратила часть бесценной информации.

Мудрый Сын начал с того, что с той, которую я люблю больше собственной жизни, будет всё в порядке: её случай не сложный, ведь тело лишь слегка повреждено, к тому же, наши тела гораздо легче восстановить, они меньше и не такие плотные. Наши хрупкие тела состоят, в основном, из жидкости, а её достаточно просто воссоздать по имеющемуся образцу. Гораздо сложнее вырастить плотные кости и ткани сыновей. Лала не велика по размеру, поэтому её исцеление не потребует слишком больших усилий. Он упомянул о росте Лалы без оттенка негодования, свойственного в этом случае Заосу.

По Неисповедимости Путей, кто-то из юных братьев время от времени становится жертвой неразумных детей Матери. Очень печально, когда жизнь Воплощённого обрывается, не достигнув должной реализации, поэтому мы научились восстанавливать тела, используя тот же принцип, что и при Возникновении.

Мудрые учатся этому веками и тысячелетиями, передавая опыт последователям. Не каждый из нас способен сотворить Кокон, исцеляющий тело. Для этого нужен целый коллектив, обладающих этой Данностью и обученных. Универсальный Огонь Жизни, данный Отцом и поддерживаемый всеми — желтый туман — материализуется в Зале Возвращающихся. С тела или его фрагмента, помещенного в Огонь Жизни, сканируется матрица, на основе которой воссоздаётся форма человека до его эталонного состояния. В зависимости от тяжести повреждений биологический возраст уменьшается, так как, новое тело утрачивает наработанные рефлекторные свойства. Значит ли это, что Лала вернётся ко мне ещё более юной?