Ольга Филатова - Попытка к побегу

• Название: Попытка к побегу
• Автор: Ольга Филатова
• Издательство: Форвард Медиа Групп
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012

Английского писателя Толкина знают даже те, кто не умеет читать. С выходом на экраны фильма про героического Фродо Бэггинса в мире не осталось не посвященных в историю кольца. Профессор-филолог из Оксфордского университета создал первую в истории литературы параллельную реальность на словах, такую подробную и достоверную, что кое-кто усомнился в происхождении мифа — не подлинную ли быль рассказал профессор?

---

Осенью того года Джон поступил в школу короля Эдуарда. Это был центр города и несколько километров от дома. Толкины жили на окраине, куда не ходил общественный транспорт, на который, собственно, у семьи не было лишних денег. Джон примерился ходить в школу пешком, собирая по дороге от бедной окраины к нарядному центру все доступные ребенку впечатления. Так продолжалось четыре года. «Всего четыре года, но они до сих пор кажутся мне самыми продолжительными и повлиявшими на всю мою жизнь», — писал впоследствии он. В те времена он зачитывался приключенческой литературой — про индейцев, про путешествия, «Цветные книги сказок» стали его любимым изданием. Там он прочел повесть о Сигурде и драконе Фарнире — первое стилистически важное для его последующего писательства произведение. Чтение для юного Толкина на всю жизнь стало первейшим и важнейшим делом. Пятилетний, не ведавший еще трудностей и отвратительных сторон жизни, он уже постиг магию миров. Погружаясь в книгу, он исчезал из реального мира. И он стал читать, как будто чтение стало для него важнее, чем есть или пить. К шести годам он стал настоящим книгочеем. Каждая новая книга манила его, как ворота в иное измерение. Он раскрыл секрет этой магии — закрой глаза, и воображаемая роза станет краше настоящей. И ни один лепесток не засияет так, как представленный тобой. Ни один друг не будет таким же верным, как тот, которого придумаешь сам… Очень скоро он придумал, вернее, это он решил, что придумал, на самом деле этот способ тысячи раз придумали до него, как можно убежать не в чужой, а в свой собственный мир. Этот мир он нашел под обложкой чистой тетради. Свою первую сказку он сочинил в семь лет.

Но детству, расшитому маргаритками и ипомеей, приближался конец. Мэйбл нашла квартиру поближе к школе — она так и не научилась спокойно переносить длительное отсутствие детей, всегда волновалась. Ей было это исключительно вредно, у нее обнаружили опасную болезнь — диабет. В год, когда мать умерла, Джону Рональду было двенадцать лет. Приют для бедных детей отчетливо замаячил в перспективе его судьбы, конечно, если родственники не сжалятся. Родственники выставили впереди себя религиозные мотивы — мальчик не принадлежал к их церкви, никто из них не хотел принимать ответственность за братьев. В итоге заботу о мальчиках взял на себя католический священник Фрэнсис Морган. Отец Фрэнсис был, что называется, человеком прекрасной души. Мэйбл ничего не оставила детям. Священник выделил им пансион из собственных финансов.

Школа, которую посещал Джон Рональд Толкин (за обучение платил отец Фрэнсис), давала ему хорошую основу. В подростковом возрасте образовательные предпочтения Джона уже вырисовывались. Филолог стал понятен в нем после того, как, овладев староанглийским языком, он потянулся к немецким учебникам, потом один соученик познакомил его с основами готского языка, подарив словарь. Джону были интересны и греческий, и исландский, он запал на финский, ознакомился с русским. И, как в случае с написанием собственных сказок, он не удовлетворился существованием «чужих» наречий. Взялся за создание искусственных языков. Дети любят собственные шифры, выдумывают новоязы с легкостью, начитавшись приключенческой литературы, и болтают, как сойки, стараясь скрыть от взрослых мелкие тайны, на деле не стоящие дохлой кошки Тома Сойера. Так болтали между собой Калле-сыщик и его друзья у Линдгрен. Так заговорили Джон и его кузина. На вновь созданном языке они писали стихи вроде лимериков, довольно игривые.

Последние летние каникулы запомнились Джону особенно — он ездил в Швейцарию, лазил там по горам. Швейцарские Альпы произвели впечатление столь неизгладимое, что им мы обязаны описанием перехода Гэндальфа с группой товарищей через горный хребет. О, это было опасное путешествие. «Однажды мы отправились в длинный поход с проводниками на ледник Алеч, и там я едва не погиб…» — пишет Джон в своем юношеском дневнике. Швейцария — если кто бывал, знает — вообще такая опасная страна. Там можно и погибнуть, но только если для этого специально спрыгнуть со скал, да и то, наверно, сумеют спасти. Конечно, ему хотелось приключений.

В книжной лавочке Джон разжился открытками на память. На одной из них был изображен белобородый старикан в плаще и широкополой шляпе, беседующий с оленем. Эта открытка навсегда сохранится в архиве писателя, снабженная комментарием: «Так начался Гэндальф». В Швейцарских Альпах или позже Джон увидел своих собственных эльфов — тех самых, что не продавливают снежные сугробы, пробегая по ним?

Свой мир Толкин живописал не только словами. Профессор филологии был еще художником. Убедитесь сами!

