Оксана Демченко - Демченко Оксана

• Название: Демченко Оксана
• Автор: Оксана Демченко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1315-7

Ты сын вождя, наследник славы великого деда, получивший право стать воином огня. Вот бледные, и они враги,— все просто. Бери по праву победителя что пожелаешь, бери и не сомневайся! Пусть гудит гневом пламя, дарующее силу. Ты уверенно владеешь им… однако не владеешь собой. Стоит ли победа в бою такой жертвы? И какие еще принесешь ты, стремясь к величию? И от чего откажешься, чтобы, повзрослев, остаться собой в большом мире, где нет простых путей и однозначных ответов?

---

   - Завтрак подан, госпожа, - голос слуги был тих и хрипловат. - Гостю я сам помогу одеться. Мы будем долго разговаривать. О дворце, парке, правилах поведения. Бгама все сделает, что следует.

   - Спасибо, - Вики, проходя мимо слуги, погладила его руку и направилась к двери. - Все и сделай. Чтобы был жив и здоров, это и есть 'все', да?

   - Мы постараемся, - пообещал Ичивари закрывающейся двери. Глянул на слугу. - Говорили, все люди вашего берега немые...

   - Это штаны, нижние, сперва следует надеть их, - невозмутимо сообщил Бгама. - Тут перед. Тут завязки. Я таари лишь на четверть. Мою бабушку привезли сюда, я не видел родной для неё земли. Моя бабушка родила ребенка хозяину. Девочку. Та тоже родила ребенка своему хозяину. Меня признали неублюдком, то есть незаконным сыном, но уже человеком. Я принял веру в Дарующего. Это позорно, но необходимо. Нас таких много. Мы искали здесь то, что у нас отняли. Я преуспел. Теперь я служу Вики, другие тоже служат. Это верхние штаны. Перед здесь. Завязывать так.

   - Столько тряпок! Я в них чувствую себя куклой. Но двигаться удобно.

   - Хорошая одежда. Бгама подбирал, - гордо кивнул странный человек. - Это куртка. Рубаху ты сам надел, хорошо. Пока ходи босой, удобно. Позже выдам чулки и башмаки. Иди за мной, в библиотеку. Буду показывать план дворца. Госпожа строга, сказала выжить. Трудное дело.

   - Бгама, а за неё стоит умирать? - прищурился Ичивари, которого несуетливое усердие слуги забавляло.

  Бгама удивленно оглянулся, явно сомневаясь в разумности гостя, убрал руку с ручки двери. Серьезно кивнул, чуть помолчал, морща лоб и без малейшего дружелюбия рассматривая махига.

   - Можно и умирать, так. Тори считает её бакха - живой. Тори не ошибается. - Бгама строго погрозил махигу пальцем. - Обидишь Тори, я вернусь из тени после смерти и сожру твои кишки.

  Отвернулся и пошел по коридору, более не оглядываясь. Махиг зашагал следом, озираясь по сторонам, рассматривая картины, щупая стены и ткани штор, облицовку дверей. Библиотека оказалась огромна, число и разнообразие книг, тонкость рисунков и красота оформления текста поразили Ичивари. Он успел повынимать с нижних полок до сотни томов в добротных переплетах самого разного вида и размера, пока Бгама хлопотал, распоряжаясь по поводу завтрака и устраивая на большом столе важное: план, рисунки, бумагу, чернильницу... Махиг ел, продолжая листать книги и ругая себя без слов: как он одичал и опустился! Грязными руками трогает переплеты. Но отказаться от любопытства невозможно, когда еще он увидит великую ценность, хоть отдаленно подобную содержимому шкафов в этой комнате? Воистину Вики очень богатая женщина.

   Бгама не торопил гостя. То ли понимал его состояние, то ли осознавал, что весь остаток дня, до сумерек, уйдет на пояснения, и позволял оттянуть неизбежное ненадолго.

  ***

  'Порой я думаю, что мавиви перестали приходить к нам не просто так. Разве дар общения с духами - для боя и мести? Разве суть его в непрерывных прошениях о помощи к высшим? Разве духи - лучшая наша часть, то безвременное, что сокрыто в недрах нашего я и есть дыхание самого мира - разве могут духи без отвращения взирать на деяния наши, на горы трупов, обугленных пламенем ариха, на кровь, стекающую в реки и несущую безумие даже рассудительному асхи?

  Вступив в войну, мы желали выжить и спасти мир. Пройдя через войну, мы желали уже отомстить и уничтожить чужаков. Иная цель. Иное состояние души. И новая, грубая и решительная, убежденность в том, что дар высших не связь и не взаимодействие, но их односторонняя обязанность в отношении нас. Детей, возлюбленных, имеющих право на всепрощение со стороны родителей своих.

  Они обладали долготерпением. Они плакали черными мертвыми слезами, но все же давали нам то, о чем мы просили. Но однажды они сочли, что нельзя и нам оставаться детьми - вечно. И отпустили нас в большой мир, лишив помощи. Чтобы мы осознали не только их долг, но и свои обязательства. Чтобы мы увидели себя не крикливыми младенцами, но родителями и подателями жизни для зеленого мира - леса, степи, гор...

