Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6365 ( № 13 2012)

• Название: Литературная Газета 6365 ( № 13 2012)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Ни за что не оставят беднягу в беде.

Воробьи - неунывы, их нрав незлобив,

Дружно держатся вместе весёлой ватагой.

На обидчика кинутся с дерзкой отвагой,

По-мужски опекают своих воробьих.

Увлекутся, как дети, вдруг шумной игрой.

К ним напрасно относятся люди предвзято.

Если даже слегка озоруют порой, -

Но ведь это у них от избытка азарта.

Обитатели самых суровых краёв,

Терпеливо зимуют в предчувствии лета.

[?]Я чем дольше живу в мире суетном этом,

Тем всё больше и больше люблю воробьёв.

НАКАЗ ДЕДА

Напутствовал дед хитроватый,

Мне пальцем с острасткой грозя:

"Откладывать дело на завтра,

А девок на старость - нельзя".

Всё время я помнил об этом,

И всё же - досадный пробел:

Я справился с первым заветом,

А вот со вторым - не успел.

***

Мои враги, свой пыл умерьте,

Мои друзья, всегда я с вами.

Я буду жить до самой смерти,

Хотя она не за горами.

Пока наполнен жгучей кровью, -

Тяну упорно воз с поклажей.

Сказать вам, как моё здоровье? -

Так это вскрытие покажет.

За хлебом

За хлебом

ПРОЗА КАЗАХСТАНА

Бахытжан КАНАПЬЯНОВ

Поэт, писатель, кинодраматург. Автор более тридцати книг поэзии и прозы, вышедших в Казахстане, России, США, Украине, Малайзии, Южной Корее. Лауреат ряда международных литературных премий. Живёт в Казахстане.

I

Мальчика послали за хлебом.

Обычно в магазин за продуктами, а значит, и за хлебом отправляли его сестёр или старшего брата, подчёркивая тем самым, что у мальчика последнее свободное от домашних поручений лето перед школой, ибо мальчик этой осенью должен идти в первый класс. "Успеется ещё ему помогать по дому", - ласково бурчала нянька, поручая купить молоко и хлеб кому-то другому, кто старше, но не мальчику, который с раннего утра только ему понятным чувством исследовал и постигал пространство широкого двора и огорода.

В тёмном сарае он видел, как солнечный луч, пробившись сквозь небольшое оконце, разделял сарай на видимую и невидимую части, светящимся прозрачным снопом ложился на земляной пол, вбирая в себя бесчисленное множество мелких былинок, которые невесомо плыли в пятнах льющегося света.

Петух, охраняя хохлаток в отсеке курятника, следил своим круглым неподвижным глазом за движениями мальчика. Алый гребень слегка свисал на его голове, готовый в любой момент воспрянуть в полутёмном царстве сарая.

Мальчик вышел из сарая и направился к огороду, где в дальнем углу был колодец, в который опускали бидон с молоком, и поэтому молоко всегда было прохладным и вкусным. Горловину бидона покрывали марлей, а сам бидон с только что купленным молоком помещали в большое, широкое ведро на цепи. И это ведро, но уже с бидоном осторожно опускали почти до воды колодца. Мальчик помогал домашним поднимать и опускать это ведро с молоком, крутя рукоять и наблюдая, как цепь ровными кольцами огибает бревно подъёма, стянутое по краям железными ободами. Самым захватывающим было, когда мальчик вглядывался в тёмный сруб колодца и из его мрака, из прохладной глубины проступила зеркальная поверхность колодезной воды, и кто-то, похожий на него, мальчика, смотрел снизу вверх, отвечая на его возглас глубинным эхом:

- А-а-а-а!

- Вот ты где! - подошла к мальчику нянька. - Дома, как всегда, никого, а к ужину хлеба ни крошки. Вот тебе деньги, купишь буханку белого и буханку чёрного. Далеко не ходи, только в ларёк, что через квартал.

Мальчик, обрадовавшись такому поручению, взял синюю пятирублёвку, сетку-авоську в крупную клетку и потопал к воротам двора.

- Сдачу не забудь взять, - крикнула ему вдогонку нянька.

- Ладно!

Боковая дверь больших деревянных ворот со скрипом открылась и выпустила мальчика на улицу.

