Газета Завтра Газета - Газета Завтра 396 (27 2001)

• Название: Газета Завтра 396 (27 2001)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Однако не имеющий регистрации в Москве иностранец обладал куда большими правами, чем стражи порядка. Уже через полчаса после того как задержанного доставили в дежурную часть — туда примчались несколько азербайджанцев, двое из них оказались сотрудниками московской милиции. Долго "перетирали" проблему, требовали немедленно выпустить задержанного, вернуть ему документы. Майор в ОВД отказался и дал делу законный ход. Сразу после этого у майора и сержанта начались проблемы.

Уже на следующий день таинственным образом исчезла книга доставленных, куда были занесены все данные о задержанном, потом "куда-то задевался" и составленный по азербайджанцу административный протокол. Ночью, пока патруль уже снова был на маршруте, при личном вмешательстве адвоката задержанный был выпущен на свободу, после чего стал уклоняться от явки в суд. Сам азербайджанец обратился на сотрудников милиции с жалобой в прокуратуру, к которой прокуроры отнеслись с трогательным вниманием. Патрульных обвинили в неправомерном применении силы и нанесении гражданину телесных повреждений. Судебно-медицинская экспертиза телесных повреждений у жалобщика не обнаружила, на месте задержания никаких очевидцев не было. Но прокуратура нашла аж пять свидетелей-азербайджанцев, которые уверяли, что видели, как милиционеры избивали гражданина при задержании. Никто из свидетелей опознать самих патрульных не смог, мало того они не смогли даже толком вспомнить, как именно били "пострадавшего". Никаких следственных экспериментов или очных ставок прокуратура тоже проводить не стала. Прокурор подтвердил факт избиения иностранца. Причем, по мнению прокурора, были нанесены повреждения "в область спины, но не подлежащие судебно-медицинской квалификации". Не круто?! Любой студент юрфака знает, что телесные повреждения — это нарушение анатоми-ческой целостности организма, выраженное в конкретных терминах: рана, кровоподтек, ссадина, наличие в моче белка и так далее, все, что фиксируется экспертизой.

Наша правовая система в первую очередь защищает права преступников. Уже давно стало обычным делом, когда бандит на допросе нагло отвечает оперу или следаку, что сам может всех их посадить. И кто кого посадит — вопрос действительно не праздный.

Давно уже нет и кастовой солидарности. Эмвэдэшные начальники сплошь и рядом жертвуют своими подчиненными для собственного спокойствия и продолжения карьеры. Часто преступники узнают о планах оперов от их же товарищей или командиров. Иногда это заканчивается и гибелью сотрудников.

Помню, в советское время, если преступники убивали сотрудника, все УВД поднимали по тревоге, и было делом чести в короткие сроки найти убийц. В такое время весь бандитский мир, что называется, стоял "креветкой" и старался сам сдать побыстрее убийцу. Теперь почти треть убийств сотрудников милиции остаются нераскрытыми.

Неделю назад прилетел товарищ с Камчатки, рассказал поучительную историю. Там посадили опера, который пытался посадить группу вымогателей, собирающих дань с рыбаков. Сотрудник милиции, патрулировавший район, вступил с вымогателями в конфликт и погиб от удара железной трубой по голове. Произошло это на глазах у кучи народа, среди белого дня. Местный опер быстро нашел убийц. Но вскоре ему стали угрожать, требовали замять дело, предлагали деньги. Опер на сделку с совестью не пошел, хотел посадить убийц товарища. И неожиданно его самого арестовали "за превышение служебных полномочий и нанесение телесных повреждений" одному из подозреваемых. Потом был суд, приговор. Опер сел, а дело об убийстве его товарища развалилось.

На стороне любого бандита сегодня самая новейшая техника, средства связи, оружие, автомобили. К его услугам лучшие адвокаты, купленные информаторы в МВД, "подмазанные" прокуроры и судьи. У него связи в госструктурах и СМИ. А главное — у него деньги.

У опера же — нищенская зарплата, лимит на бензин, старый телефон на столе, ручка в кармане и старый "Макаров" в лично купленной кобуре. И куча проверяющих начальников и надзирающих, которые только и ждут, чтобы он оступился, ошибся. И все — сожрут в момент.