  Они не отказались от нас окончательно, полагаю, благодаря последнему поступку вождя Ичивы. Он брал больше иных и убивал успешнее прочих. Но, оставшись без поддержки высших, он все же выиграл свой последний бой, самый сложный. Он научил нас прощать и поставил право на жизнь выше возможности отомстить и убить... Может статься и даже наверняка он уже был поглощен тенью безумия ариха. Я помню его взгляд, наполненный яростью рыжего огня. Я помню, как бездумно и жадно он брал силу своей мавиви, не оставив ей ничего, совсем ничего. Но умер он человеком. Потому я позволил дать его имя внуку. В надежде вернуть лучшее, что было в крови и душе деда, исправить его ошибки...'

  Магур из рода кедра. Из дневника

  Само собой, не удалось изготовить корпус корабля за пять дней, как сгоряча пообещал Гимба, в первый раз коснувшись ариха и без труда обратив в пепел изрядной длины отрезок ствола. Сагийари убедил магиора пробовать свои силы на бесполезной для постройки части ствола, самой тонкой, близ верхушки. И потому пробудившийся арих не причинил вреда скрытому в толще древесины кораблю, еще не явленному на свет.

  Считать корпус уже готовым и требующим лишь удаления излишков, его окружающих, предложил Магур. Он некоторое время наблюдал, как Гимба рычит, хмурится и толкает вперед свой тяжелый, каменно-твердый кулак. Как вспыхивает едва различимое пламя и беззвучно рассыпается теплым пеплом. Слишком быстро, грубо и неточно. Пожилой вождь безмятежно сел и начал рисовать корабль. Потом позвал Сагийари и предложил вылепить фигурку хотя бы из глины, поскольку вырезать из дерева - долго. Лепили все вместе, приглашая профессоров и фермеров, охотников и мастеров по дереву. Обсуждали, кто что помнит о каравеллах и кто готов предложить новое. Любому телу, тем более большому, нужен скелет - это тоже придумал Магур. Так получится усилить выжженную огромную лодку и удерживать её форму долго, надежно. Без трещин, без искажений. Сагийари сказал: надо одеть корабль в кору. Есть годная, не гниющая и легкая. И чем её закрепить, он тоже уже знает. Фермеры посоветовались и точно указали, где ставить мачты, две - больше не получится. Ушли сразу, собирать по всей столице ткань и делать парус. Один-то еще цел от времен последней войны, захвачен на корабле людей моря, не сожженном до тла. По его образцу, рассмотрев крепление и шитье, следует теперь спешно делать новые, много.

  Второй раз выжигали тоже пробную лодку, из относительно тонкого ствола, вдвоем, слушая друг друга и Шеулу. Корпус получился кривобокий и неровный, ошибки учли, договорились, как оставлять запас и где он должен быть побольше, а где поменьше.

  Смотреть на изготовление настоящего корпуса пришла вся столица, даже самые дряхлые старики добрались, вождь выделил коней и отменил все иные работы. Принесли на носилках Утери и Гуха. Бывший ранвари очнулся и начал уверенно узнавать людей как раз в утро большой работы. Говорить еще не мог, только хрипел горлом и моргал, общаясь таким нехитрым способом вполне успешно. По крайней мере Лаура понимала его до последнего невысказанного слова. Гух бредил, совсем серый, обескровленный и похудевший до невесомости, но оставить его в городе не захотели. Как можно не присутствовать на берегу в столь важный день? Глаза не увидят, так душа разберет... Тем более, рядом с больным сидел Томас, жалостливо вздыхал и гладил руку названого внука, чутко вслушивался: не попросит ли пить. И запоминал все важное, чтобы позже пересказать. Жена вождя тоже пришла, её привел Джанори. Долго убеждал, отведя в сторону, даже ругал: было слышно, как он укоряет в излишней робости. Наконец, женщина кивнула, позволила провести себя и усадить рядом с Шеулой.

   - Она станет петь, - уверенно сообщил Джанори. - Это важно. Она сама не понимает, как много ей дано и как важно очистить душу и настроить перед работой. В храмах Дарующего не зря поют. Ищут короткий путь к духам. Объединяют силы для прошения. Юити, сперва то, что каждое утро поешь асари, ведь корабль родственен ветру и ветер его повлечет в путь. Затем то, что ты записала относительно ариха, огонь создаст этот корпус и сделает его надежным, красивым и правильным по форме. Наконец, хоть несколько слов для амат, чтобы наш корабль добирался до удобного берега и избегал скал. А для асхи ты споешь, когда корпус коснется воды.

  Джанори говорил так уверенно, так спокойно и буднично, словно строить корабли махиги умеют давно и все прочее, помимо песен, уж всяко им удастся без ошибок. Шеула вслушивалась и улыбалась. Гимба виновато косился на пустое место там, где недавно он испепелил часть ствола. Магур стоял у комля секвойи прикрыв глаза и просто слушал море и ветер. И голос дочери, впервые за много лет решившейся спеть при всех, в полную силу... Даргуш тоже слушал, и смотрел на жену с нежностью и теплотой, с какой-то неожиданной для взрослого и жесткого мужчины кроткой лаской, совсем необычной во взгляде вождя.