Евгения Грановская - Не смотри ей в глаза

• Название: Не смотри ей в глаза
• Автор: Евгения Грановская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58999-9

Маша Любимова тяжело переживала расставание с Глебом. Только работа помогала ей отвлечься от тягостных мыслей… Она слушала свидетелей ограбления банка и думала: не могли же они сойти с ума одновременно? Но все в один голос утверждали: грабитель скрылся, пройдя сквозь стену. А его лицо на записи с камер оказалось засвеченным…

Только сообщение об экстраординарном происшествии вытащило Глеба Корсака из депрессии – кто-то жестоко убил девушку, выложив на ее правой щеке дорожку из стеклянных слез. В архиве Глеба нашлась информация о таком же преступлении, но совершенном больше двадцати лет назад… Корсак еще не знал, что это дело вплотную связано с расследованием Маши и им скоро придется снова встретиться…

---

Он подлил девушке шампанского. Она отпила, фыркнула от газа, ударившего в нос, и весело спросила:

– Глеб, а ты знаешь какие-нибудь стихи?

– Угу, – отозвался тот.

– Прочитай, а? Только чтобы про любовь.

– Про любовь? – Корсак усмехнулся. – Нет проблем. Слушай!

Вы лежали в гамаке
С сигаретою в руке
И невольно искривляли
Тело где-то в позвонке.

Я хотел бы быть рекой,
Гладить вас своей рукой,
Гладить волосы и тело —
Вот я ласковый какой.

Я хотел быть ветерком,
Я хотел быть мотыльком…
Только на фиг вы мне сдались
С искривленным позвонком?

Шатенка рассмеялась:

– Класс!

Блондинка тоже фыркнула от смеха, но тут ее внимание привлекла перевернутая рамка, лежащая на полке.

– А это что за фотка? – спросила она. Не дожидаясь ответа, она подняла фоторамку и взглянула на снимок. – Это твоя жена?

– Нет, – сказал Глеб и отхлебнул из стакана.

– А кто?

– Женщина, которой я подарил свое сердце и которая вернула мне его в разбитом, но аккуратно склеенном виде.

Девушка фыркнула, покосилась на Глеба и проговорила:

– Надо же – бросить такого роскошного парня.

– Сам удивляюсь. – Глеб улыбнулся. – Наверное, ее не привлекает роскошь. Она из тех, кто довольствуется предметами первой необходимости. А теперь верни фотографию на место, милая.

– Положить ее лицом вниз?

– Да. Так она меньше пылится.

Блондинка хмыкнула, но не спешила выполнить указанное. Она с любопытством вгляделась в портрет:

– А она хорошенькая, хотя и не первой свежести. Сколько ей? Лет тридцать пять? Снежана, посмотри – хорошенькая ведь?

Блондинка показала фотографию шатенке. Та подняла голову с плеча Глеба, продолжая поглаживать его ладонью по груди, взглянула на снимок и улыбнулась:

– Слишком серьезная. И прическу надо другую. Ей бы мелирование подошло. «Мажимеш» или «Балияж».

– Да ладно тебе, Снежанка, ей и так хорошо. Она на какую-то актрису похожа. Из советского кино… Что-то там «тра-ля-ля… инженера Гарина», я в детстве смотрела.

– А, я помню, – кивнула шатенка. – Она играла подружку этого Гарина. Такая беленькая была, с темными глазами. Фамилию только забыла.

– Налюбовалась? – спокойно поинтересовался у блондинки Глеб. – А теперь будь хорошей девочкой и верни «подружку Гарина» на полку. Я серьезно, Люся, положи фотографию туда, где она лежала.

– Я не Люся, – сказала блондинка. – Я Лия.

– Да без разницы.

Девушка поставила фотографию на полку и аккуратно повернула ее пальцем к Глебу. Он сдвинул брови и качнул головой:

– Нет, не так. Переверни, как было.

– Как скажешь.

Она улыбнулась и как бы невзначай толкнула рамку пальцем. Кувыркнувшись в воздухе, стеклянная рамка со звоном упала на паркет.

– Упс! – воскликнула блондинка, подняла на Глеба взгляд и виновато проговорила: – Прости, милый, я нечаянно.

Корсак вскочил с дивана – так резко, что шатенка испуганно захлопала глазами. Глеб несколько секунд стоял неподвижно, глядя на блондинку таким взглядом, что она побледнела и невольно попятилась, затем сунул руку в карман халата.

Девушки испуганно уставились на него.

– Ты чего, Глебчик? – севшим голосом пробормотала шатенка.

Корсак достал из кармана пачку стодолларовых купюр и протянул блондинке:

– Это вам со Снежаной на такси.

Она посмотрела на деньги, снова на Глеба, сдвинула брови и возмущенно произнесла:

– Ты что, нас прогоняешь?

– Угадала.

Глеб продолжал держать деньги. Блондинка еще пару секунд колебалась, а затем выхватила деньги из пальцев Глеба и презрительно проговорила:

– Дурак! Мы бы тебе такую ночь устроили!

– Знаю. Попытаюсь это пережить.

Блондинка кинула взгляд на подругу:

– Пошли, Снежанка!

Шатенка молчал поднялась с дивана. Вид у нее был растерянный.

Глеб стоял неподвижно, глядя на осколки стекла, разбросанные на полу. Через минуту из прихожей донесся презрительный возглас:

– Дурак!

– И не лечишься! – добавил второй.