Эльфы в окне напротив

В доме миссис Фолкнер, где подростком проживал Джон, жила еще одна сирота — девятнадцатилетняя девушка по имени Эдит. Красавица с глазами цвета маренго. Эдит Мэри Брэтт… Он обратил на нее внимание сразу же — невысокая, черноволосая, тоненькая, легкая. У нее была какая-то особенная походка. Казалось, что она ходит легче других людей, не особенно опираясь на землю. Как если бы бежала по снежному насту, не оставляя следов. Так ходят люди балета — мысленно танцующие онлайн. Как он позже узнал, без танцев не обошлось. Эдит была очень музыкальной девочкой, она мечтала о карьере учительницы музыки или пианистки. Она любила танцевать под аккомпанемент собственного пения. Пока же она жила в этой комнате этажом выше Джона и без конца репетировала на фортепиано. Как и сам Джон, и его братец, она была круглой сиротой. Ей было девятнадцать, ему шестнадцать. Но из-за этой своей бестелесности Эдит выглядела моложе Джона. Впрочем, оба они были далеки от совершеннолетия, поскольку по английским правилам оно наступает в 21 год. Они сразу и всерьез полюбили друг друга. Неужели в таком возрасте можно всерьез говорить о долговечной любви? Но, кажется, Джон оказался человеком твердым. Он сказал «люблю».

Все, от кого зависели судьбы молодых людей, пришли в ярость. Джону шестнадцать! Возраст, в котором думают об учебе, а не о девочках, особенно о девочках-англиканках. Прекрасная душа отца Фрэнсиса Моргана аж передернулась — не в его правилах была конфессиональная терпимость. Опекун мальчика так разошелся, что указал несчастному Ромео на кошелек — в том смысле, что финансирование впредь будет зависеть от концентрации любви. Есть любовь — нет денег на учебу, а значит, нет и будущего. В сущности, судьба мальчишки была полностью в руках опекуна. Отец Фрэнсис наложил строжайшее вето на дальнейшие встречи и даже на переписку двух влюбленных. Джон был хорошим католиком. Он подчинился.

«…Земли покоились в мире и благоденствии, а слава Валинора сияла над всей Ардой, пришла в мир Лучиэнь, единственное дитя Эльвэ и Мелиан», — напишет он через много лет, и это будет первая фраза о возлюбленной. Лишь тот, кто был надолго разлучен с любовью, помнит, как хочется хотя бы строкой прикоснуться к ней. Хоть на бумаге обратиться, назвать по имени. Все, что было написано Толкином про Эдит-Лучиэнь, отличалось преувеличенными эпитетами. Он не мог себе позволить даже случайно встретить ее на улице. Он смотрел на тень на шторах ее окна, не отрываясь.

Толкин писал свою повесть о Берене и Лучиэнь как по нотам, напевая ее на мотив собственной жизни. Он и в старости утверждал, что «Сильмариллион» лучшее, что он создал из цикла про Средиземье. Погорячился, конечно. Что тут скажешь? Повезло смертному встретить эльфийскую принцессу. Между тем именно это произведение никогда при жизни автора не издавалось, считаясь скучным. Читать же эту эльфийскую эпопею можно, только если ты по уши влюблен в фэнтези. Повествование утыкано самыми простодушными прилагательными, вроде слова «печальный» или «прекрасный», через которые приходится продираться, как сквозь волшебный и восхитительный лес, выбравшись из гущи которого еще долго отдираешь от штанов репьи. Вообще, автор оперирует сильными, без подтекстов, значениями, добротно стилизуя свое произведение под староанглийское народное слово. Героический Берен — лучший из смертных, с которым ассоциирует себя Толкин, личность величественная, выше него только звезды. В общем, взявшемуся читать «Сильмариллион» откроется, что Толкин, как он есть, был нечеловечески, непереводимо и непреодолимо романтический человек. Потому чувства его к Эдит облеклись в столь несказанно прекрасные слова, что читать их можно, лишь рухнув с филологического дуба.

Соль сказки в том, что эльфийская Лутиэн, полюбив славного, но безнадежно земного мужчину, вышла за него замуж. Она променяла добрую вечную эльфийскую жизнь на земную любовь. Что-то подобное происходит в любом многоквартирном доме, не обязательно за таким сюжетом лезть глубоко в Мордор.

Они поженились в 1916 году и прожили вместе более шестидесяти лет, до самой смерти. Джон пережил Эдит лишь на два года. В браке у них родились трое сыновей и дочь. Все немного эльфы. Кроме того, результатом этого брака стало реализовавшееся писательство Толкина. Как и в судьбе Астрид Линдгрен, решающую роль сыграли собственные дети, ради которых были написаны эти недетские сказки. Как обычно, сказочный сюжет лепился из самых жизненных обстоятельств. Брак «эльфийки» и смертного начинался с испытаний. Сперва разлука, назначенная опекуном Джона, чуть не разрушила чувства этих детей (читай «Сильмариллион»). Три года, вплоть до самого поступления в Оксфорд, Джон не встречался, не разговаривал и даже не переписывался с невестой. Он был педантично честен. И лишь в день совершеннолетия написал письмо с признанием и предложением руки и сердца. Сюжет, достойный сказки, — эльфийская принцесса к тому моменту была помолвлена с каким-то невнятным рыцарем, привлеченным для остроты сюжета, которому торопливо вернули его имущество — обручальное колечко. Эдит не забыла Толкина, наоборот, считала, что он ее забыл. Их свадьба состоялась через восемь лет после первого знакомства. Жениться побыстрее помешала Первая мировая война, в которую Англия вступила в 1914 году. Толкин тут поразил родню тем, что не побежал на пункт приема добровольцев, предпочтя закончить обучение в так дорого давшемся ему университете. Степень бакалавра он получил через два года, после чего поступил на военную службу в Ланкаширский фузилерный полк в звании второго лейтенанта.