Поль Зюмтор - Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта

• Название: Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта
• Автор: Поль Зюмтор
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-235-02413-3

Книга Поля Зюмтора посвящена исторической эпохе, которая по праву считается голландским «золотым веком». Это было время, когда торговля, промышленность, сельское хозяйство, наука в Голландии бурно развивались, а искусство, в частности живопись, радостно запечатлевало все проявления «голландского чуда» в его повседневности. Автору удалось создать замечательное, подробнейшее полотно обычной жизни людей разных сословий и состояний. Читатель узнает, как отвоевывали у моря земли, торговали, лечились, выращивали цветы, стряпали, устраивали генеральные уборки, женились, пускали в рост деньги, воспитывали детей и в какого бога верили голландцы, жившие в далеком XVII веке.

---

Опасения супруг не были напрасными. Рост числа курзалов, чайных и кофеен серьезно подорвал во второй половине века прежние семейные традиции, поскольку с появлением этих заведений у мужчин обнаружилась привычка исчезать из дому по вечерам, а то и проводить в них все выходные дни.

Глава XVII Общественные праздники

Традиции, дарящие радость

С рождения до самой смерти семейный покой голландца беспрестанно нарушали торжества, сопровождавшие важные события его жизни и являвшие собой периодические всплески общественного сознания. Их число увеличивалось по мере умножения и взросления членов семьи, поскольку, помимо общих праздников, отмечались дни рождения, что развилось у нидерландцев в своеобразный культ. Дальняя родня, соседи и друзья приходили с поздравлениями и подарками и веселились на праздничной пирушке.

Таким образом, продолжали жить очень древние обычаи, чей примитивный смысл был давно позабыт. В любой порядочной семье при таких встречах одно из любимых развлечений составляла игра на мехе, приводимом в действие ногой и издававшем, при определенной ловкости исполнителя, душераздирающий рев. Застолья, а еще больше подарки ко дню рождения, помолвке, свадьбе и юбилею стали почти законом. Кстати сказать, власти сами превратили их в традицию. На серебряную или золотую свадьбу, крещение или бракосочетание детей город подносил членам своей управы кубок с выгравированными гербами чествуемых. При рождении принцев или кого-нибудь из сильных мира сего муниципалитет или Генеральные штаты дарили им ценные бумаги в дорогой шкатулке, дававшие право на пожизненную ренту, окружая этот акт большой торжественностью. Будущий Вильгельм II еще в колыбели получил таким образом три акции на годовую ренту в 13 600 гульденов… и по этому случаю правительство роздало 225 гульденов беднякам города Гааги! Вильгельм III удостоился пенсии уже в 18 тысяч гульденов. Организации-дарительницы назначались коллективными опекунами и участвовали в проведении церемонии крещения, украшая ее своим присутствием и придавая большую значимость собственным престижем.

Ноябрь скрашивался традиционным семейным праздником общественного и даже экономического значения — «мясоедом». Большинство буржуа в это время запасали мясо на зиму, если не на весь год. В зависимости от размеров и богатства семьи хозяин дома, в одиночку или в складчину с соседями, покупал на ярмарке свинью или корову. Животное забивали во дворе или перед домом; части туши подвешивали на крюках, вбитых по такому случаю в столб. Затем начиналось соление или копчение мяса, что занимало определенное время, и в течение этих двух-трех дней проходил истинно народный праздник. Днем все работали до седьмого пота, пропуская время от времени стаканчик можжевеловки, в полдень обедали на скорую руку куском хлеба с кружкой пива. На кухне колдовала хозяйка дома. Вечером шли от дома к дому и угощались нескончаемыми блюдами из жареного мяса и свежих копченостей, обильно приправленных хорошей выпивкой, и омлетом со свиным салом. Для многих простых людей это был единственный раз в году, когда они позволяли себе попробовать свежей убоины. Все следующие одиннадцать месяцев им приходилось довольствоваться запасенной солониной.

С 1635 года в буржуазных кругах проявился новый или очень хорошо забытый старый вкус к развлечениям вне семейного очага. Практически повсеместно стали открываться развлекательные «коллегии» (collegiën). Эти организации, имевшие надлежащим образом составленные уставы, проводили свои собрания в определенный день, чаще всего в понедельник или вторник. Они объединяли людей обоего пола по общим интересам, по профессиональному или возрастному признаку. Члены коллегий обращались друг к другу «собрат» и проводили время за чашей вина, пением и игрой в карты. Новая тенденция охватила все слои общества. Появились коллегии шикарные, и не очень. Париваль был приглашен в 1660 году в одну из них и описал ее следующими словами: «Шесть или семь человек распределили между собой дни недели, закрепив по одному дню за каждым членом. В шесть-семь часов вечера все собираются дома у „дежурного“ и коротают время за разговорами или игрой. Такие встречи бывают и у юных девушек. В карты там не играют, но зато нередко попадаются такие очаровательные и остроумные собеседницы, что нисколько не приходится жалеть времени, проведенного в их обществе».{138}

С появлением первых кофеен коллегии переместились туда, обеспечив завсегдатаям новых заведений столь необходимое для их увлечения общественное признание.

