Константин Калбанов - Вепрь. Феникс

• Название: Вепрь. Феникс
• Автор: Константин Калбанов
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1331-7

Он попал сюда против своей воли, но полюбил этот мир настолько, что и не помышлял о возвращении. Он обрел семью и уют домашнего очага. Он познал горечь потерь. Он стал лютым зверем. Теперь все, что у него есть, это ненависть. Но как жить, имея лишь такую мотивацию? Сможет ли он снова стать человеком? Все ли в нем умерло или любого зверя можно обуздать, если обрести цель в жизни? Можно ли, потеряв счастье, вновь его найти? Или отныне его участь это месть? Слишком много вопросов. Ему остается только довериться судьбе и не упустить шанс, если таковой выпадет на его пути.

---

— Бабушка! Неждана!

— Чего голосишь? Натворил чего?

— Неждана, — протягивая ей свернутый кафтан, который тоже в крови произнес мужчина.

И вот ведь странность, лик страшен настолько, что казалось кроме свирепости на нем ничему иному места быть и не может, но вот читается в нем и страх, и растерянность, и тревога, и еще Бог весть что.

— Мила?

— Со стены, насмерть расшиблась.

— Ох, Отец небесный.

Никто толком еще ничего не понял, а бабка уж выхватила из его рук кафтан, подозрительно так пискнувший, и стремглав унеслась в дом. Добролюб за ней. Ага, размечтался, дверь прямо перед носом захлопнулась, только и услышал.

— Тут побудь.

А что делать. Остался в прихожей, переминаясь с ноги на ногу. Через пару минут, бабка вновь появилась на крыльце и глянув на Смеяну, спросила.

— Мальца-то грудью кормишь?

— Кормлю, — растерянно ответила она.

— А ну подь сюды.

Вот расскажи кому, не поверят, но никто даже и не подумал возражать властным распоряжениям лекарки, а молодая мать покорно прошла в дом, все так же прижимая к себе дите. Когда она вошла в уже знакомую комнату то увидела, что на столе лежит туго спеленатый младенец уже начавший хныкать, по опыту знала, вот еще чуть и округа огласится громким и требовательным плачем. Бабка указав на стол, где лежал младенец все так же властно распорядилась.

— Покормить нужно. Давай, сынка подержу.

Боярская кровь она крепка, настолько крепка, что гордости и гонору ей не занимать. Смеяна всегда знала какое положение она занимает и цену тому положению. Вот только материнские чувства они нечто особенное и при виде дитя возникают иные понятия, потому как Смеяна ни на мгновение не задумавшись, тут же согласно кивнула, сунула Ратибора в руки старухе, а сама взяла кулечек и выпростала грудь.

— Ох.

— Что милая?

— Ну и хватка у него.

— У нее. Девка. А что хватка крепкая, так чего удивляться, кровь она не водица. А ты чего же сама кормишь, никак мамку сыскать не смогли? — Недоверчиво поинтересовалась старуха.

— Отчего же. Есть мамка, у воеводского дома осталась. Только матушка сказывает, что дите непременно должно материнским молоком вскармливаться, в нем сила. Вот коли моего не достает, то кормилица подкармливает.

— Мудра твоя матушка. От ить беда, как быть и не знаю.

— Что стряслось-то?

— Да по всему видать мать ее уж преставилась, не знаю как там и что, но догадку имею, что расшиблась она насмерть, а Добролюб, аспид наш местный, развалил ей уж мертвой живот и вытащил дитя.

— Это как же так-то? — Что это? Никак страх в глазах мелькнул? Ну, а чего же удивительного, страсти такие рассказывают.

— А вот так. Если поспеть вовремя, то дитя спасти можно. Он поспел. — А вот теперь в глазах молодой матери что-то на восхищение похожее, не каждому дано, вот так вот, как Добролюб, — Эвон и пуповину обрезал, как Бог положил. Но видно Отец небесный любит его и длань над ним свою распростер. А как теперь быть и не знаю. Нет среди местного люда кормящих матерей. Не упомню чтобы такое было, прорва народу и ни одной с грудничком.

— Так беда-то в чем? Чай коровки не перевелись. Понятно, что сейчас молока взять было неоткуда, но в крепости коров много, сама видела.

— То так, да только слаба она еще, ей хоть недельку материнское потребно. Ну да Бог не выдаст. Коли направил туда Добролюба, иной вряд ли решился бы, глядишь, еще разок Неждане поможет.

— Неждане?

— Разве не слышала, как он ее величал? Видно дочурку покойную в ней узрел. Теперь никому не уступит, себе заберет, а и по праву.

— Как так?

— Дак его это дочка, от того и прежнюю в ней сразу узрел. Кровь она сильнее любых уз будет.

— Бабушка, нам ить все едино тут оставаться, так давайте мы к себе ее пока заберем. Мамка-то своего в дому оставила, у родственницы, а как покормит, так и сцеживает, чтобы не перегорело молоко, так что беды в том не будет.

— Ох-хо-хох, доченька. Тут и без того не ведаю, как быть, натворила старая головушка, совсем уж ума лишилась.

— Что случилось-то?

— Да случилось, красота ты моя ненаглядная. Ить какое дело, ребеночек этот не от честной мамки, а от гулящей.

