Уолтер Блок - Овцы в волчьих шкурах: в защиту порицаемых

• Название: Овцы в волчьих шкурах: в защиту порицаемых
• Автор: Уолтер Блок
• Жанр: Экономика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91603-038-9

В эпатажном произведении, изданном в США тридцать лет назад, профессор Уолтер Блок с позиций либертарианской этики и беспристрастной логики исследует галерею преследуемых обществом типажей, общественных «козлов отпущения», среди которых: сутенер, проститутка, штрейкбрехер, шантажист, ростовщик, клеветник, наркоторговец, наркоман, спекулянт, посредник и др. Результаты анализа поражают дерзостью и парадоксальностью.

«Овцы в волчьей шкуре» — это несомненный интеллектуальный вызов для экономистов и социологов, политиков, юристов, психологов. Книга представляет интерес и для широкого круга читателей, способных отбросить стереотипное восприятие и следовать за движением непредвзятой мысли.

Специально для настоящего издания художник С. Ёлкин создал новые иллюстрации к книге.

Уолтер Блок утверждает, что некоторые из наиболее раздражающих общество людей — в том числе проститутки, клеветники и ростовщики — являются «козлами отпущения», чья социальная и экономическая ценность не получает должной оценки. Он потрясает и просвещает! Яркое заступничество зачастую убеждает, а иногда заставляет усилить нашу атаку. В любом случае читателя, без сомнения, чему-то научит и чем-то заденет эта обогащающая ум, провокационная, а иногда и приводящая в ярость книга.

РОБЕРТ НОЗИК, философ, автор книги «Анархия, государство и утопия»

Просматривая книгу Defending the Undefendable, я почувствовал, что меня вновь подвергли шоковой терапии, с помощью которой более пятидесяти лет назад Людвиг фон Мизес сделал меня последовательным сторонником свободного рынка. Некоторые сочтут это слишком сильным лекарством, но оно все равно будет полезным, даже если его возненавидят.

ФРИДРИХ ХАИЕК, лауреат Нобелевской премии по экономике 1974 г.

Когда я впервые читал книгу Defending the Undefendable, я поражался, насколько умело в ней сочетаются экономические рассуждения и этический принцип, приводя к некоторым удивительным заключениям. Кроме того, я поражаюсь тому, насколько смелым является следование за собственными принципами туда, куда они ведут, а также их защита - даже когда следствия их оказываются неудобными. Эта книга может научить большему, чем многие ученые трактаты о свободе.

ЧАНДРАН КУКАТАС, философ, автор книги «Либеральный архипелаг»

Терпимость к непопулярным религиозным и культурным группам всегда была одной из отличительных черт классического либерализма. Блок развивает этот принцип до его логического и радикального следствия: терпимости ко всем занятиям, не связанным с агрессией.

ЛОУРЕНС УАЙТ, профессор экономики Университета Джорджа Мейсона

---

Заметим, что правовой кодекс либертарианства формулируется в терминах инициирования насилия. Нанесение вреда или ущерба не упоминается вовсе, поскольку существует масса законных способов причинить вред другим. Например, если открыть магазин одежды через дорогу от уже работающего магазина и переманить к себе его клиентов, то это, несомненно, навредит последнему, но не нарушит его права. Аналогично, если Джон хочет жениться на Джейн, а она вместо этого выходит за Джорджа, то Джону, конечно, причиняется ущерб; однако никакой правовой защиты от Джорджа в этом случае быть не должно. Иными словами, вне закона должны быть только нарушения прав. Поскольку согласно этому взгляду люди имеют только право на свободу от посягательств на свою личность или собственность, закон должен лишь обеспечивать исполнение контрактов, а также защиту индивидуальных и частных прав собственности.

И еще есть формулировка «по отношению к человеку или его собственности». Она также требует пояснения, поскольку если либертарианство строится на предпосылке о том, что вторжение или пересечение границы без приглашения должно быть наказано, то необходимо знать, где заканчивается ваш кулак и начинается мое лицо.

Предположим, что мы видим, как А засовывает руку в карман В, вытаскивает оттуда бумажник и убегает. Виновен ли карманник в преступлении? Только в том случае, если предыдущий владелец бумажника был его законным владельцем. В противном случае, если А был полноправным владельцем бумажника и просто вернул свою собственность, то преступления не было. На самом деле оно произошло за день до этого, когда В украл у А бумажник, который последний таким образом себе возвращает.

В случае человеческого тела анализ обычно прост. В криминальном поведении виновен поработитель, похититель, насильник, грабитель или убийца, поскольку жертва является полноправным владельцем тела, подвергающегося насилию[5]. Физические объекты, конечно, представляют собой более серьезную проблему; в природе не встречаются предметы с пометками «мое» и «твое». Здесь для определения границ сторонник свободного капитализма опирается на теорию гомстеда Локка. Тот, кто «сочетает свой труд» с природными ресурсами, ранее никому не принадлежавшими, становится их законным владельцем. Справедливость владения собственностью может прослеживаться вплоть до такого рода прав, с учетом ненасильственных методов передачи титулов собственности (купля-продажа, дарение и т.п.).

В этой философии также имеют большое значение фразы «без приглашения» или «без разрешения». Для внешнего наблюдателя помощь в добровольной эвтаназии может быть неотличима от убийства; добровольная сексуальная связь физически может напоминать изнасилование; матч по боксу кинезиологически совпадает с уличной дракой. Тем не менее между этими действиями есть важнейшее различие: первое действие в каждой из пар совершается (или может совершаться) по взаимному согласию и потому легитимно, второе — нет.

