Газета Завтра Газета - Газета Завтра 385 (16 2001)

• Название: Газета Завтра 385 (16 2001)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

На водных путях из варяг в греки и Святую землю возникла Русь. Могучая генетическая и духовная память Петра толкала его к Азову и Крыму. Импульс, полученный свыше, был так силен, что он начал в 1688 году строить флот на Плещеевом озере, а позже в Воронеже. Сто кораблей он юношей построил в глубине континента в Переяславле. Плещеево озеро, как и Галилейское, можно называть морем. В нем водится из сиговых переславская сельдь (ряпушка), которая нигде в мире более не встречается. Попала она сюда в ледниковое время из Белого моря. Глубина Плещеева моря 60 метров. Самый большой корабль — 30-пушечный фрегат "Марс" Петр хотел по Нерли спустить отсюда к морю.

Плещеево море, одна из великих тайн Святой Руси, — край белых церквей. Ко времени Петра 1 вокруг Плещеева озера (или Переславского) стояли 50 монастырей, многие из них были имениты и богаты.

Весной 1689 года готовы два трехмачтовых фрегата и три яхты. Плотниками — местные рыбаки, а экипажи — из потешных преображенцев и семеновцев. Когда потешная флотилия была готова, 17-летний юноша-царь, выстроив экипаж на Пасху, воскликнул:

"Христос воскресе, матросы!"

Ответ непобедимых потешных: "Воистину воскресе!" — слился с гулом и перезвоном пятидесяти монастырских церквей. Царю наскучило стрелять репами. Скоро он двинется к Азову с настоящими ядрами, а корабль в Воронеже, построенный мозолистыми руками Помазанника, назовет "Гото Предестенация", что значит "Божье Предопределение". Так начнется святая морская война с работорговцами за Русское море.

Сакральная география Крыма запечатлена в душе русского народа со времен проповеди там Андрея Первозванного и стала важнейшей частью Святой Руси и три века будет землей русской славы.

В 1778 году князь Потемкин основывает в устье Днепра Херсон. Через десять лет он закладывает Николаев при слиянии Ингула и Южного Буга и в новых городах устраивает Адмиралтейства. В 1784 году возник Севастополь. Суворов закладывает Одессу. Край назван Новая Россия и стоил миллиона жизней русских солдат.

Лучшие морские силы рвутся к боям на Черное море, где действует один из лучших в мире парусных флотов.

С тех пор как братья Алексей и Федор Орловы с русскими моряками в 1770 году при Хиосе и Чесме сожгли дотла весь османский флот, турки стали всеми способами уклоняться от боя с русскими.

Героическое XVIII столетие, полное движения, характеров и воинов на Черном море, можно назвать веком Федора Ушакова, рекомендованного Русским Церковным Собором к канонизации в 2000 году, когда была прославлена царская семья. На деяния Петра на земле русский флот ответил явлением святого адмирала Федора Ушакова. Отныне его присутствие в рядах русских флотских офицеров в корне меняет духовный климат всего российского флота.

Он начал морскую службу в 1769 году в Азовской флотилии и участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Уже три года, как он блестяще кончил Кадетский корпус. В 1775 году он вновь на Балтике командует фрегатом, затем императорской яхтой. Но придворная жизнь не привлекает молодого офицера с печатью "внутреннего пострижения" на лице.

Ушакова тянуло к боям за веру.

Его отец, Федор Игнатьевич, преображенцем участвовал в войне с османской ордой в 1735-1739 годах. И отец, и мать, Параскева Никитична, были глубоко благочестивые люди и приверженцы русской старины. Род их был небогат, но древен. Решающее влияние на формирование его духовного мира оказал родной дядя, преподобный Федор Ушаков, уроженец того же сельца Бурнаково Романовского уезда Ярославской провинции. До пострижения он был лихим преображенским сержантом Иваном Ушаковым, не уклонявшимся от гвардейских попоек и кулачных боев. Правдивость и бесстрашие Ивана Ушакова привлекли к нему симпатии пяти братьев Орловых, не знавших равных в гвардейских поединках и кутежах. Но в душе преображенца Ивана шла непрерывная духовная брань. Наступил день, и он бежал из полка в северные леса в поисках пустынножительства. Через шесть лет схвачен и привезен в Петербург. Императрица Елизавета Петровна была богомольна, чтила монахов и пустынников. Императрица проявила ласку к своему гвардейцу, одетому во власяницу, и предложила вернуться в полк. Ушаков твердо отказался и просил позволения "умереть монахом". Голод и лишения в лесах только закалили его. Он вызывал живейшее любопытство всего петербургского общества. Печать глубокой отрешенности и смирения поражала всех, особенно бывших сослуживцев.

