Диана Бейн - Глаза ночи

• Название: Глаза ночи
• Автор: Диана Бейн
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Эротика
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-169-3

С самого детства девушка с древним именем Бренвен Теннант, уроженка полного мифов и легенд Уэльса, слышит потусторонние голоса, умеет различать Хаос и Свет, видит себя и своих знакомых в их прошлой жизни. Это делает ее судьбу необычной, но делает ли счастливой?

Об этом вы узнаете, прочитав роман Дианы Бейн «Глаза ночи».

Смелость и необычный дар ясновидения помогают юной Бренвен Теннант вступить в борьбу с влиятельной секретной культовой организацией. Парапсихология и политика, любовь-страсть и любовь-дружба, леденящее душу злодейство и святое бескорыстие — со всем этим соприкоснется читатель, переносясь вместе с героями Дианы Бейн со скалистых берегов старой Англии в гущу жизни сегодняшней Америки.

«Глаза ночи» — первый роман писательницы, сразу ставший бестселлером и заслуживший одобрение взыскательных коллег.

---

— Бренвен, меня не волнует то, что у тебя не может быть детей. Я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя и именно поэтому и говорю все это. Я достаточно причинила тебе боли в прошлом. Я не хочу причинить тебе боль сейчас, оставив в заблуждении. Я больше никогда не выйду замуж, Уилл, никогда.

— Никогда не говори «никогда», Бренвен. — Он быстро поднялся со стула и поцеловал ее в щеку. — Мне нужно идти, а то я опоздаю на самолет. Я напишу тебе, и ты тоже теперь можешь написать мне — это уже большой шаг вперед для нас!

Позднее, уже сидя в самолете, он обдумывал то, что она сказала ему. Думал о том, какой она показалась ему во время этого приезда. Эллен Кэрью говорила ему, что хочет, чтобы он вывел Бренвен из ее внутренней замкнутости, что она подавлена и слишком отстранилась от окружающего ее мира. Ему же показалось, что все обстоит совсем не так. Да, иногда ее охватывала грусть, но было бы просто ненормально, если бы этого не случилось с ней после всего того, что ей пришлось перенести. Ее тело до сих пор не окрепло, но дух стал по-настоящему сильным. Таким сильным и ясным, свободным от сомнений, смятения и самообмана, которые, казалось, рвали ее на части в те месяцы, которые предшествовали его отъезду в Ирландию. Как будто бы она прошла сквозь огонь, который сжег все, что было несущественным для нее, и оставил основу Бренвен чистой, сильной и сверкающей.

Он не хотел верить, когда она сказала, что больше никогда не выйдет замуж. Он не хотел верить и все же поверил. Она прошла через брак с испорченным, продажным человеком, сохранив в неприкосновенности свою собственную честность. Уиллу казалось, что потеря ребенка одновременно с потерей возможности вообще иметь детей должна быть худшим из испытаний, которые могут выпасть на долю женщине, и она пережила и это. Он почувствовал в ней новую чистоту цели, и он не мог усомниться в ней.

Часть третья ПРЕВРАЩЕНИЕ Вашингтон, округ Колумбия, 1968–1980 гг

Глава 1

— Бренвен, дорогая, — сказала Эллен, ставя перед ней стакан охлажденного чая с мятой на мраморную столешницу стола в центре кухни, — ты знаешь, кто такой гофер?[7]

Бренвен под зорким наблюдением Эллен нарезала соломкой морковь, сельдерей и зеленый перец для жюльена. Когда у ее повара был выходной день, Эллен любила испытывать новые рецепты, и Бренвен часто помогала ей в этом. Она сказала:

— Конечно, знаю! Надеюсь, ты не собираешься приготовить парочку? Они слишком маленькие и слишком симпатичные, чтобы их убить. И кроме того, их трудно поймать, и я уверена, что они слишком жесткие, чтобы их есть.

Эллен состроила забавную гримасу.

— Очень смешно. Как бы то ни было, ты не права. Я не имела в виду гоферов-животных, я говорила о гоферах-людях.

Бренвен перестала нарезать овощи и отхлебнула свой чай.

— О’кей, я сдаюсь. Я даже никогда не слыхала о гоферах-людях.

— Гофер — это человек, занимающий на работе самую нижнюю ступеньку в служебной иерархии, а называют его так потому, что абсолютно все, работающие рядом с ним, занимают более высокое положение и постоянно посылают этого бедного человека сходить то за тем, то за этим.

— Понятно, — улыбнулась Бренвен. — Такое может быть только в Америке!

— Конечно, оплата совсем невысока. — Эллен начала сортировать лежащие на столе луковицы, но при этом продолжала наблюдать краем глаза за Бренвен. — Возможно, в своей библиотеке ты заработаешь и больше, но эта работа связана с журналистикой. Каким-то образом.

— Хорошо. Ты уже вызвала у меня любопытство и можешь перестать ходить вокруг да около, Эллен. Так что же это за работа, которая каким-то образом связана с журналистикой?

