Джек Лондон - Дочь снегов. Сила сильных

• Название: Дочь снегов. Сила сильных
• Автор: Джек Лондон
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-1770-9

Роман «Дочь снегов», открывающий очередной том собрания сочинений Дж. Лондона, повествует о приключениях молодой эмансипированной американки на Клондайке во времена «золотой лихорадки». Рассказы разных лет, также вошедшие в книгу, объединяет общая тема — внутренние противоречия в характере и судьбе сильных личностей.

---

Отец его, траппер, происходил из здоровой валлийской семьи, которая перебралась из густонаселенных восточных штатов в штат Огайо, когда тот еще только начинал заселяться. Мать же его была дочерью ирландских эмигрантов, поселившихся на озере Онтарио. Таким образом, он с обеих сторон унаследовал склонность к кочевой жизни, стремление вечно передвигаться с места на место и любовь к рискованным предприятиям. В первый год своей жизни, еще не научившись ходить, Джекоб Уэлз изъездил на лошади тысячи миль по пустынным прериям и зимовал в охотничьей хижине на верховьях Северной Красной реки. Его первой обувью были мокасины, первым лакомством — олений жир. Его первые обобщения сводились к тому, что мир состоит из огромных пустынь и белых пространств и населен индейцами и белыми охотниками, как его отец. Город — это группа шалашей, покрытых оленьими шкурами, фактория — центр цивилизации, а комиссионер — сам всемогущий Господь Бог. Реки и озера существуют главным образом для того, чтобы люди могли переправляться по воде. Вот почему горы, назначения которых он не понимал, смущали мальчика. Однако он отнес их в своей классификации к области необъяснимого и перестал ломать голову над этой тайной. Иногда люди умирают. Но мясо их не годится в пищу, а от кожи тоже нет никакого проку, может быть, потому, что она не обрастает мехом. Звериные шкуры, напротив, ценятся очень высоко, и, имея несколько тюков таких шкур, человек может завладеть миром. Животные созданы для того, чтобы человек мог убивать их и сдирать с них кожу. Для чего существуют люди, он не знал, хотя у него и мелькала смутная мысль, что они сотворены для комиссионера, скупающего меха.

С возрастом эти взгляды несколько видоизменились, но жизнь по-прежнему продолжала вызывать в юноше неистощимый запас наивных представлений и поражать его своими чудесами. Глаза его утратили свое детски удивленное выражение лишь после того, как он сделался вполне взрослым человеком и изъездил половину городов Соединенных Штатов. Только тут в его взгляде впервые появилась острая проницательность и сметливость. Познакомившись еще в детстве с городской жизнью, он пересмотрел свои синтетические обобщения и заново переработал их. Люди, живущие в городах, отличаются изнеженностью. Они не умеют определять без компаса страны света и легко сбиваются с пути в открытом месте. Вот поэтому-то они и предпочитают жить в городах. Боясь простуды и темноты, они спят в закрытых помещениях и запирают на ночь свои двери на замок. Городские женщины нежны и красивы, но они не способны проходить целый день на лыжах. Все горожане чересчур много говорят — вот почему они так часто лгут и лучше работают языком, чем руками. Наконец, в городах существует новая человеческая сила, так называемый «блеф». Человек, замышляющий «блеф», должен быть непоколебимо уверен в его успехе, иначе расплата неминуема. «Блеф» штука замечательная, но пользоваться им следует с осторожностью.

Позднее, живя главным образом среди лесов и гор, Джекоб Уэлз убедился, однако, что города не так уж плохи и что человек и в городе может сохранить в себе достоинство мужчины. Привыкнув к борьбе с силами природы, он почувствовал желание вступить в экономическую борьбу с силами социальными. Короли рынка и биржи вызывали в нем восхищение, но не подавляли его своим величием. Он изучал их, стараясь постигнуть тайну их могущества. А впоследствии, как бы признав окончательно, что и в Назарете можно найти кое-что хорошее, он в полном расцвете сил женился на городской девушке. Но влечение к неизведанному не утихало в душе Джекоба Уэлза, а бродячая кровь толкала его вперед, пока он не снялся, наконец, с места вместе с женой и не двинулся на север. И там, на берегу Дайи, у опушки леса, Джекоб Уэлз выстроил большую бревенчатую факторию. В этой суровой стране, достигнув полной зрелости, он выработал, наконец, правильный взгляд на вещи и обобщил явления социальной жизни, как обобщил уже раньше явления природы. Он нашел, что в области социальных явлений не существует ничего такого, что не могло бы быть выражено на языке природы. В основании тех и других лежат одни и те же принципы, одни и те же истины проявляются в них. Соревнование — вот тайна, управляющая миром. Борьба — вот закон и фактор прогресса. Мир создан для сильных, и только сильным суждено наследовать его — в этом вечная справедливость. Быть честным — значит быть сильным. Грех есть проявление слабости. Надуть честного человека нечестно, но надуть плута — это значит поразить его мечом правосудия. У первобытного человека сила заключена в руке, у современного — в мозгу. Но, хотя поле битвы изменилось, борьба осталась той же. Как и в старину, люди продолжают бороться за обладание землей и пользование ее благами. Но меч уступил место бухгалтерским книгам, закованный в латы рыцарь — изящно одетому промышленному королю, и центр государственной политической власти перенесся в резиденции бирж. Силой воли современный человек обуздал в себе дикого зверя. Неподатливая земля покорилась его власти. Мозг оказался могущественнее физической силы. Человек с развитым мозгом сумел подчинить себе первобытный мир.