– К сексологу сходи, извращенец!

Входная дверь с грохотом захлопнулась. Глеб вздрогнул, вышел из оцепенения, нагнулся, поднял разбитую рамку и поставил ее на полку. Посмотрел на помятую фотографию Маши Любимовой и мрачно произнес:

– Вот так, значит, да? Нигде мне не укрыться от твоего укоризненного взора? Отлично. Превосходно! Думаешь, я вернусь к тебе с виноватым видом и начну вилять хвостом?

Глеб сгреб фотографию с полки, прошел к письменному столу, открыл верхний ящик, швырнул ее туда и снова закрыл.

– Вот так, – резюмировал он.

Отправив фотографию в ссылку, Глеб некоторое время стоял возле стола с задумчивым видом, словно о чем-то забыл – о чем-то таком, что обязательно нужно было вспомнить. Потом прошел в прихожую и взял с консольного столика газету, оставленную Петей Давыдовым.

Он вернулся с ней в гостиную, уселся в кресло и пробежал взглядом по заголовкам.

– Ну? И что тут у нас за новости?.. Доллар вырос, евро упал… Ожидаемо. Что дальше? Президент России отчитался о своих доходах. Молодец, люблю честных парней! Что еще?.. Ну же, мир, давай, удиви меня!.. Тэк-с… «МИД России не советует россиянам ездить в Грузию…» Грустно. «Киндзмараули» и «Саперави», верные спутники моей боевой юности, где вы теперь? «Актер Мэл Гибсон угрожает своей жене расправой…» Мерзавец, негодяй. Но в чем-то я его понимаю. Что еще?.. «У Криштиану Роналду украли бутсы…» «Семья Версаче решила продать треть акций модного дома…» И этим ты живешь, мир? Поддай парку! «Автопром оказался на пороге глобального кризиса». Вот это уже ближе к делу, это уже попахивает апокалипсисом! Что еще?

Глеб перевернул страницу, пробежал взглядом по заголовкам, поморщился, как от зубной боли, и хотел отложить газету, но вдруг заметил, что одна из заметок обведена синим маркером. К заметке прилагался снимок. На нем была изображена (впрочем, весьма нечетко, поскольку снимок был сделан издалека) лежащая на снегу женщина. Вокруг нее суетились какие-то люди. Рядом с первым снимком был помещен еще один; на нем было изображено лицо мертвой молодой женщины с зияющей дырой вместо левого глаза. Под уцелевшим правым глазом что-то поблескивало, отражая лучи солнца.

Газетная заметка называлась «Стеклянные слезы» и повествовала о трупе молодой женщины, найденном неподалеку от Дмитровского шоссе.

Глеб углубился в чтение. И чем дальше он читал, тем сильнее билось его сердце.

«Как стало известно из компетентных источников, свидетели утверждают, что видели рядом с местом преступления мужчину в красной зимней куртке».

Глеб прочел заметку до конца, потом снова принялся разглядывать фотографии. И чем дольше он смотрел, тем мрачнее делалось его лицо, но ярче разгорались глаза.

Наконец он отложил газету и поднялся с кресла. Постоял несколько секунд, осматривая стеллажи с книгами и что-то припоминая, затем повернулся к письменному столу, быстро прошел к нему, присел, выдвинул нижний ящик и принялся в нем рыться, перебирая бумаги и тетради и тихонько чертыхаясь.

Искал он довольно долго и наконец вынул из ящика помятую бумажную папку, из которой торчали такие же помятые листы, и взгромоздил ее на стол. На желтоватой обложке большими черными буквами было начертано:

«МАНЬЯКИ»(рабочие материалы)

Следующие минут пять Глеб был занят тем, что, позабыв про коктейль, увлеченно листал страницы, просматривая записи и фотографии. Но вот на щеках у него заиграл румянец, и, держа в руке вынутую пожелтевшую фотографию, Корсак закрыл папку и отодвинул ее в сторону.

Фотография была черно-белая, изрядно потертая. На ней было изображено юное девичье лицо, запрокинутое вверх. На месте левого глаза темнело безобразное пятно. Под правым – сверкали маленькие кусочки стекла, врезавшиеся в кожу щеки и напоминающие замерзшую дорожку слез.

Глеб взял в руки газету и сравнил старый снимок с фотографией, размещенной в ней. Потом взял со стола телефон, набрал номер, дождался ответа и сказал в трубку:

– Алло, Витя, привет! Это Глеб Корсак. Да-да, не прошло и десяти лет. – Корсак хрипло засмеялся, собеседник, видимо, тоже ответил ему смехом. – Слушай, дружище, можешь для меня кое-что узнать?.. Нет, ничего особенного. Просто кое-какие детали, касающиеся одного убийства… Брось, Витя. Если ты не всесилен, то кто тогда всесилен?

Нечаянно Глеб нажал на кнопку громкой связи, и голос собеседника вырвался из динамика:

– Ох, Глеб, мастер ты возливать бальзам на раны!

Вздрогнув от неожиданности, Корсак отодвинул трубку от уха и машинально проговорил:

– Елей.

– Что?

– Елей, а не бальзам. «Свой чудесный елей нам на раны излей…» Классика.

– Ладно, как скажешь. Так что там тебе нужно узнать?

Глеб положил трубку на стол и сказал, потянувшись за сигаретами:

– Я прочел в газете об убитой девушке, тело которой нашли на Дмитровском шоссе.