Ежи Эдигей - Идея в семь миллионов

• Название: Идея в семь миллионов
• Автор: Ежи Эдигей
• Издательство: Радуга
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1987

Ежи Эдигей — популярный в Польше и за рубежом автор увлекательных и остросюжетных романов и повестей.

Писатель не ограничивается разработкой занимательного сюжета, его интересуют социальные корни преступления. Тонко и ненавязчиво писатель проводит мысль, что любое преступление будет раскрыто, не может пройти безнаказанно, подчеркивает отвагу и мужество сотрудников народной милиции, самоотверженно защищающих социалистическую законность и саму жизнь людей.

---

— Давайте перейдем к охраннику. Его зовут Анджей Балицкий?

— Да, он местный, тут родился. Ему пятьдесят пять, он так называемый рабоче-крестьянин. Здесь у него два с половиной гектара земли, дом, свое хозяйство. Дом новый, года четыре, как его поставил, а вот остальные хозяйственные постройки — сплошные развалюхи. Каждый год откармливает по два-три кабанчика, держит кур и уток. Знаете, как у них бывает — всего понемногу. Ведет хозяйство главным образом жена. Вырастили они четверых детей, все уже взрослые и самостоятельные. Младшенький, Франек, — слесарь на заводе. Одна дочка — зубной врач, живет в Ольштыне, вторая закончила торговое училище и работает в Варшаве, там и живет, семья у нее. А вот старшего сына он на инженера выучил. Тот живет в Силезии, в Катовицах. А может, в Гливицах? Этого обстоятельства я не проверял, но, если надо, уточню.

— Два с половиной гектара в Надажине, под Варшавой? Да это ж золотое дно! Те, кто выращивает и продает в городе овощи, вряд ли имеют больше земли, а деньги гребут лопатой.

— Все это так, — согласился Доманецкий. — К тому же земля у Балицкого неплохая. Займись он выращиванием овощей да еще поставь теплицы — наверняка имел бы больше дохода. Но он этим не занимается, живет тем, что дает ему пашня, а зарплата идет на всякие расходы по хозяйству. Много у нас таких рабоче-крестьян, когда он и крестьянин аховый, и на предприятии толку от него немного. Мог бы приносить пользу государству, если бы взялся за дело серьезно: землю бы обрабатывал как следует, государству сдавал что положено, мог бы и еще прикупить земли или получить надел из государственного земельного фонда, чтобы вести хозяйство по-современному, но Балицкому не хватает умения, ну и желания, наверное, тоже нет. Оно ведь проще сидеть на лавочке с пистолетом на боку, чем гнуть спину на пашне. Только никто из четырех детей не захотел оставаться в хозяйстве.

— А что еще вы можете сказать о Балицком?

— Да он вообще-то порядочный человек. Спокойный. Даже если напьется, жену не бьет, на улице не буянит. Судимости нет, как и у остальных двоих. Ну что еще о нем сказать? Пожалуй, больше и нечего.

— Немного же вы мне сообщили, старшина. И вообще, то, что я узнал от вас, я с успехом мог бы узнать из документов в паспортном столе, а я надеялся, что вы мне расскажете поподробнее.

— Так что же я еще могу сообщить? — оправдывался Доманецкий. — Все это спокойные люди, неприятностей с милицией не имели. О таких, как правило, милиция немного знает, нет у нее причин ими интересоваться. Другое дело — какой-нибудь воришка, или хулиган, или те, что вечно толкутся у пивного ларька. Вот их мы хорошо знаем, за ними присматриваем.

Объяснение начальника отделения было логичным. У милиции и без того слишком много работы и нет ни времени, ни необходимости заниматься гражданами, не нарушающими общественный порядок, не вступающими в конфликт с законом. Майору не оставалось ничего другого, как, распрощавшись с разговорчивым старшиной, отправиться на завод точных приборов.

Когда Януш Качановский шел по длинному коридору административного здания, разыскивая кабинет директора, внезапно распахнулась дверь, и из нее выскочила какая-то девушка, налетев на майора с такой силой, что он буквально с трудом удержался на ногах.

— Ох, извините. — Она вспыхнула от смущения.

— Ничего, ничего, напротив, очень приятно. — Майор уже успел заметить, что незнакомка весьма хороша собой:

короткие волосы, прямой носик, красивые голубые глаза.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

— Ищу семь миллионов злотых. Прошел слух, что у вас их похитили. Может быть, вы знаете, где они?

— Знала бы — уж я бы нашла им применение, — рассмеялась та.

— А если серьезно — я ищу кабинет директора. Не проводите ли меня?

— Так вы из милиции? — Большие глаза девушки раскрылись от любопытства еще шире. — Ищете, значит, своего коллегу, который нашу зарплату заграбастал?

— Да, я действительно из милиции, майор Качановский, разрешите представиться. А почему вы думаете, что преступник — мой коллега?

