Оксана Демченко - Демченко Оксана

• Название: Демченко Оксана
• Автор: Оксана Демченко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1315-7

Ты сын вождя, наследник славы великого деда, получивший право стать воином огня. Вот бледные, и они враги,— все просто. Бери по праву победителя что пожелаешь, бери и не сомневайся! Пусть гудит гневом пламя, дарующее силу. Ты уверенно владеешь им… однако не владеешь собой. Стоит ли победа в бою такой жертвы? И какие еще принесешь ты, стремясь к величию? И от чего откажешься, чтобы, повзрослев, остаться собой в большом мире, где нет простых путей и однозначных ответов?

---

  Ичивари задумчиво перебрал в горсти амулеты. Покосился на девушку. Сидит, вздыхает... Главное суеверие всего леса, которое само, оказывается, не верит в суеверия.

   - Все амулеты не настоящие?

  Мавиви задумчиво глянула на крашенные деревянные бусины и камешки в горсти. Наклонилась ближе и указала на один, подаренный мамой год назад. Затем, с некоторым сомнением, выбрала второй - дедов.

   - Эти тебе дали с душой. Они теплые. Прочее - мусор. Кроме вон той кожаной крашеной нитки, её ты даже купаясь, не смог снять. Не расстался с ней и на миг, хотя именно в ней - зло. Отдай мне. Уберу вред для тебя и леса.

   - Но это знак единения с огнем! - поразился Ичивари. - Без него я не смогу пойти к наставнику и принести дары. А через зиму я без него не буду допущен к разделению души.

   - Опять споришь со мной?

   - Хочу объяснений! Мой род всегда защищал лес. Бледные уже дважды возвращались. Приплывали на больших кораблях. Их смогли прогнать лишь воины огня. Это моя судьба, мой долг. Как же я...

   - Ты спросил. Я ответила. Или отдай нитку. Или я пошла, - мавиви нарезала мысли хлесткими короткими фразами.

  Ичивари смотрел на неё, по-прежнему сидящую рядом, склонившуюся к амулетам. Темные волосы почти прячут лицо. Но бешеные молнии в глазах и теперь видны. Пляшут, бьются. Оторваться невозможно - гляди и гляди, забыв дышать. Вот потому он и спешился. И пошел на это поле, едва помня себя... Кажется, и теперь не поумнел. Нитку нельзя отдавать. Что он скажет отцу? И что объяснит наставнику? И как он вообще будет дальше жить? Да его выгонят из племени... А глаза у неё, когда злится - фиолетовые. Почти черные.

   - Если так надо... - Ичивари начал выпутывать знак огня, но пальцы не пожелали слушаться, и пришлось, перемогая сопротивление своих же рук, быстро и неловко срезать ножом всю тонкую косицу, вместе с ремешком, в неё заплетенным. - На. Но ты могла бы назвать имя, раз отбираешь главный знак огня. Не так уж и мало ты потребовала, знаешь ли.

   - Это не знак огня, - тихо сказал мавиви, глядя на шнурок и примеряясь, как бы его поудобнее взять. Морщилась при этом так, словно он живой и ядовитый. - Такой знак - подтверждение готовности отдать родную кровь темному безумию, порой владеющему пламенем. Ты меня удивил. Взял да и отказался от знака, словно это так просто... Определенно: ты не пень горелый. Я удачно ошиблась. И удачно одумалась. Вовремя, спасибо Плачущей.

  Девушка скривилась, словно от боли или, что вернее - отвращения. Вцепилась ногтями в кончик шнурка и выдернула его, совсем сухой даже после купания, из неплотно сжатой ладони Ичивари. По лесу пробежал ветер, небо нахмурилось, делая воду озера серой, угрюмой. Огонь костра загудел и вскинулся, заплелся вьюном смерча. Потянулся к шнурку. Мавиви возмущенно отстранила пламя тыльной стороной свободной руки, словно пощечину дала. Встала, прошла к воде и опустила в озеро руку с зажатым шнурком. Вода сердито зашипела, тонкая змейка пара скользнула к вершинам большого леса - и снова выглянуло из-за туч солнышко. Девушка еще раз усердно прополоскала шнурок, поскребла ногтем, довольно хмыкнула. Нашарила в воде камень, обвязала его и, сильно размахнувшись, отправила мокрый узор огня на мокрой кожаной основе - в самую середину озера...

   - Так-то лучше, - сказала она, снова садясь к огню. Голос звучал устало, едва слышно. - Он был уже сильный... Еще немного, и он бы до угольков тебя спалил. Сперва внутри. А потом уж...

