Павел Мариковский - Муравей-путешественник

• Название: Муравей-путешественник
• Автор: Павел Мариковский
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1957

Всего в мире известно 15 тысяч видов муравьев. Это не столь уж много, если сравнить с числом других видов насекомых. Зато по количеству муравьи самые многочисленные на земле насекомые. Их больше, чем всех остальных животных, вместе взятых.

В этой книге рассказывается о тех муравьях, которых автор наблюдал в горах Тянь-Шаня, преимущественно около восточной части озера Иссык-Куль, в местах, где провел свои последние дни известный натуралист Н. М. Пржевальский.

Рисунки автора.

---

Психика муравьев и законы, управляющие их поведением, все еще плохо известны, и дальнейшее проникновение в тайны жизни этих насекомых может принести много неожиданных и интереснейших открытий.

Два муравейника

Много событий в жизни муравьев ускользает от нас незамеченными: то, что происходит в лесной подстилке, в траве, в гуще кустов, недоступно глазу наблюдателя. Вот почему интересное из жизни муравьев удается чаще всего видеть на лесных тропинках и дорогах.

И в этот раз тихим солнечным утром на лесной тропинке происходило что-то не совсем обычное. Через нее в одном направлении шла целая толпа рыжих муравьев, и каждый нес в челюстях плотно сжавшегося в комочек живого муравья. В обратном направлении бежали муравьи без ноши.

Внешне все это выглядело очень похожим на то, что удалось видеть при уничтожении зачинающегося муравейника. В действительности дело обстояло значительно сложнее. Переноска муравьев происходила между двумя настоящими муравейниками. Они отстояли друг от друга на расстоянии не более трех с половиною метров. Один муравейник был прислонен к большому камню, имел хорошо построенную насыпь из свежих хвоинок и щедро освещался солнцем. Другой муравейник располагался около куста рябины и был сильно затенен. Конус этого муравейника очень старый, неправильный, разбросанный, из посеревшей хвои. Новых, свежих, желтых, недавно осыпавшихся с дерева хвоинок, которыми муравьи так тщательно обновляют крыши своих зданий, почти не было.

Несколько дней через тропинку шагали муравьи-носильщики. Они перетаскивали муравьев из муравейника, выглядевшего свежим, в муравейник старый. Перенос муравьев не носил никаких следов ни враждебности, ни возбуждения. Это была внешне самая обычная, будничная работа, прекращавшаяся на ночь. Многое в этом казалось совершенно непонятным и загадочным. Муравьи-носильщики, например, добравшись до чужого гнезда, подолгу ходили по нему, как бы разыскивая нужного муравья, и далеко не всякий муравей привлекал их внимание. Кого выбирали муравьи-носильщики? То ли ранее сбежавших или также перетащенных своих собратьев, то ли муравьев определенных наклонностей: ухаживающих за личинками, строителей, охотников.

Но как они их узнавали? По внешнему виду? Самый острый глаз энтомолога, вооруженного микроскопом, этого не смог бы установить. По запаху? У муравьев очень развитое обоняние. Неужели род занятий мог наложить какой-либо отпечаток на муравья?

Муравейники были родственны, в этом не могло быть сомнения, так как иначе между ними разыгралась бы кровопролитная бойня. Возможно, муравейник у камня отъединился от муравейника под рябиной год или два назад и не потерял связи с ним. Переход или перенос в новый муравейник большинства рабочих вызвал ослабление старого, он начал хиреть, тогда часть рабочих из более сильного, молодого муравейника стали переносить обратно, в муравейник под рябиной.

Перенос новой партии рабочих тотчас сказался: старый муравейник начал на глазах покрываться свежими хвоинками; их тащили со всех концов муравьи-рабочие. На третий день носильщики стали перетаскивать куколок. В новом муравейнике на это решительно не обращали внимания.

Возможно, такие периодические переселения происходили между двумя муравейниками неоднократно. Впрочем, среди носильщиков можно было заметить редких одиночек, которые тащили муравьев уже в обратном направлении — из старого муравейника в молодой. Уж не перестарались ли первые носильщики? Утащив слишком много муравьев, они вызвали реакцию обратного потока. Но если причина переноса становилась понятной, то самое действие его оставалось загадочным. Неужели муравей, перенесенный в другое гнездо, теряет память на обратный путь и навсегда остается в новом гнезде?

Возьмем и разъединим носильщика и ношу и оставим их на тропинке на некотором расстоянии друг от друга. Носильщик в недоумении, он мечется вокруг в поисках исчезнувшего чемоданчика. Иногда он останавливается и, поднявшись на ногах, смотрит своими черными точками глаз на меня, как бы разглядывая нечто странное, так неожиданно нарушившее его привычную работу. Еще несколько минут поисков — и носильщик бежит по начатому пути в свое гнездо. Обратно он не поворачивает: этому препятствует неуловимая для нас последовательность действий и знаков пути.