Джекоб Уэлз не был образованным человеком в общепринятом смысле. К грамоте, которой мать научила его при свете лагерных костров и свечи, он добавил кое-какие знания, почерпнутые из случайно прочитанных книг. Эти знания отнюдь не обременяли его мозга, тем не менее в книге фактов, которую развертывала перед ним жизнь, он умел разбираться как нельзя лучше, и его ясный ум всегда отличался той трезвостью и проницательностью, которыми наделяет человека только тесная связь с землей.

Итак, много лет назад Джекоб Уэлз перевалил через Чилькут и исчез в великом неизвестном. Год спустя он снова вынырнул на свет божий близ русских миссий, лепившихся в устье Юкона у Берингова моря. Он прошел три тысячи миль по реке, перевидал немало любопытного и был полон великих проектов. Но Джекоб Уэлз на время прикусил язык и взялся за работу, не проронив никому ни слова о своих широких планах. И вот однажды у топких берегов реки, близ форта Юкона, раздался дерзкий свист ветхого колесного парохода, пославшего вызывающий привет полуночному солнцу. Это было великолепное предприятие; о том, как его удалось осуществить, мог рассказать один Джекоб Уэлз. Но, начав с невозможного и преодолев его однажды, он стал заводить пароход за пароходом и нагромождать одно предприятие на другое. На протяжении многих тысяч миль по реке и прилегающим местностям рассыпались выстроенные им фактории и торговые товарные склады. Он вложил в руки туземцев топор белого человека, и в каждом селении и между селениями выросли штабеля четырехфутовых дров для его пароходов. На одном из островков Берингова моря, в том месте, где река сливается с океаном, он основал большой распределительный пункт и выпустил в северную часть Тихого океана несколько больших океанских кораблей. Его конторы в Сиэтле и Сан-Франциско набирали целые армии конторщиков, чтобы как-нибудь поддерживать порядок и систему.

Люди хлынули в страну. Прежде голод быстро выживал их оттуда, но теперь там был Джекоб Уэлз и его пищевые оклады, и они смело оставались зимовать в стране льдов и рылись в промерзлой земле, ища золото. Он поддерживал их, снабжал припасами и записывал их в книги компании. В далекие дни Полярного голода его пароходы перевозили их по Койокуку. Повсюду, где только можно было ожидать прибыли, он воздвигал товарные склады и лавки. Вокруг них быстро вырастали города. Он открывал прииски, спекулировал и всячески расширял сферу своего влияния. Неутомимый, неукротимый, со стальным блеском в темных глазах, он поспевал одновременно всюду, сам входил во все. При открытии новой реки он оказывался впереди всех и в то же время хлопотал в арьергарде, подвозя золотоискателям припасы. В центрах он боролся с конкурентами, вступал в соглашения с компаниями, рассеянными по всему земному шару, и добивался льготных тарифов от крупных транспортных обществ. У себя же на Севере он торговал мукой, одеялами и табаком, строил лесопильные заводы, основывал городские поселения и производил разведки медной и железной руды и каменного угля. Заботясь о том, чтобы рудокопы были снабжены всем необходимым, он рыскал по всей Арктике, вплоть до Сибири, вывозя оттуда лыжи и меховую одежду туземного производства.

Вся страна опиралась, так сказать, на его плечи. Он заботился о ее нуждах, делал ее дело. Мимо его рук не проходила ни одна унция ее золота, ни одна открытка или вексель. Он был для нее одновременно и банком, и биржей, и он же отправлял и распределял ее корреспонденцию. Он не терпел конкуренции, запугивал хищнический капитал, надувал и разорял враждебные синдикаты. И, несмотря на все это, находил время и желание заботиться о своей полусироте-дочери, лелеять ее и подготовлять к тому положению, которое он создал для нее.