Несмотря на противодействие реформатской церкви, многие старые католические праздники продолжали жить в народных традициях, найдя свое светское воплощение. С празднованием Крещения, Масленицы, Дня святого Мартина, Николы-Угодника и даже Троицы связан живой фольклор, одновременно семейный и общественный, который значительно отличался в разных районах страны. Эти праздники отмечала вся нация, за исключением кучки твердолобых пуритан. Темпл видел в них одну из притягательных сторон жизни нидерландцев.{139}

6 января за завтраком выбирали королей, используя для жребия боб, абрикос или серебряную монетку, запеченные в хлеб, который затем разламывали. Выбрать следовало трех королей — два одевались в белые балахоны, а третий, с перепачканным лицом, драпировался в черное. Все трое, с прикрепленными бумажными звездами и высокими свечками в руках, шествовали в сопровождении кортежа детей, увенчанных корзинами, дурацкими колпаками и разряженных в невообразимые шутовские наряды. Процессия распевала старые песни, рассказывавшие об Ироде и волхвах, и направлялась в кабак, где по такому случаю угощали пирогами на растительном масле.

В некоторых городах, таких, как Амерсфорт, местные старосты выбирали «королей» в самой мэрии. Кое-где в деревнях, вплоть до начала XVIII века, риторики представляли в этот день старую средневековую пьесу «Короли-волхвы». В других местах, по древнему обычаю, на полу комнаты устраивали частокол из высоких свечей, через который прыгали малыши. В Нордвике Крещение или Праздник королей начинались вечером 5 января с колядования, когда дети с сумками у пояса ходили от дома к дому, выпрашивая хлеба, сыра или денег.

Первый понедельник после Крещения отмечался торжествами, происходившими от старого праздника Невинных. Типографские рабочие сделали этот день своим профессиональным праздником. Гильдии организовывали шествия, риторики ставили представление о Невинных, толстосумы устраивали банкеты, муниципалитеты делали подарки своим служащим, поднося вино, птицу, одежду, деньги…

Правительству удалось-таки запретить маскарады на Масленицу. Только риторики по деревням и некоторые дворяне при дворе в Гааге все еще отмечали этот день веселыми переодеваниями. Поэтому торжества сводились к поеданию блинов в тавернах, посетители которых на радостях оглашали, вернее, оглушали окрестности праздничным репертуаром из народных песен, одна другой скабрезней. В Дордрехте помимо пения сохранилась традиция особых танцев в честь этого события. В некоторых деревушках дети устраивали настоящий тарарам, носясь по улицам со своего рода «музыкальным инструментом» — вращаемым на палке горшком, который был обтянут пузырем.

На Троицу устраивались стрельба по голубям, танцы и пение. Кортеж из юношей и девушек, украшенных значками из позолоченной или посеребренной бумаги и увенчанных цветами и листьями, с песнями сопровождал через весь город «Божью невесту». Последняя выбиралась как королева красоты среди местных девиц и получала от общества белое платье, в котором и шествовала в окружении почетной свиты девушек, убранных таким же образом. По пути молодежь колядовала и на собранные средства отправлялась пить. Этот обычай сопровождался такими излишествами, а традиционные песенки настолько шокировали моралистов, что на протяжении века шествие на Троицу в большинстве городов было запрещено.

Вечером 11 ноября во всех голландских домах отмечали память святого Мартина.{140} Семья собиралась вокруг ярко освещенного стола. Ели блины, мушмулу, жареного гуся, пили молодое вино, припевая, как издавна повелось:

Святой Мартин! Святой Мартин!
Сегодня тесто, завтра блин!

Затем молодежь с бумажными фонариками в руках высыпала на улицы, горланя песни, и стучалась в двери богачей, выпрашивая поленья, из которых складывала веселый костерок. Ребятишки бросали в пламя корзинки мушмулы, каштанов и лесных орехов…

День святого Николая считался детским праздником. Он отмечался как минимум уже с XIII века и связывался с древней магией, которую символизировало появление подарков в носках, подвешенных в каминной трубе. С раннего утра до позднего вечера дети из близлежащих домов трудились у булочника, наклеивая украшения из серебряной фольги на традиционные пряники. Затем, как водится, ели, пили, танцевали и пели: