Санин Евгений - Божий суд

• Название: Божий суд
• Автор: Санин Евгений
• Жанр: Прочая старинная литература

---

А нынче — сожаленья просит?

Да как земля такого носит!

Н а р о д

(волнуясь)

— Такого, князь, нельзя прощать!

— Сначала крест пусть свой покажет!

— Он хуже, чем последний тать!

— Не ты — так Бог его накажет!

Мономах переводит глаза с одного кричащего на другого; услышав последние слова, отшатывается, словно они были адресованы ему, и, опуская голову, уходит в свои мысли...

Т и у н

(Мономаху — с одной стороны)

Не слушай, князь, ты больше их —

Язык народа слишком длинен!

Л е т о п и с е ц

(с другой)

Как станешь ты судить других

За то, в чем сам теперь повинен?

Т и у н

(указывая на ответчика)

Тут дело ясное: он — вор!

Кончаем с этим — и к иному!

Мономах привстает, чтобы огласить свое решение.

Л е т о п и с е ц

Ну, и какой твой приговор

За тот же самый грех — другому?

Мономах снова тяжело опускается на трон.

Т и у н

(народу)

Не спал наш князь совсем три ночи,

И вот, как видно, занемог...

Н а р о д

— Да, вид усталый!

— Потемнели очи!

Мономах

(подзывая Изяслава)

Я сына попрошу, чтоб мне помог...

(народу)

Он мелкие дела вам все управит

Не здесь, а на пороге, у крыльца...

Надеюсь, снисхождение проявит...

(сыну)

Иди суди, не подведи отца!

Изяслав, подбоченясь, жестами приказывает тиуну, чтобы поскорее выводил народ во двор.

Мономах

(Изяславу)

Тебя на днях я отправляю...

И з я с л а в

(с готовностью хватаясь за рукоять меча)

В Муром?

Мономах

В Ростов! Ты княжить навыкай:

Старайся быть ни радостным, ни хмурым,

Все слушай, ничего не упускай!

К народу относиться надо

Всегда и строго, и любя.

Ступай и помни: он — как чадо!

И з я с л а в

А ты?

Мономах

А мне... пора судить себя!

Опустевший тронный зал. Мономах на троне, и летописец за своим столиком. На столе — прочитанные письма от князей.

Мономах

Ну что, доволен? Отобрал покой

В тот час, когда легко и без сомненья

С горячим сердцем, твердою рукой

Мне нужно принимать свои решенья?

Когда, казалось бы, иди, верши

Все то, о чем вчера и не мечталось,

Я должен здесь сидеть один, в тиши,

И размышлять: что вдруг со мною сталось?

(вставая и подходя к окну)

Всю радость — как рукой сняло!

Все силы, как запорошило...

Снег... снег... как там все замело,

Так тут, напротив, — только обнажило!

Мне мнится, что пролил чужую кровь

Я из своей мучительнейшей раны...

Л е т о п и с е ц

Да, князь, отныне вновь и вновь

Тебя лишать покоя будут ханы!

Мономах

Тебя я для чего приблизил?

Чтоб ты мне — правду говорил!

Л е т о п и с е ц

Я и сказал...

Мономах

Нет, ты меня унизил —

С купцом-преступником сравнил!

Л е т о п и с е ц

С клятвопреступником!

Мономах

Молчи, упрямый!

Язык тебе отрезать приказать?

Л е т о п и с е ц

Но, князь, ведь крест же — тот же самый!..

Мономах

(возвращаясь на трон, после молчания)

Утешил, нечего сказать...

Забудем спор. Тебе я доверяю.

Но, сам не зная, что со мной уже,

Я, Мономах, монахом повторяю:

Мне нужен мир... мир... в собственной душе!

(подходя к летописцу)

И вот, пока ты не поставил точку,

Позволь из хартии твоей

Мне вычеркнуть одну лишь строчку...

Л е т о п и с е ц

(показывая)

Вот эту?

Мономах

Да! И пожирней!

Летописец прячет за спину руку с хартией.

Мономах

Я ничего не пожалею!

Мехов и золотых монет

Получишь — горы!

Л е т о п и с е ц

Я не смею...

Мономах

Полкняжества в придачу!

Л е т о п и с е ц

Нет!

Мономах

А не отдашь — заставлю силой,

И твоей кровью зачеркну!

Л е т о п и с е ц

Как ханов?

Мономах

(со стоном)

Господи, помилуй!

(обращая взгляд на икону)

Сам прикажи ему!..

(требовательно протягивая перед летописцем руку)

А ну...

Дверь открывается. Входит довольно потирающий руки Ратибор.

Р а т и б о р

Я давеча пришел, а тут — смотрю:

Стоит несметная толпа народа!

(видя, что Мономах не слышит его, повторяет)

Толпа стоит народа, говорю...

Мономах

Так за него и страждем, воевода!

Р а т и б о р

(подхватывая)

Еще и повоюем за народ!..

(летописцу)

Готовь побольше перьев и бумаги,

Чтобы достойно описать поход,

Исполненный победы и отваги!

Л е т о п и с е ц

(кланяясь)

Все сделаю, как ты велишь!

Р а т и б о р

Люблю монахов, между прочим,

За послушанье, этот — вишь!

Какой смиренный!

Мономах

(ворчит)

Даже очень!

Р а т и б о р

(подходя к столу и перебирая письма)

То хорошо, что всех ты отпустил!

Гляжу, уже ответы появились?

Все больше, больше, больше наших сил!

Как они сразу все зашевелились!

Дверь открывается и входит гонец. Он передает грамоту Мономаху, тот читает ее и кладет на стол.

Р а т и б о р

Гонцы, гонцы, смотрю я, без конца!

Спешили, видно, без ночлега...

Мономах

От Святополка только нет гонца,

Да... от мятежного Олега.

Мономах и воевода перебирают свитки и обсуждают между собой каждое письмо.

Л е т о п и с е ц

Есть в памяти у каждого страница,

Которую бы нам хотелось сжечь.

Она порой в ночи кошмаром снится,

А утром не дает расправить плеч.

(глядя на Мономаха)

Да, у кого-то это только строчка,

А у иного — неподъемный том.

Когда ж конец всему поставит точка,

То будет поздно вспоминать о том,

Что было нам дано благое время,

Когда, упавши перед Богом ниц,

Могли мы снять безжалостное бремя

Своих постыдно-горестных страниц...

Р а т и б о р

(показывая одно из писем)

Вот этим к нам — день-два лишь ходу!

Пойду, теперь бы надо нам успеть

Все приготовить к их приходу...

Мономах

Постой! Ты... вот что мне ответь!

 (заглядывая в глаза Ратибору)

После того, как крест твой князь нарушил,

Пойдешь ли ты с ним, как и прежде, в бой?

Р а т и б о р

Да ты и впрямь, как будто, занедужил!

Ну что ты, княже, делаешь с собой?

Да все мы ежедневно, ежечасно

Не нарушаем разве крест, греша?

Ты с ханами хоть это не напрасно!

А так — зря гибнет вечная душа...

Мономах

Ну, успокоил...

Р а т и б о р

Ради Бога!

Не мне описывать круги,

Когда прямая есть дорога!

Мономах

(задумчиво)

Вот он зачем считал шаги...

Р а т и б о р

Кто? Чьи?

Мономах

Да так... Владыка!

Р а т и б о р

(качая головой)

Себя ты больше не вини,

А вместо дел сейчас, пойди-ка,

Приляг, пожалуй, отдохни!

Ратибор уходит.

Мономах

(ему вслед)

Да, повезло на воеводу,

Такого больше не сыскать,

Ни мне, ни моему народу!

А как сумел он подсказать...

Как вовремя сказал про вечность!

ЧтО слава и довольство перед ней?

Земное все — такая быстротечность,

И только там — навек, с душой своей!

(летописцу)

Чем нам гордиться — юностью? Пройдет!

Красой? — увянет! Слава — позабудет!

Все мимолетно, все от нас уйдет,

И главное — что вечно будет?..

(отходит от стола)

Живем, забыв, что вечность ожидает,

Себя и не стараясь побороть,

А на груди у нас — за нас страдает

Всеведущий, всеслышащий Господь...

(подходя к иконе Спаса Нерукотворного)

Вот так и я, живу и забываю,

О чем бы надо помнить самому,

Что каждый миг я клятву нарушаю,

Которую я дал — Ему, Ему!

(опускаясь на колени)

Господи, прости меня за то,

Что поклоны, как перед кумиром,

Бил я перед этим грешным миром,

Как не бил, наверное, никто...

И за то благодарю Тебя,

Что, не осуждая даже взглядом,

Ты стоял со мной все это время рядом,

Как никто другой, меня любя!

(поднимаясь)

Ну вот, и легче стало на душе...

Хотя с колен и трудно мне подняться...

Так и стоял бы... но вполне уже

Могу я снова за дела приняться!

(направляясь к трону и с полпути снова глядя на икону)

И хоть на свете нет греха такого,

Чтоб не простил вселюбящий нас Бог,

Теперь за совершенье дела злого

Я сам себя простить бы только смог...

Входит Гита.

Г и т а

(бросаясь к мужу)

Мне сообщили, князь, ты заболел!

Что лекарь был, и что-то обнаружил...

Мономах

Да что тут обнаружишь, кроме дел?

А что болел... Так я уж отнедужил!

Г и т а

Там все толпятся, у дверей стоят...

Дай, думаю, пойду, скорей проверю!

И хоть ты крест нарушил, говорят,

(Мономах отшатывается, как от удара)

Я все равно, поверь мне, тебе верю!

Мономах

Кто там стоит, войти ко мне не смея?

Г и т а

Все те — с кем ты общаешься всегда!

Сказать короче: от архиерея

И до гонца...

Мономах

(летописцу)

Зови их всех сюда!!

В тронный зал заходят: Архиепископ, дружинники, бояре. Они обступают Мономаха, спрашивая того о здоровье. Гридень-гонец отдает грамоту летописцу, и тот внимательно проверяет целостность свинцовой печати. Последним врывается Ратибор.