— Так ведь он был в милицейской форме, в белой фуражке, с жезлом в руке. Все на заводе только и говорят об этом! Вот интересно, найдете ли вы его? Я лично думаю — нет.

— Почему же?

— Раз уж они ухитрились украсть семь миллионов, то наверняка сумеют и спрятать их как следует. И сами скроются, хоть под землей. Не для того они рисковали, чтобы попасться. Ну а еще… — девушка заколебалась было, но потом решительно закончила: — Ну а еще — разве вы решитесь признать, что милиционер мог оказаться бандитом!

— Именно этого человека, поверьте мне, мы будем искать особенно старательно. И найдем. Из-под земли достанем, как вы изволили выразиться. Но только с вашей помощью.

— Любой с нашего завода охотно поможет вам. Но что, например, лично я могу сделать?

— Вы и в самом деле хотите нам помочь?

— Разумеется. — Девушке приятно было услышать, что она в силах оказать помощь этому интересному мужчине с седеющими висками.

— Вы здесь живете?

— К сожалению, нет. Одиноким директор не предоставляет жилплощадь. В лучшем случае — комнату в общежитии. Приходится каждый день добираться из Варшавы на автобусе.

— Так ведь это здорово, что вы варшавянка! Если у вас найдется время, давайте встретимся сегодня в пять часов в кафе «Новый Свят». Знаете, то, что на углу Свентокшиской и Нового Свята? В зале на первом этаже. Там я и объясню вам, в чем будет состоять ваша задача. Разумеется, наш уговор должен остаться в тайне.

— Хорошо, в пять часов я там буду.

— Ну а сейчас покажите мне, пожалуйста, где здесь кабинет директора.

— Это на следующем этаже. Третья дверь налево. Павлик, проводи пана майора к директору, — попросила она проходившего мимо молодого человека, улыбнулась на прощанье и с достоинством вошла в комнату, откуда только что стремительно выскочила.

Когда секретарша доложила о прибытии майора Кача-новского из Варшавы, директор вышел в приемную встретить его.

— Очень неприятная история, — сказал он, поздоровавшись. — Неприятная для нас обоих.

— Почему же для обоих? — удивился майор. — Ведь пострадали только вы. Потеряли более семи миллионов наличными, да еще автомашину в придачу.

— Машина не в счет, — сказал директор. — Рано или поздно похитители ее бросят. Что же касается денег… В общем балансе наших оборотов это отнюдь не астрономическая сумма. Говоря так, я имел в виду не материальные аспекты дела.

— А какие же?

— Моральные. С одной стороны, милиционер, похищающий деньги…

— Ас другой? — улыбнулся майор. Поистине бессмертна история кёпеникского сапожника[3]. Достаточно человеку надеть мундир, и окружающие уже ни минуты не сомневаются, что он именно тот, за кого себя выдает.

— Ас другой — его сообщник или сообщники на заводе.

— Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду.

— Так ведь это же ясно. Преступникам не удалось бы столь четко осуществить заранее подготовленное ограбление, не будь у них на заводе сообщников.

— Вы подозреваете, пан директор, кассиршу Кристину Палюх?

— Боже избави! Я совершенно убежден, что наша кассирша, проработавшая здесь столько лет, не имеет к ограблению ни малейшего отношения. Я готов поручиться за нее.

— Тогда, значит, шофер Ковальский?

— Ни в коем случае! Это очень порядочный молодой человек.

— Остается охранник Анджей Балицкий.

— Исключено. Может, он не очень умен и не слишком трудолюбив, но это наверняка честный человек. Да и не было ему никакого расчета идти на такой риск. У него свое хозяйство, неплохая зарплата, работа нетяжелая. Несколько лет до пенсии. Дети устроены. Нет, эта авантюра не для него.

— Пан директор, семь миллионов — огромная сумма. Она могла ввести в соблазн, как вы считаете, работника милиции, но с таким же успехом и кассиршу, и шофера, и охранника, а не исключено, что и кого-нибудь из руководящих работников завода.

Директор помолчал.

— Может быть, вы и правы, майор. Но в одном я убежден: сообщников бандита в милицейской форме, — теперь он выражался не столь категорично, — следует действительно искать на нашем заводе.

— Почему вы так думаете?

— Да просто доверяю своему чутью.

— А ваше чутье не подсказывает, где именно следует искать преступников?

В ответ директор рассмеялся, но тут же опять принял серьезный вид.

— У меня никаких подозрений, — сказал он, — но мне бы хотелось обратить ваше внимание на то обстоятельство, что оба преступника, как мне сказали, были молодыми людьми. В возрасте двадцати — двадцати трех лет. Пани Палюх и охранник Балицкий люди далеко не молодые, да и шофер Ковальский постарше бандитов. По-моему, логично искать сообщника или сообщников в среде молодых. У нас на заводе их много, но именно среди этой возрастной категории наблюдается самая большая текучесть. Так же, впрочем, как и всякого рода дисциплинарные проступки.