Заложив основы, свяжем либертарианство с проблемами сутенерства, проституции и наркоторговли. Либертарианство как политическая философия не говорит ничего о культуре, нравах, морали или этике. Повторим еще раз: в нем задается только один вопрос, на который дается только один ответ. Вопрос таков: «Связано ли действие с инициированием насильственного вторжения?» Если да, то применение (легальной) силы для того, чтобы остановить вторжение или наказать за него, будет оправданным; если же нет, то оно недопустимо. Поскольку ни одно из упомянутых выше действий не связано с «нарушением границы», их нельзя запретить законом. Как я утверждаю в книге «Defending the Undefendable», с точки зрения практики эти запреты имеют всевозможные пагубные последствия.

Какова точка зрения либертарианства на эти действия, которые я буду называть «порочными»? Если не говорить об их легализации, либертарианец в ипостаси либертарианца не имеет никакой точки зрения на это. В той степени, в которой он занимает определенную позицию по этому поводу, он делает это уже в другой своей ипостаси, не как либертарианец.

Для того чтобы выразить эту мысль абсолютно ясно, рассмотрим аналогию. Согласно микробной теории болезни вызывают не «демоны», «духи» или гнев богов, а микробы. Тогда каковы взгляды этой теории на то, что зараженного индивида надо изолировать? На теорию электронов в химии или в астрономии? Что она скажет о проблеме абортов? Какова позиция сторонников микробной теории по поводу войны на Балканах? По поводу сексуальных отклонений? Конечно, у этой теории нет никаких взглядов. Это не означает, что те, кто полагает, что болезни вызываются микробами, не склоняются к одной или другой стороне в этих дискуссиях. Они необязательно будут индифферентными. Напротив, «микробисты» в ипостаси «микробистов» не занимают вообще никакой позиции по поводу этих важных современных проблем. Суть в том, что микробная теория не имеет совершенно никакого отношения ко всем этим проблемам, независимо от их важности.

Аналогично, либертарианская точка зрения не подразумевает никаких моральных или ценностных суждений относительно действий, о которых идет речь. Единственное, что имеет значение для нее: не составляют ли эти действия первый шаг непрошеной агрессии. Если да, то либертарианская позиция состоит в том, чтобы применить силу в ответ; не по тому, что эти действия порочны, а потому, что они нарушают единственную либертарианскую аксиому: никакой агрессии против не-агрессоров. Если эти действия не связаны с силой принуждения, то либертарианская философия отрицает допустимость применения насилия против них, независимо от того, насколько странными, экзотическими или недостойными они будут.

II. Культурный консерватизм

Посмотрим теперь на пороки с совершенно иной точки зрения: моральной, культурной, эстетической, этической или прагматической. Здесь, конечно, не стоит вопрос о законодательном запрете на них, поскольку они оцениваются совсем по иному стандарту.

Тем не менее очень интересно, как же мы их рассматриваем. Один тот факт, что либертарианец не будет выступать за тюремное заключение для тех, кто предается порокам, не означает его морального нейтралитета по отношению к такому поведению. Итак, мы за или против? Поддерживаем или противостоим? По этому параметру я культурный консерватор. Мне противны гомосексуализм, распутство и садомазохизм, а также сутенерство, проституция, наркотики и т.п. В первой части моего интервью в «Laissez Faire Books» (ноябрь 1991 г.) я говорил: «Основная тема... либертарианства (в том), что любое неагрессивное поведение должно быть легальным; люди и принадлежащая им на законных основаниях частная собственность должны быть священны. Это не означает, что такие неагрессивные действия, как торговля наркотиками, проституция и т.п., хороши, правильны или моральны. По моему мнению, это не так. Речь идет только о том, что силы правопорядка не должны заключать людей за это в тюрьму».

И еще раз, как говорилось в третьей части этого интервью (февраль 1992 г.): «Я не считаю либертарианство атакой на обычаи и мораль. Я считаю, что палеолибертарианцы отметили очень важный момент: то, что мы не сажаем порнографа в тюрьму, не значит, что нам должно нравиться его занятие. Наоборот, абсолютно логичным будет защищать его право заниматься своей профессией и в то же время испытывать отвращение и к нему, и к его действиям».

Для того чтобы лучше подчеркнуть эту идею, изучим соотношение между либертарианцами и либертинами. Первый термин мы уже определили. Для наших целей второй можно определить так: это человек, который любит и приветствует всевозможные пороки, участвует них и/или отстаивает их моральность, но в то же время остерегается любых проявлений необоснованного насилия. Таким образом, ли- бертин будет приветствовать проституцию, наркотическую зависимость, садомазохизм и т.п., и может быть, даже будет заниматься этими вещами, но принуждать к этому никого не станет.

Являются либертарианцы либертинами? Некоторые, конечно, да. Если бы либертарианец был членом Североамериканской ассоциации любви к мужчинам и мальчикам, то он бы подходил под определение[6]. Являются ли все либертарианцы либертинами? Конечно, нет. Большинство либертарианцев в ужасе отшатнутся от таких дел. Какова же тогда связь между либертарианцем как либертарианцем и либертином? Она такова. Либертарианец — это некто, полагающий, что либерти- на не надо сажать в тюрьму. Он может активно противостоять либертинизму, выступать против него, организовывать бойкоты, чтобы сократить число таких случаев. Есть только одно, чего он не может сделать, оставаясь либертарианцем: он не может выступать за применение силы по отношению к этим людям. Почему? Потому что кто бы что ни думал об их действиях, они не инициируют физическое насилие. Поскольку это не является неизбежным ни в одном из упомянутых случаев[7], либертарианец должен, в некоторых случаях с неохотой, воздержаться от призывов применить силу против тех, кто предается порокам по взаимному согласию и по достижению совершеннолетия[8].