Что же творится с ношей? Тут полная растерянность. Муравей подбегает к мимо ползущим муравьям, щупает их усиками, мечется кругами или подолгу застывает на одном месте и не знает, куда деваться. Он совершенно беспомощен, растерян и для чего-то иногда плотно всем телом прижимается к земле, широко расставив в стороны ноги. Муравей совсем потерял ориентацию в пространстве. Около такого муравья останавливаются несколько рабочих и подолгу гладят его усиками. Иногда его случайно находит носильщик и уносит в свое гнездо. Потолкавшись во всех направлениях, муравей все же отправляется к себе домой. Один раз такой растерянный муравей отправился в обратную сторону по пути нескольких носильщиков, проходивших мимо него. Все равно куда, лишь бы не чувствовать себя заблудившимся!

Способности находить дорогу оказались совершенно различными у разных муравьев. Некоторые ее находили через несколько минут, другие совсем не могли найти выхода из внезапного затруднения. Подобную беспомощность проявляли и муравьи, взятые из муравейника при помощи пинцета и отнесенные на тропинку. Но муравей-охотник и разведчик, мчавшийся домой с добычей, находили дорогу гораздо быстрее, чем те, кто занимались постройкой жилища.

Некоторые муравьи, взятые из входов муравейника, поражали своей совершенной беспомощностью и были способны блуждать часами в поисках пристанища совсем рядом со своим родным домом. Уж не этих ли особенно беспомощных молодых и неопытных муравьев разыскивали носильщики? Как они их узнавали?

Опыты как будто позволяют сделать такой вывод. Отправляясь из жилища, муравьи ориентируются по каким-то предметам, расположенным в последовательности. Перенесение муравья в обстановку, где он, может быть, даже часто бывал, но куда попал внезапно, сразу нарушало эту последовательность и лишало ориентации. Отсюда напрашивается невольно и второе предположение: перенос муравьев уничтожал ориентацию и привязывал к новому месту.

Гибель муравейника

Кто подолгу просиживал в лесу у муравейников, наблюдая за жизнью этих многочисленных и своеобразных насекомых, мог легко заметить, что муравейник от муравейника отличался не только внешним видом, но и поведением своих жителей. В молодых, небольших муравейниках муравьи очень активны, жизнедеятельны и дружны. В случае опасности в таком муравейнике почти мгновенно наступает тревога, и все его население сейчас же выскакивает на поверхность. В старых, больших муравейниках жители заметно спокойнее, а тревога возникает медленнее. Но самое разительное впечатление представляют очень старые муравейники.

Немало времени приходилось сидеть у муравейника с лупой в руках.

Хорошо вспоминаю один такой муравейник — на корневых лапах высокой ели. Здесь не было никакого конуса, и хвоя, беспорядочно разбросанная на площади почти в четыре квадратных метра, и случайный мусор, валявшийся на поверхности, и неряшливые входы — все говорило о царившем запустении. По поверхности гнезда ползали вялые муравьи. Их очень трудно было растревожить и чем-либо возбудить. Гусеница, подброшенная в муравейник, свободно уползала из него, так как два–три охотника не в силах были ее удержать, а никакой помощи вовремя не подоспевало. Расковырянный палкой участок гнезда совсем не вызывал той суматохи, которая так обычна в нормальных гнездах. Здесь муравьи не копошились и не метались в тревоге, и никто не думал пускать на врага струйки муравьиной кислоты. Только десятка два рыжих муравьев появились в проделанной бреши, стали медленно шевелить усами и нехотя, не торопясь начали таскать хвоинки. Вялые и равнодушные, они производили впечатление явных лентяев.

Если у муравейника отнять самок, кладущих яйца, то вскоре, лишившись молодого поколения — личинок и куколок, муравьи становятся вялыми, перестают ходить на охоту, не принимают пищи. Потом их одолевает полная апатия, и постепенно приходит гибель: муравьи как бы теряют интерес к жизни. Для некоторых видов муравьев это было уже не раз доказано.

Может быть, и в этом старом муравейнике тоже погибли самки. Я не пожалел времени и сил его раскопать. В нем находились несколько самок и даже личинки и куколки. Только молодое потомство оказалось в очень небольшом числе. Особенно было мало крупных куколок — будущих крылатых самцов и самок. Муравейник, видимо, не желал тратить энергию на воспитание тех, кто потом навсегда покинет родительское гнездо. Муравейник был явно старым и угасающим.