При этих словах Смеяна непроизвольно дернулась, от чего Неждана выпустила грудь и тут же потешно зашевелила губами, стараясь вновь ее выискать. Старуха только виновато улыбнулась и собиралась поменять детей, дабы вернуть матери законного и забрать незаконнорожденную. Однако боярышня удивила ее, слегка обернувшись, словно желая сказать, не трогай, поправила грудь и девчушка тут же вцепилась в сосок, вырвав очередной непроизвольный вздох и улыбку кормилицы.

— Грехи они на родителях, — внимательно глядя на младенца убежденно проговорила она, — в детях нет греха, они чисты и замараться о них нельзя. Так матушка сказывала.

— А как же Боян?

— Было дело, что род наш едва не пресекся и стараниями простого люда, спасшего моего прадеда во младенчестве, вновь возродился. Дети боярские молоком холопским взращиваются. А как инако, так и нельзя?

— То иное.

— Поймет, — убежденно тряхнула она головой, уверенная в своей правоте и в своем любом.

Тем временем, наскоро ополоснувшись, Виктор отправился заниматься похоронами Милы, которая все так же лежала у стены, прикрытая остатками платья и платком. Когда он пришел, то обнаружил, что крестьяне не оставили тело без догляда, ее уж успели обмыть, а рядом двое мужиков наскоро ладили гроб из грубо отесанных досок. Его встретили косыми взглядами, осеняя себя косым крестом. Однако, когда узнали, что с девочкой вроде как порядок и о ней сейчас справляет заботу старая лекарка, вроде поостыли и если косились на Добролюба, то это уж по старой привычке. К детям отношение здесь было особым и тот кто не страшась ничего спас ребенка отношение уважительное. Вот кабы иначе… А раз так, то…

Время горячее, потому с похоронами затягивать никто не стал. Снесли покойницу в церковь, где батюшка ее отпел, а потом на погост. Виктор не скупясь уплатил всем за старания и помощь, были и те кто отказался, нашлись и те кто принял деньгу. Одним словом все вышло по людски. Ну, почти все. Обошлись без поминального обеда, но Волков всем присутствующим раздал деньгу, чтобы помянули покойницу и тут уж никто отказываться не стал, потому как то уж иное.

Глава 2

— А как не станут гульды на постой в Тихом?

— Куда они денутся. Чего становиться в чистом поле, коли вот она деревня, нетронутая и обжитая. Так что Кот не сомневайся, встанут, ночи еще прохладные, уж офицеры не откажутся расположиться в домах, — убежденно проговорил Виктор.

Парень только пожал плечами и быстро пристроив на срубе бурдюк вынул затычку, потом придавил сверху, чтобы побыстрее опорожнить его. Тугая струя тут же зажурчала падая в колодец. Оно конечно, у бабушки выдался тот еще денек, но дело она сделала, в основном за самим процессом следил Тихоня, но лекарка заверила, что все в порядке и варево удалось.

В Тихое они прибыли уж ближе к полудню, в селе все еще оставалась часть мужиков пребывавших в надежде, что беда их все же минует и ворог пройдет стороной. Наивное желание, учитывая то, что вдоль Турани только одна дорога до Обережной и иного пути у гульдских полков быть не может. Пришлось доходчиво разъяснить, чтобы не маялись дурью, попрощались с домами, потому как их все одно пожгут, да уходили в леса к своим близким. Только выпроводив селян приступили к колодцам. Те еще чего доброго могли бучу учинить, иди с ними мучайся, успокаивай, да отгоняй. А то как же, потравят колодцы, а как потом из них воду пить, опять же отрава она так или эдак уйдет, а как гульды потравятся тогда лютовать начнут и дома точно пожгут. Можно подумать, что когда-нибудь иначе было, но поди то крестьянам объясни, которые до последнего на лучшую долю надеются и думают, что может все же пронесет.

В путь как и планировалось, они выдвинулись ближе к полуночи, как только взвар был готов, хотя тот должен был войти в силу только когда полностью остынет, но времени для этого было предостаточно. Соболя Виктор отправил в лесной стан, где базировался десяток Горазда еще засветло, как только управился с похоронами. Волков не хотел доверяться только возможности устроить тем полкам искусственную дизентерию. Мало ли как оно обернется, а допускать гульдов к крепости он теперь не хотел ни под каким предлогом и не только приказ Градимира тому причиной.

Поначалу планировалось просто потравить колодцы, попадутся на удочку хорошо, нет, тогда пропустить их к крепости, устроив по пути кровавую баню с помощью имеющегося под рукой снаряжения. Не сказать, что у него было достаточно средств, все же много с собой взять он не мог, поди все это сохрани в тайне. Однако, десяток одноразовых картечниц, по десятку надствольных и по шесть ручных гранат в наличии имелось. Люди вооружены нарезными карабинами, и имели опыт их использования с расстояния в шестьсот шагов. Так что мало гульдам точно не показалось бы. А когда расположились бы лагерем напротив Обережной, он планировал и дальше портить им кровь, для чего привлечь и второй десяток и остальные средства остававшиеся в тайном стане, где сейчас находились и все обитатели постоялого двора, с самим подворьем он уже простился. Ерунда, главное это люди.