Валерий Прохватилов - Гангутский бой

• Название: Гангутский бой
• Автор: Валерий Прохватилов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-08-000162-3

Для младшего школьного возраста.

---

Кто-то подложил в костёр ещё веток. Загудел слегка, забегал огонь. Блики светлые с новой силой отразились в глазах. Лица были строго напряжены. Рябов словно занавесочку какую поднял над прошлым, всех туда передвинул…

6. ПОДВИГ ИВАНА РЯБОВА

том году точно таком же июнь стоял над землёй и такая же светлая мочь была, только туманней.

Даже не ночь уже, мерное, а раннее утро. Мирно спала округа. На востоке начинал уже алеть край неба. Тихо было — ни птичьего пенья, ни ветерка.

В этот ранний, утренний час по реке Двине вдоль берега шла медленно плоскодонка. Два человека, сидящие в ней, не перекликались, не разговаривали почти. Каждый занят был своим делом: Рябов грёб, а напарник его, Борисов, перевесившись тяжёлым телом через корму, распускал потихоньку сеть.

Нос лодчонки был сильно задран, Рябову было трудно грести, но большого хода, пока сеть шла, не требовалось. Надо было только заводь неглубокую перекрыть, закрепить второй конец сети, место понадёжней запомнить, да и собираться домой.

До ушицы охочий, Рябов заранее уже с удовольствием предвкушал, как они с товарищем проспят где-нибудь в сторонке три-четыре часа, до первого петуха, покряхтят для виду, прогоняя скорей зевоту и воскресную тяжёлую лень, и потом вновь вернутся сюда — жирные лепёшки лещей из сети выпутывать, собирать улов.

Вот такая, значит, у них в ту ночь рыбалка была…

«Мы с тобой на Двинку ходим, как баба на огород», — смеялся иной раз Рябов, на вёслах сидя, пока верный товарищ его, Борисов, разве только что не мурлыча от восторга и от усердия, одного на другим кидал золотистых тугих лещей в объёмистую корзину, сплетённую из ивовых прутьев.

— Вот и всё, — сказал наконец Норисов, закрепляя осторожно верёвку на вбитом ещё с вечера шестике, торчащем из воды всего на вершок. — Всё!

И он обернулся.

И тут же Рябов увидел, как брови напарника поползли изумлённо вверх.

— Глянь-кось! Что это?

Рябов резко обернулся через плечо и едва не выронил вёсла: из тумана деловито летела к ним шлюпка, полная вооружённых каких-то людей. Плавно шла и бесшумно, как тень ястреба в полдень над поляной морошки…

Через три секунды шлюпка рядом была, и в борт лодки перепуганных рыбаков разом вцепилось уверенно несколько дюжих рук. Хрустнуло и негромко переломилось левое рябовское весло. Мигом с кормы привстали двое в синих мундирах: беспорядочные удары в днище лодки штыками, и плоскодонка быстро стала наполняться водой.

Рябова и Борисова грубо втащили в шлюпку. Оба они вдруг поняли сразу, форму чужую вблизи увидев, что перед ними — шведский десант.

Вот она тебе и рыбалка!..

Через полчаса на палубе галиота рыбаков уже допрашивал с пристрастием офицер.

Кто такие? Откуда?

Отвечал Димитрий Борисов. Глуховато, не торопясь.

Юркий низенький переводчик заглядывал ему в рот, каждое слово вмиг старался схватить, прямо с кончика языка. Так и вился вокруг, как назойливый нудный шмель.

Тут через какое-то время не выдержал Рябов. Вы-то, мол, сами кто будете и откель?.. И что надо в водах наших архангельских, на не заявленных кораблях?

Страшный удар в лицо был немедленным ответом ему. Да ещё слова замахнулись прикладами двое, но пока не ударили. Рябов вытер кровь рукавом рубахи, зло сплюнул и приготовился помирать. Не таким, правда раньше представлялся ему собственный смертный час.

Офицер что-то вновь загудел, гортанно залопотал, взад-вперед стал прохаживаться перед пленниками, руки за спину заложив. Потом стал против Рябова, ткнул его в грудь пальцем брезгливо, снова что-то спросил.

— Вас обоих одно спасёт, — сказал переводчик. — Если корабли сумеете к Архангельску провести.

— Так бы и говорили, — поспешно воскликнул Рябов, словно боясь, что Димитрий с ответом опередит его. Ведь Борисов пришлый был, из сезонников временных, ярославский, а сам Рябов в этих краях родился, рыбачил всю жизнь и уж что другое, а местность и фарватер Двины от устья как свои пять собственных пальцев знал. Так что сейчас Борисов его с ответом упредить не успел.

А Борисов, действительно услыхав такие неожиданные рябовские слова, и вправду хотел было локтем в бок товарища своего толкануть или сказать даже — что ж ты делаешь, мол?.. Но Рябов тут повернулся и так ему в глаза посмотрел, что Димитрий и язык прикусил.

