Санин Евгений - Око за око

• Название: Око за око
• Автор: Санин Евгений
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Тит наконец опустил стакан на доску, горлышком вниз, и склонился над костями:

— Д-да... Не самый удачный бросок! Твоя очередь!

«Нет, он еще не увлекся, подожду...» — решил Луций и, почти не размешивая, опрокинул стакан.

— Единица, двойка, единица, — машинально сообщил он вслух и махнул рукой: — А-а ... Бросай ты!

— Отлично! — обрадовался Тит неудачному броску соперника. — А ну-ка, Юпитер, помоги!

Выпала «собака». Пока огорченный неудачей Тит бросал кости в стакан, Луций поддел ногтем камень на перстне. И тут же снова надавил на него большим пальцем. Тит уже поднимал голову.

— Видно, здорово ты прогневил Юпитера! — через силу пошутил Луций, чувствуя, как бешено колотится в груди зашедшееся сердце. — Признавайся: не иначе как отбил у него одну из бесчисленных любовниц! Дай-ка теперь я! Ну, Меркурий, — взмолился он, думая о своем, — помоги!..

— И ты тоже хорош! — захохотал Тит, взглянув на кости.— Две двойки и две тройки!

Он закрыл глаза и, нашептывая молитву, яростно затряс стакан.

«Сейчас или подождать?» — лихорадочно прикидывал Луций, не отводя глаз от напряженного лица Тита.

Словно во сне, он подколупнул рубин и стряхнул каплю в кубок гостя. Отдернул руку, словно от раскаленного железа.

В то же мгновение Тит открыл глаза. Окинув быстрым взглядом Луция и Прота, опрокинул стакан:

— Да что же это делается... Опять «собака»!

Дрожащими пальцами Луций взял стакан, размешал кости, сделал бросок.

— Не понял… «Венера»?! — склонившись над доской, изумился он, чувствуя, что фальшивые кости, уже скользкие от пота, по-прежнему зажаты у него в кулаке.

— Как «Венера»? — воскликнул Тит.

— А вот так! — улыбнулся деревянными губами Луций. — Теперь я тебе ничего не должен! Выпей за мою удачу!

— Не буду! Кости фальшивые! — прохрипел Тит, отодвигая кубок.

— А ты проверь! — посоветовал Луций.

Тит придирчиво осмотрел каждую кость. Убедившись, что все они каждый раз ложатся на разные грани, сокрушенно покачал головой и предложил:

— Играем дальше! Ставлю миллион!

—А может, два миллиона? — усмехнулся Луций, глазами приказывая рабу наполнить кубки до краев, чтобы возбудить у Тита желание выпить.

— Пусть будет два! — согласился Тит, внимательно следя за каждым движением раба. — Ну, пожалей инвалида!..

Луций отрицательно покачал головой:

— Нет, Тит. Долг я свой отыграл честно, а теперь извини, мы играем на воздух!

— Почему, я отдам, если проиграю!

— Что? — уточнил Луций. — Свою грязную тогу?

— Нет... — облизнул губы Тит. — У меня есть деньги! Там, в Сицилии!

Раб снова подался вперед.

— А может, в Мавретании? — подделываясь под недавний тон гостя, поинтересовался Луций.

На какое-то мгновение ему стало жалко Тита. «А может, и правда пожалеть инвалида? — вдруг подумал он. — Не в смысле игры, а… вообще! Может, пусть живет? А он бы меня пожалел? И пожалеет ли — сегодня, когда будет отбирать миллион и завтра, когда станет рассказывать кому надо о моем деле государственной важности? Ну, нет…»

Луций отрицательно покачал головой и отрезал:

— Все, игра окончена, давай лучше пить!

            — Не буду! — лихорадочно блестя глазами, отрезал Тит и наклонился к Пропорцию:

            — Слушай, Луций, клянусь всеми небесными и подземными богами, я говорю правду! Я отдал Евну лишь часть своих сокровищ —  всего каких-то десять миллионов! А основное — утаил!

— Сколько же ты утаил, если даже в части — целых десять миллионов?! — во все глаза уставился на Тита Луций.

— Пятьдесят миллионов сестерциев, не считая золотой посуды, самоцветов и прочей рухляди...

— И где же... они?

— Этого я не могу тебе сказать.

— Тогда я не буду играть! — с трудом прикинулся равнодушным Луций. — Прощай!

— Ну, хорошо, хорошо... Только потом сыграем? — заглянул в глаза Луцию Тит.

Это было совсем другое дело! Пропорций быстро кивнул, и Тит зашептал: — Я запрятал их там, где никто даже не подумает искать! Прямо под своим домом в Тавромении! — Он перехватил недоверчивый взгляд Луция, уловившего запинку в голосе гостя, и нехотя поправился: — Ну... почти под домом. Под нужником для рабов, что в конце двора! Ну? Так что — играем?..

Руки Тита мелко тряслись. Глаза горели.

— Играем... — кивнул ошеломленный Луций и пододвинул к гостю кубок: — Только... выпьем сначала?

— Я же сказал, что больше сегодня не пью! — снова отказался Тит. — Разве... если только выиграю!

«Ну что ж! Будет тебе выигрыш...» — прищурившись, принял решение Луций.

— Тогда я бросаю первым! — предупредил он и добавил для убедительности: — Все-таки два миллиона...

Бросок его оказался неудачным. Старательно изображая на лице огорчение, Луций при подсчете чисел нарочно уронил на пол одну из костей. Наступил на нее ногой.

— Тит! — наклонившись, сказал он. — Она куда-то к тебе закатилась!

Пока Тит, ругаясь, искал пропажу, Луций выложил на доску фальшивые кости, убрал настоящие и нарочито равнодушно сказал:

— Нашлась, Тит! Бросай!

Тит торопливо сложил кости в стакан, помешал их и выдохнул:

— Ну, Юпитер... Помоги!

— Так-так, — склонился над доской Пропорций и, деланно изумляясь, выдохнул: — О, боги, «Венера»! Твой выигрыш! Что теперь со мной будет?! — картинно обхватил он руками голову: — Я разорен, я — нищий...

— Точно, «Венера»! — проревел Тит. — С тебя два миллиона! Один гони сейчас, а второй я подожду, пока ты вернешься из Пергама! Но — с процентами! А теперь можно и выпить!

Единственной рукой он схватил кубок и, обливаясь, залпом осушил его до дна.

— Вот и хорошо… вот и прекрасно! — закусив губу, проследил за ним Луций. — Сейчас же пошлю за деньгами...

Тит покачнулся:

— Что со мной?

— Это от радости! — успокоил его Луций, с облегчением видя, как смертельная белизна разливается по лицу Тита. — Сейчас пройдет.

Тит наклонился к игральной доске, взглянул на кости уже невидящими глазами и, переломившись в спине, рухнул замертво.

— Все! — выдохнул Луций. — Дай теперь только армии Флакка взять Тавромений, и я доберусь до твоей отхожей ямы под рабским нужником, наполненной миллионами! Ах, ты! — с досадой вдруг вспомнил он. — И нужно же было мне поставить армии Фульвия плохой ячмень!

Луций тронул безвольное тело Тита, спрятал в шкатулку фальшивые кости и приказал Проту:

— Кубок убрать!

Раб брезгливо взял одними пальцами отравленный кубок. «Безмолвная скотина! — наблюдая за ним, ругнулся про себя Луций. — Он еще и соображает!»

— Прокуратора сюда, немедленно! — крикнул он Проту.

Испанец вошел в комнату. Поклонившись, застыл у двери.

— Вызови лекаря, — сказал Луций. — Дай ему кошель серебра и скажи, что мой гость и давний друг Тит Максим скончался от сердечного удара после постигших его в Сицилии тяжелейших потрясений. Да, и еще... — поразмыслив, кивнул он в сторону раба: — Прота под надежной охраной немедленно доставь на остров Эскулапа. У него, кажется, больны печень, почки и этот, как его — желудок! Ты все понял?

— Да, господин! — угодливо приложил ладони к груди прокуратор и осклабился: — У него очень больны печень, почки и желудок. А твой лучший друг скончался от сердечного удара!

2. «Браво, Тиберий»

«Корнелия — Семпронии привет.

Ты уже должна знать из моего письма, как начался самый веселый праздник года. Слушай же, что было дальше.

«Я выставлю свою кандидатуру на выборах в народные трибуны следующего года», — сказал Тиберий городскому претору, Гаю Лелию, Фурию и всем остальным, кто окружал твоего мужа. Он сказал это так уверенно и твердо, что его спокойствие невольно передалось и мне.

«Представляю себе: Тиберий Гракх — народный трибун!» — засмеялся Эмилиан, оборачиваясь к своему льстивому окружению. Надо ли тебе говорить, как дружно все они начали поддакивать и смеяться? «Чтобы трибуном стал квестор сдавшейся армии?!» — кричал Фурий, показывая пальцем на Тиберия. «Не бывать этому! — вторил ему Лелий. — Хватит с нас и того позора, который он принес Риму своим мирным договором с варварами!»

К чести Тиберия, он даже не удостоил взглядом ни Лелия, ни Фурия. Эмилиану же он напомнил, показывая глазами на усеявших весь праздничный холм римских бедняков и крестьян: «К счастью, выбирать меня будут они, а не вы!» — «Да ну? — деланно изумился твой муж. — Они?!» — «Да, — твердо ответил Тиберий. — Они. И как решит народ, так и будет!»

«Послушай, Тиберий! — включился в разговор городской претор. — Оставь эти сказки для бродяг и нищих! Мы ведь здесь все свои, давай называть вещи своими именами. Давно прошли те времена, когда плебеи на своих народных собраниях сами выбирали себе трибунов, которые вечно совали потом нос в дела сената, мешая ему принимать законы и объявлять войну. Теперь сам сенат решает, кому быть, так сказать, народным защитником. Правда, закон есть закон, и трибунов по-прежнему избирает народ на своих собраниях. Но перед каждым таким собранием мы даем плебсу обильные угощения, показываем кровавые зрелища, обещаем в недалеком будущем изобилие всех благ, — и выборы превращаются просто в утверждение наших кандидатур! Народ сыт хлебом и зрелищами, успокоен, сенату никто не ставит палки в колеса — все довольны! Ни драк во время голосования, ни шума — разве это не идеальные выборы?»