— Работа гофера в студии новостей на местной телестанции. Я уверена, что это просто ужас, и вообще сомневаюсь, что тележурналистика — это то, что надо для тебя. Но это шаг вперед, Бренвен. Там работает продюсером мой друг, и он готов встретиться с тобой, если тебя это заинтересует.

— Телевидение… — пробормотал Бренвен. Она даже не задумывалась о телевидении. Она рассчитывала, что, работая в библиотеке, будет писать статьи и пытаться пристроить их в газеты или журналы. Ей не понадобилось много времени, чтобы выяснить: даже маленькие пригородные газетки вовсе не собираются брать ее на работу только на основании диплома по английскому языку, полученному в Редмундском колледже. Впервые за последнее время она ощутила легкое волнение.

— Телевидение! Да, я бы попробовала.

— Хорошо, — кивнула Эллен, а ее пальцы уже очищали маленькие луковички от прозрачной шелухи. — Я всегда говорила, что шаг вперед лучше, чем два назад!

Бренвен рассмеялась.

Три недели спустя она уже трудилась скромным гофером в студии новостей на пятнадцатом канале в Арлингтоне, и ей нравилось там все.

Ощущение немедленной и близкой связи с происходящим вызвало изумление и восхищение у Бренвен, когда она впервые столкнулась с телевещанием. Она почувствовала это, едва войдя в дверь студии, и ей казалось неважным, что она всего лишь носила пленки, фотографии, сценарии и записки от начальника станции к продюсерам, от продюсеров к сценаристам, от сценаристов к репортерам и так далее, снова и снова по кругу. Эта телестанция была недавно организована, и штат был небольшим, когда она присоединилась к нему. Бренвен набиралась опыта вместе со станцией. В 1968 году было много плохих новостей: убийства Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди; вооруженные разгоны демонстраций как за гражданские права, так и за мир; а в конце года погиб Томас Мертон — монах и писатель, чьи сочинения находили большой отклик в душе у Бренвен. Возможность обсудить эти трагедии и поразмышлять над ними с коллегами из студии новостей позволяла легче перенести их.

Первая возможность составить собственное телевизионное сообщение представилась Бренвен в связи со смертью Мертона. Она предложила написать репортаж для полуденного выпуска новостей, старательно объясняя при этом, что хочет только написать его, но не появляться сама перед камерой. Она увидела это событие под углом, который казался настолько очевидным для нее, что оставалось только удивляться, как люди с большим, чем у нее опытом, не заметили этого: ирония судьбы — Томас Мертон, монах-траппист, в течение долгого времени живший вдали от мирской суеты, погиб в результате глупого несчастного случая: мокрый пол, электровентилятор — его убило током. И это как раз в тот момент, когда он вышел из затворничества, начал путешествовать и выступать с проповедями за мир и установление гармонии между нациями. В истории с Мертоном все работало на Бренвен: уникальный подход, глубокое знание предмета, способность увидеть в гуще событий то из них, которое даст возможность наиболее ярко проявить свои таланты, и ее секретное оружие — писательские способности, о которых никто и не догадывался. Ее репортаж затмил все остальные репортажи в полуденном выпуске новостей, и поэтому его повторили в вечернем одиннадцатичасовом. На следующий день другие телевещательные станции передали отрывки из репортажа Бренвен об иронии смерти Томаса Мертона. Бренвен заметили, и вскоре она уже готовила репортажи и сообщения, в которых сразу же стало проступать то, что позднее станет ее отличительной чертой как журналиста — уникальная интуиция, способность проникновения в самую суть дела наряду с сочувственным отношением к своему предмету.

Неофициально в студии новостей в течение всего года то стихали, то усиливались толки о заговорах. Особенно после публикации заключительного доклада комиссии Уоррена, в котором отрицалось наличие заговора в убийстве Джона Кеннеди. Само слово «заговор» делало Бренвен нервной и пугливой, потому что вызывало у нее мысли о Джейсоне Фарадее. Или скорее заставляло ее стараться не думать о нем. Если это был заговор, и если в нем был замешан Джейсон, то это означало бы, что события совсем вышли из-под контроля. Но избавиться от мыслей о заговоре было сложно, хотя она старалась никогда не произносить это слово и всегда держаться на периферии таких дискуссий. Смерть Томаса Мертона казалась ей «удобным» несчастным случаем. Только необычайным усилием воли она смогла заставить себя проигнорировать свое интуитивное убеждение в том, что гибель Мертона чем-то напоминает ей «случай» доктора Натана. Снова и снова она повторяла себе, что становится параноиком, пока сама не поверила в это наполовину.

И поэтому таким облегчением стало для нее наступление 1969 года, когда после года официального раздельного проживания с мужем Бренвен был предоставлен развод. Может быть, сейчас она сможет дышать полегче, отважится сама съездить куда-нибудь на денек-другой, сможет находиться ночью за пределами тщательно охраняемого поместья Эллен Кэрью. Все кончено; Джейсон действительно отпустил ее!