Поэтому сегодня опер уверен, что воюет он с преступностью в одиночку. Один против всех. А с таким настроением победить преступность невозможно.

Илья ПЕТРЕНКО

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 32 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

33

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Геннадий Добров: МОЛИТВА О МИРЕ (Русский художник в Афганистане)

Серия рисунков, повествующих о сегодняшнем, погруженном в смуту Афганистане, — результат рискованного путешествия, которое в одиночку предпринял московский художник Геннадий Михайлович Добров. Три месяца, проведенные на территориях подконтрольных так называемому Северному альянсу, дали художнику уникальную возможность прочувствовать такт и ритм неизвестной, теперь уже совершенно параллельной нам жизни. Страна, с которой связаны судьбы многих наших соотечественников, драма целого периода русской истории, сейчас абсолютно выпала из поля общественного внимания, и в сегодняшней России мало кто осведомлен о том, что, собственно, происходит сейчас в Афганистане.

Каждая работа Геннадия Доброва — это своего рода небольшая новелла, таинственный слепок бытия далекого мира. Здесь ландшафты, предметы и фигуры живут в особом, "застывшем" пространстве. Эти "маленькие вселенные" складываются из чреды неспешно сменяющих друг друга явлений жизни. Нечто подобное можно наблюдать на полотнах мастеров нидерландской школы.

Характерно, что все наброски и рисунки сделаны художником с натуры. Путешествуя по опаленному войной Пандшеру, поднимаясь по извилистым и крутым тропам Гиндукуша, Добров часами работал под открытым небом, стараясь в деталях запечатлеть окружавшую его реальность.

Как-то на одном из горных склонов ему открылся вид на равнину Пагман. Далеко под линией изрезанного горными вершинами горизонта, в залитой туманом чаше мерещился большой город. Как выяснилось, то был находящийся под властью талибов, а потому недоступный для русского художника, Кабул.

— Когда я отправлялся в поездку, — рассказывает Геннадий Михаилович, — меня предупреждали об опасностях. Главным образом упирали на то, что все афганцы — это страшные дикари, люди неолита. Однако в Афганистане я встретил красивых и чистых в облике и мыслях людей. Хочется отметить, что это люди не по-восточному очень прямые и искрение. Они не юлят и не выгадывают, но идут прямой дорогой, говорят всегда именно то, что думают. Страшная бедность и лишения, связанные с беспрерывной войной, не искоренили в них чувства гостеприимства. В одном доме меня угощали сахаром, хотя в тех местах, где я был, — это большой деликатес. Сами они при этом сахар не ели.

— Каждый раз когда, я рисовал, меня окружала стайка любопытных детей. Иные залезали мне на плечи, другие вопили и тянули куда-то. Глядя на этих детей, становилось больно, что война в Афганистане не имеет ни конца, ни края. Поэтому, вернувшись в Россию, я решил назвать свой афганский цикл "Молитва о мире"

Обладатель колоритной внешности, знаток и последователь Льва Толстого, терпеливый и спокойный, Геннадий Добров был принят афганскими крестьянами, которые доброжелательно относились к странствующему "шурави".

Однако судьба позволила Доброву встретиться и с одним из лидеров антиталибской коалиции, некогда грозным врагом советской армии генералом Ахмад-шахом Массудом. Находясь в белом шатре, сидя в кресле, Массуд принимал гостей и журналистов.

"Вы просите у меня разрешения отправиться в стратегический район, на Саланг, но какова цель вашего путешествия?" — так обратился генерал к художнику. Добров отвечал так: "Там много разбитой советской техники. Я отношусь к сожженным русским танкам, как к могилам своих родственников. Я хочу быть там и рисовать эти танки". Массуд понимающе кивнул. Буквально на следующее утро Доброва снабдили пропуском, и он оказался в долине Саланг.

Там он видел и рисовал горы подбитой техники и красные от гари и горя скалы. Сталь, некогда отлитая в пылающих домнах Урала, ценой огромных затрат превращенная в грозное орудие войны, проделав долгий путь по долинам и опасным горным участкам, теперь навсегда вросла в афганскую почву, став частью местного ландшафта, элементом природной и культурной среды.