13 августа 1748 года тридцатилетний Иван Ушаков пострижен в монахи с именем Федор в присутствии императрицы и оставлен при Александро-Невской Лавре. Вскоре у него появилось много учеников и последователей, и даже верных учениц. Его слава вызывала крайнюю ревность братии и даже злобу. Федор Ушаков просил позволения уехать в Саров. Там он подвизался два года. Число учеников тем временем возрастало, и он в 1759 году переселяется в пустынь у озера Санаксар в нескольких верстах от города Темникова. Пустынь сия была основана при благочестивом царе Алексее Михайловиче и пришла в крайнее запустение. Пойменные луга в излучине Мокши, чистые озера, густые леса пленили Иеромонаха Федора. И он остается здесь навсегда. Так преподобный Федор Ушаков становится возобновителем Санаксарской обители и создателем одного из самых значительных и прославленных монастырей России.

Преподобный Федор обратился в 1763 году к могущественному Алексею Орлову, бывшему своему товарищу по гвардии, с просьбой исходатайствовать у Императрицы на пострижение в монахи одиннадцати учеников его из бывших гвардейцев. Алексей Орлов, великий русский патриот, добился именного Указа Императрицы по этому поводу и впридачу денег на постройку каменного теплого храма в Санаксарской обители. Так преподобный стал настоятелем единственного в России монастыря, большинство насельников которого были дворяне из русской гвардии. Два игумена Санаксарского монастыря после преп. Федора были бывшие гвардейцы, его ученики. Санаксар прославился своей исключительной строгостью и мужественным смирением. Преподобный Федор провел в монашестве 45 лет и преставился в 1791 году, когда его любимый племянник-адмирал командовал всем Черноморским флотом. За Санаксаром сохранилась традиция принимать в послушники офицеров. Число насельников достигало ста человек. За два года до 1917-го скончался в обители игумен Августин из лейб-гвардии Волынского полка, который настоятельствовал 20 лет.

После отставки у стен монастыря поселится адмирал Ушаков и станет усерднейшим прихожанином. В 1906 году над его могилой (скончался в 1817 году) поставят часовню. Ее снесут коммунисты. Перед смертью адмирал принял схиму. Есть предание, что он был пострижен родным дядей еще молодым офицером.

То, что происходило на Русском море в XVIII веке, было продолжением величайшего чуда на Земле, импульс которому дал Петр I. Летом 1787 года Екатерина II посетила Крым. Пышная поездка царицы и "потемкинские деревни" были отвлекающими маневрами нашей контрразведки, чтобы скрыть передислокацию войск к югу накануне неминуемого столкновения с Портой, которой играла Англия.

Иностранцы были неприятно потрясены и испуганы зрелищем, открывшимся в Тавриде. Французский посланник граф Сегюр записал:

"Мы увидели в гавани в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный в два года. Государыню приветствовали залпом из пушек, и грохот их, казалось, возвещал Понту Эвксинскому, что есть у него повелительница, и что не более как через 30 часов корабли Ея могут стать перед Константинополем, а знамена Ея армии развеваться на стенах его… Нам казалось непостижимым, каким образом в 2000 верстах от столицы в недавно приобретенном крае Потемкин нашел возможность построить такой город, создать флот, укрепленную гавань и поселить столько жителей. Это был действительно подвиг необыкновенной деятельности".

Гостем Екатерины II был тогда и наблюдательный, умный австрийский император Иосиф II. Он написал из Крыма фельдмаршалу Ласси:

"Надобно сознаться, что это было такое зрелище, красивее которого трудно пожелать. Севастополь — красивейший порт, какой я когда-либо видел… Настроено уже много домов, магазинов, казарм, и если будут продолжать таким образом в следующие три года, то, конечно, этот город сделается цветущим. Все это очень не по шерсти французскому посланнику, и он смотрит страшно озадаченный…

Судите же, мой любезный маршал, на какие неприятные размышления все это должно наводить моего собрата — повелителя правоверных, который никогда не может быть уверен, что эти молодцы не явятся не ныне — завтра разбить у него окна пушками".