Марек Соболь - Мойры

• Название: Мойры
• Автор: Марек Соболь
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 5-86471-412-7

«Вообще-то я здесь не кофе торгую, на самом деле я покупаю и продаю истории…» Уцелевшая в концлагере Лахесис ныне держит кафе в Париже, выслушивая рассказы клиентов, отлично понимая их ценность.

Атропос — медсестра из краковского Казимежа, ее повсюду окружает смерть, но она по мере сил пытается разорвать этот круг.

Проститутка Клото с твердостью и запалом прокладывает себе путь в жизни, она сама творит свою непростую судьбу.

Хотя роман Марека Соболя и отсылает нас к древним мифам и символам, по сути это повесть о современной жизни, о ценностях, неизменных во все времена, а также о том, как важно выговориться самому и послушать других.

Эта книга о том, как свести счеты со злом, как научиться жить с ним бок о бок и при этом неустанно стремиться к счастью — создавая свою собственную захватывающую историю.

---

Если бы некий вдумчивый биолог понаблюдал за этой игрой, то наверняка заметил бы сходство с поведением животных. Гуральки держатся группой, увеличивая тем самым шансы вовремя заприметить полицейскую машину. Когда она появляется, бабки разбегаются в мгновение ока, точно как стая птиц, вспугнутая непонятным шумом или шорохом, а возвращаются не сразу, боязливо озираясь, готовые в любую секунду снова броситься наутек. Когда собираются вместе, кудахчут, кивая головами, переминаются с ноги на ногу, топчутся на месте, то и дело отщипывая от баранок, спрятанных в карманах, или от собственных косиц. Не хватает лишь, чтобы они чистили друг другу перья.

28 февраля

Приветствую, добрый день. Мы вас заждались…

Какую книжку сегодня принесли? Последняя была интересная, но больно уж молодежная. А эта про что?

Женщина написала? Надо же. О Париже и парижском кафе. Слышишь, Марыся?

Мы Парижа не видели. Говорят, красивый город, но как-то не сложилось, при коммунистах нелегко было выехать, а сейчас уже и сил нет, и не на что…

Чаю? Как обычно? Не поможете ли мне, я такой неловкий, а чаю уж очень хочется. И поговорить.

Как ваша подружка поживает? Та проститутка? Что у нее новенького? Попугаиха рассказывала, что недавно она ходила с подбитым глазом.

Неправда?

Может, она перепутала или навыдумывала чего, мы же сами проверить не можем.

Ну, проститутка с фингалом — что тут удивительного. Они все испорченные, никакой морали, такая сама напрашивается…

Э, вы слишком добры, любого пожалеете, обласкаете, но девка есть девка. Правда, Марыся? Вы уж с ней смотрите в оба. Таким ни на грош нельзя доверять. Обокрадут или еще что.

Вот вы говорите, я преувеличиваю, но осторожность не помешает. Боюсь накаркать, но… Правда, Марыся?

Деточка, ты еще очень молода, жизни не знаешь, ветер в голове. А я тебе говорю, девке доверять нельзя.

Не спорь со мной, старших надо слушаться. Девке не доверяй. Евреям тоже. Еврей всегда тебя облапошит, не успеешь глазом моргнуть, как в одних, прости Господи, трусах останешься, если будешь такая доверчивая. Евреев, девок и всяких отщепенцев за километр обходи, деточка моя. У тебя доброе сердце, это я тебе говорю. Кто безнравственный, кто в костел не ходит, тот гнида. Глянь, что на свете творится, в этом самом Афганистане или у нас. Это все еврейская выгода. Они всюду лезут. Кто, деточка моя, правит Америкой, ну кто? Жиды. Тебе это каждый скажет, но шепотом. А Польшу кто разграбил, ну кто? Давно бы уже жили по-другому и таких бед бы не было, и ты, деточка моя, больше бы зарабатывала…

Сахар на столе есть, дорогуша? Если нет, возьми в буфете.

Кто пришел? Дверь хлопнула.

Почему молчишь, деточка моя? Есть там сахар или нет?

Ну что же ты, ответь, будь любезна.

Марыся, эта женщина ушла? Ты слыхала?

Похоже на то.

Представляешь? Ни «до свидания», ни «привет семье»…

А казалась такой вежливой.

Уж не украла ли чего, всякое бывает. С проституткой якшается, а вдруг они в сговоре.

Надо позвонить Каролю.

Чай пролил, какой же я неловкий. И тряпка куда-то подевалась. Только бы она ничего не украла, где мой бумажник, там пенсия целиком, и моя, и твоя. За что нас Господь наказывает? За какие грехи, ну скажи, Марыся, за какие грехи…

16 марта

Сегодня минул год со дня Твоей смерти. Мне хотелось, чтобы этот день стал каким-то особенным, не похожим на другие, но и не унылым. В конце концов, сегодня я вспоминаю Тебя, а с Тобой мне никогда не было грустно. На самом деле у меня было лишь два варианта: либо напиться и назавтра отправиться на работу с опухшими глазами, либо устроить праздник назло мрачной годовщине — посвятить этот день Тебе и лучшим воспоминаниям о нас. Взяла отгул и утром все-таки пошла в парикмахерскую и к косметичке, наводить красоту — для Тебя. Подстриглась, сделала маникюр, педикюр, позволила, чтобы мне наложили на лицо какую-то невероятно вонючую маску, а в завершение повалялась в солярии. Грамма воображения достаточно, чтобы почувствовать себя там как на пляже: магнитофон изображает шум моря, вентилятор вместо бриза, все понарошку, ну и ладно, это не мешает отлично расслабиться. Не знаю, понравлюсь ли я Тебе с новой прической, когда Ты глянешь на меня оттуда, но все, кого я сегодня встретила, говорят, что выгляжу я классно.