— Корабли провести к Архангельску — дорого стоить будет, — веско сказал затем Рябов и даже ногу одну отставил. Приободрился, стало быть. Но швед, когда фразу ему переводчик поспешно не ретолмачи л. снова к носу Ивана кулак волосатый сунул. Видел, мол?

— Жизнь вам будет наградой, если корабли проведёте…

Коротко так сказал оп и веско.

И пошагал вдоль палубы на тонких журавлиных своих ногах, даже не оглянувшись.

А Ивана с Димитрием в палубной надстройке запереть пока приказал…

В полутьме очутившись, стали Рябов с Борисовым скорый совет держать. Сколько же кораблей всего могло шведских с моря прийти и что делать теперь?

— А я было уже о тебе думать начал грешно. Прости, брат, — сказал Димитрий, потупившись, и тяжко за мол к. Что тут можно было придумать?

— Ладно, — сказал Рябов, — бывает… Главное, чтобы не разлучили нас… Одному-то помирать как-то, знаешь ли, не того… У меня это на людях получается справней.

— У меня ещё тоже… коза не доена дома, — в топ ему отозвался Борисов. — Так что помирать погодим! Не сегодня!.. — И он усмехнулся. После паузы продолжал: — Вот что думаю… Как нас выведут на свет из этой клетухи, мнится мне, надо в воду скорее прыгать да к крепости подаваться. Лично я саженей на двадцать смогу уйти под водой.

— Ну и что? И я тоже… А как вынырнем, всё одно из ружей достанут. Мы же будем — как на ладошке… И пальбы ружейной в крепости отсель не услышат — больно уж далеко… Нет, тут другое потребно.

И они наклонились ближе друг к другу.

Через час, когда совсем рассвело, их снова вытолкали на палубу. Обращались грубо, бесцеремонно, не как с лоцманами — как с пленниками. Но что уж тут сделаешь? Терпеть приходилось…

Когда рассеялся над неширокой Двинской губою последний туман, Рябов поглядел за корму и ахнул и товарищу тотчас молча кивнул: гляди, мол…

За мыском стояли на рейде ещё пять шведских парусных кораблей: три галиота, две шнявы. И у каждого судна пушки грозно торчали из портиков, с обоих бортов.

Но, однако, не пушки сейчас двух пленников в тягостное уныние повергли и не количество кораблей. Дело было хуже гораздо: в это утро на мачтах всех шести неприятельских шведских парусников были подняты дружественные России голландские флаги!

Тут уж Рябов и богу, и чёрту сразу поклялся, что задуманное с Борисовым дело до конца доведет. Пусть хоть даже и вправду жизнь теперь придётся отдать…

В устье Малой Двины вошли три корабля — два галиота и шнява. Остальные ждали на рейде.

Рябова и Борисова не разлучили. Под охраной шести довольно рослых и угрюмых солдат стояли они на палубе флагманского галиота и командовали рулевому, какой держать курс. Слева по ходу судна виден был мыс. обильно поросший лесом. Предстояло обогнуть его. Дальше, до самого Архангельска, шел прямой путь, вверх по реке.

Рядом с Рябовым стоял переводчик. Как-то уж само собой получилось, что шведы за старшего лоцмана именно Ивана признали. Насторожённо, внимательно ловил переводчик каждое его слово, тут же рулевому переводил. Сам всё старался Рябову в лицо заглянуть.

"Ежели в воду придётся прыгать или хуже чего, — между делом думал Рябов, поглядывая чутким взором по сторонам, — надо будет постараться гниду эту, переводчика, с собой прихватить. На том свете зачтётся, глядишь, добром…»

Сразу за мысом расположены были слева батареи Ново-Двинской крепости, о которой шведы, разумеется, ещё не знали… Крепость эта, заложенная по приказу Петра вскоре после неудачи русских войск под Нарвой, ещё достраивалась, но пушки были уже хорошо пристреляны. И ещё одно тут было, о чём шведам и в голову прийти не могло: перед самой крепостью мель тянулась обширная, на небольшой глубине. Коварная песчаная мель, обходить которую кораблям, идущим в Архангельск, с осторожностью приходилось великой. Потому-то опытные лоцманы постоянно суда здесь и сопровождали.

Только-только вышли из-за поворота, Рябов и Борисов незаметно переглянулись: пора!

Тут же Рябов показал рулевому, что надо резко брать влево прямо без переводчика, сам к нему обратился да ещё жестами словам помогать начал: мол, скорее, скорее!

Рулевой послушался, а переводчик не на шутку разволновался: пушки увидел на берегу. Закричал сразу что-то резкое капитану, да поздно было. Грохот тут раздался великий, затрещала обшивка у галиота. Галиот на всём ходу словно в стену невидимую упёрся. От удара грот-мачта переломилась и рухнула вперёд, погасив фор-стаксель и кливера. Разрывая спасти, накренилась бизань. Ветер продолжал надувать на ней паруса, отчего судно, не имевшее теперь хода, стало медленно клониться на левый борт.