II

Улица имела название - Первого мая. Дома были все в один этаж, каркасно-камышитовые, саманные и деревянные, только там, вдали улицы, едва виднелись двух- и трёхэтажные постройки, а здесь дома все были с палисадниками, в которых росли клёны и акации, закрывая своей листвой окна со ставнями. У каждого дома ставни имели свой цвет. У кого-то синие с белыми вырезами, у кого-то зелёные, а у некоторых домов и вовсе неокрашенные, имели деревянный, серый цвет.

Мальчик уже умел немного читать, правда, не вникая в смысл прочитанного. В его комнате висела большая географическая карта, старший брат показывал на карте ту или иную страну, а также острова, реки и моря. И называл их, заставляя мальчика повторять эти названия, а затем показывать на карте. Так мальчик научился переносить по буквам эти названия с карты на бумагу. Первым таким словом было слово "Мадагаскар", которое он по буквам перенёс на бумагу. Во-первых, этот остров очень легко было найти на карте, а во-вторых, он горделиво сопел носом, когда сёстры хвалили его, что в этом слове целых десять букв и все их мальчик перенёс на бумагу.

Первая, перекрёстная - была улица Розы Люксембург. Мальчик остановился на перекрёстке. Как его учил старший брат, оглянулся налево, а затем, дойдя до середины, оглянулся направо, машин, мотоциклов и запряжённых телег не было, и мальчик спокойно перешёл перекрёсток. Справа от него был большой бревенчатый дом. Там было общество глухонемых, и по вечерам они собирались со всего города здесь, в этом доме, общаясь между собой жестами и мимикой. В этот дом два раза в неделю привозили кино. Для глухонемых, но со звуком. Это был единственный на всю округу своеобразный кинотеатр, который посещали и жители близлежащих домов. Мальчик в сопровождении брата также ходил. Правда, было тесно, не то что в настоящем кинотеатре, в "Ударнике" или в "Колосе", всем мест не хватало, и ему приходилось сидеть на деревянном полу рядом со своими погодками, которые, как и он, пойдут этой осенью в школу.

Подойдя к ларьку, мальчик постучал в окошко. Оно открылось, и тётя-продавец, считая на счётах, спросила:

- Тебе чего, мальчик?

- Мне одну буханку белого и одну буханку чёрного, - поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до окошка, произнёс мальчик.

- Хлеб только чёрный, и то чёрствый, вчерашний, - отозвалась тётя-продавец.

- А что мне делать? - растерянно промолвил мальчик. - Мне сказали купить чёрный и белый.

- Не знаю, мальчик, не знаю, - отмахнулась от него тётя-продавец. - Сходи на улицу Толстого. Туда должны завезти вечерний, свежий.

Окошко захлопнулось. И мальчик оглянулся по сторонам, не зная, что делать.

Идти обратно: тогда на ужин в доме не будет хлеба. Пойти на улицу Толстого, конечно, можно. Это в двух кварталах отсюда, но нянька сказала - сходить только к ларьку.

Мальчик, размышляя, сам не заметил, что направляется туда, куда указала тётя-продавец.

Пройдя улицу Максима Горького, он увидел, как мулла в чалме, поднявшись на деревянный минарет мечети, окрашенный в голубой цвет, громко произносит какие-то слова, обходя кругом верхнюю площадку минарета-башни. При этом поднимает обе руки вверх, словно приветствует небо и солнце, которое уже стало клониться далеко за Иртыш.

Мечеть находилась на углу улиц Достоевского и Первого мая. Мальчик знал названия этих улиц потому, что не раз ходил с сёстрами и братом в школу, где работала мама, на новогодний утренник, а также в кинотеатр "Ударник", чтобы не только посмотреть новый детский фильм, но и до сеанса полакомиться эскимо-мороженым.

Школа, где работали родители, как раз и была на улице Толстого, куда должны привезти в хлебный магазин вечерний хлеб.

Проходя мимо мечети, мальчик оглянулся на закрытые наглухо ворота. Мальчик вспомнил, что по улице Первого мая на этот самый праздник, в честь которого и названа улица, всегда вывешивались красные флаги, которые крепились к деревянным воротам домов. Брат объяснял мальчику, что больше всех флагов развевается именно на нашей улице потому, что она и называется улицей Первого мая. А отец этой весной впервые взял мальчика на демонстрацию. Мама надела на него матроску и в руки дала красный бумажный цветок. Когда мальчик с отцом проходили мимо этой мечети, то повстречали несколько стариков, с каждым из которых отец поздоровался, протягивая две руки. Тогда на воротах мечети также развевался красный флаг.