Потом отправилась за покупками. Несколько сюрпризов только для меня и для Тебя. Никакой расточительности, всего лишь пара шмоток. Дома приготовила скромный, но вполне праздничный ужин: запеканку с брокколи и белый мускат — в самый раз для легкой еды и закусок. Зажгла свечи, переоделась в сексуальное белье — говорю же, купила сегодня очаровательный комплект, отдала за него целое состояние, но по такому случаю не грех и потратиться. Надела то красное платье со шнуровкой спереди, накрасилась по полной программе — подвела глаза, наложила тени, темные румяна на щеки, но сначала влезла в эти страшные, черные, блестящие туфли на десятисантиметровой платформе. Словом, выглядела как последняя оторва, то есть именно так, как Ты любишь. Эх, маловато силенок у моего второго «я», надо бы почаще так наряжаться.

Запеканка медленно доходила в духовке, на столе горели свечи, а я сидела, такая шикарная, прихлебывала вино и будто поджидала Тебя. И это было приятно. За год рана слегка затянулась, теперь я могу улыбаться и даже иногда радоваться, могу затевать игру с собственной памятью, с собственным сознанием. Коротенькие пять минут старательно притворяюсь, что все ровно так, как было год с лишним тому назад. А почему только пять минут? Я просто провела вечер с Тобой: сперва ужин, вино, потом эротический танец — не пропадать же бельишку зря? — и под конец отменный секс.

Иногда мне кажется, что я не совсем нормальна. Неестественно хорошо чувствую себя в мире моего воображения. Сама уже не понимаю, где кончается выдумка — та, которой живу, и та, которую описываю в рассказах, — а где начинается реальность, мать всех моих фантазий. Наверное, одиночество тому способствует. Большую часть времени я провожу сама с собой, могу не торопясь заглянуть себе в душу, покопаться в ней, соорудить там, внутри, что-нибудь новенькое, сменить кое-какую обстановку.

Многие ежедневные разговоры абсолютно ничего не стоят, мы ведем себя, как стадо шимпанзе, все сведено к ритуалу, как у обезьян почесывание. Сидим в пабе или кафе, потягиваем пиво и мелем языками без удержу и смысла, не выказывая эмоций, не делясь информацией, — и это называется «отдыхать в компании». Предпочитаю посидеть одна, для разнообразия побездельничать, поставить хорошую музыку, взять бутылку вина и погрузиться в ванну или, как сегодня, устроить красивое представление для Тебя, прогуляться по улочкам моих воспоминаний, навестить наши места. Весь этот красочный разноцветный мир по-прежнему существует и пульсирует жизнью, стоит мне прикрыть веки, но исчезает, когда я открываю глаза, чтобы закурить очередную сигарету или отпить вина из бокала, долить горячей воды в ванну, вытереть руки или открыть мою тетрадь, чтобы исписать очередной лист…

25 марта

Жизнь понемногу складывается заново. Начинаю испытывать счастье, спасибо моей писанине, что-то во мне выстраивается, многое обретает новый смысл, но не с кем поделиться этой радостью, нет никого, кто бы поддержал, когда я терзаюсь сомнениями, некому дать мне под зад, когда расклеиваюсь. Пока мне еще удается жить воспоминаниями о Тебе, и только благодаря этому я не чувствую себя невыносимо одинокой. Может, надо найти кого-то, снова влюбиться, снова кому-нибудь принадлежать. Только я почему-то не верю, просто не верю, что у меня получится. Существует ли на свете человек такой, как Ты, а если существует, то обратит ли он на меня внимание? Черт побери, если бы я по крайней мере искала парня, думаю, было бы легче, а так даже не знаю, куда пойти и сколько раз в жизни может выпасть такое везение, какое выпало нам.

Любимая моя, много месяцев на полке рядом с нашим проигрывателем лежала бумажка с адресом и телефоном Ани. Она оставила ее перед тем, как уйти тем ноябрьским утром. Я даже не взглянула на этот клочок бумаги, мужества не хватило. Хорошо мне с ней было, это правда, я догадывалась, что у нас могло бы получиться — какие-то отношения, хотя бы на время, скорее приключение, чем чувство, но все же. Только это все ни к чему. У нее муж, дети, дом, и живет она далеко отсюда. Между женщинами, которые встретились случайно вечером, всякое может произойти, но от приключения до жизни вдвоем долгий путь, даже если она захочет его пройти. А если нет? Если то был лишь порыв, головокружение, отчаянная попытка пожить другой жизнью? Думаю, так оно и есть. Думаю, что и она вырвала из записной книжки листочек с моим адресом и телефоном.