  Мавиви тяжело вздохнула и махнула рукой, не желая продолжать трудный разговор. Костер опять потрескивал ветками мирно, как сытый пес - любимой старой мозговой костью. Уже обглоданной, не дающей пищи и не утоляющей голод. Лишь позволяющей провести вечер приятно и за делом... Ичивари вздохнул, отвернулся от озера. Когда нитка погрузилась в воду, внутри что-то оборвалось. Стало больно. Сперва страшно и тягостно, но затем всего лишь пусто - и просторно. Он вздохнул и отметил: в легких будто бы помещается больше воздуха. Солнышко теперь иное, оно ласкает кожу не безразлично, родственно. А ветер... Ветер стал куда слышнее. Но главная перемена - вода. Он словно от глухоты излечился! Мелкие волны гладят траву и песок. Перебирают листья. Процеживают пузырьки воздуха - крошечные, нарядными бусинами нездешнего праздника летящие к свету. И все это принимает и впитывает он - Ичивари, сын леса. Не слышит, как всякий бледный, но ощущает кожей, легкими, вообще невесть чем! Словно его из кокона вынули. Из тесного, сухого и душного кокона...

   - Не знаю, какой подлец из породы мертвых деревьев запустил эту ложь, - задумчиво сказала мавиви. - О двух душах. Сперва я думала: только бледные ею отравлены. Мне брат рассказывал. И иные, на его ферме. Но ведь и ты твердишь нелепицу о разделении и дарах. И носишь с собой знак безумия. Кажется, это серьезно. Если бы бабушка была с нами, я спросила бы совета. А теперь вот - самой надо решать.

  Мавиви поникла и виновато дернула худеньким плечиком. Дрожащими от слабости пальцами выбрала самый яркий уголек и сжала в сложенных ладонях. Ссыпала золу, виновато улыбнулась: догадалась, как странны её действия со стороны... Словно она хвастается возможностями. Ичивари ничего подобного не подумал. Наоборот, ему вдруг показалось, что мавиви трагически беззащитна. Совсем одна, одеялом укутать и рыбой угостить - и то некому. Пусть она сколько угодно отрицает разделение душ, - подумал Ичивари. Но сама-то страдает от него, как никто иной. Мир леса дышит вместе с ней и глядит на людей её глазами. Но не дает советов... И не помогает принимать решения. Не избавляет от одиночества и буквально рвет надвое, искушая могуществом нечеловеческого и унижая бессилием... Ей ведь не с кем и словом перемолвиться! Вот и сидит у костра, разведенного им - 'пнем горелым', обидчиком. Человеком, пока что ничем по-настоящему не заслужившим уважения и доверия.

   - Пошли искать деда, - серьезно предложил Ичивари, поплотнее укутав плечи мавиви одеялом. - Вот увидишь: мой дед такой же мудрый, как твоя бабушка. Он давно слушает лес. Вместе мы уж точно разберемся.

   - Ты ведь спешил, - с долей насмешки напомнила мавиви, пряча руки под одеяло.

   - Теперь мне вовсе некуда торопиться. Идем. Моего деда зовут Магур. Он из народа нижних гор, как и моя мама. Его сын, мой дядя, погиб в одном бою с вождем Ичивой. Жизнь многих воинов гор иссякла в один день с жизнью Ичивы и той мавиви, которую он оберегал. Род детей кедров стал слаб и мал. Магур позволил ему влиться в число лесных племен, отказался наносить на карту еще одну границу.

   - Ты хорошо о нем говоришь, - задумалась мавиви. - Ладно же... Если честно, мне трудно одной в лесу. Наверное, я плохая мавиви. Мне не хватает разговоров. Бабушка и дедушка ушли. Я совсем одна... А где живет твой дед? В поселке? Я не пойду в поселок.

   - Нет. В начале лета он, пожалуй, обосновался в долине Поникших ив. Я не видел его с зимы. Странно: а почему я к нему не ходил?

   - Потому что слепое безумие уже высушивало твою кровь, - строго сказала мавиви. - Идем. Я уверена, что мне понравится твой дед. Я даже, может статься, назову тебе свое имя, чтобы ты мог нас толком познакомить. У меня много вопросов. Хорошо, он хотя бы выслушает... Иногда очень важно вслух задать вопрос. Для этого надо его поймать и выгнать из зарослей на яркое солнце, так говорила моя бабушка. И еще она добавляла, что ответ сам придет. Он как тень... Когда много света и понимания, проступает и сразу виден.

   - Тогда вперед!

  Ичивари от радости хлопнул себя по колену. И заторопился подать обед. Сам, шипя и цокая языком, выгреб угли неудобной короткой палкой. Оббил глину и разделил рыбину. Пока мавиви ела, почистил коня и пристроил на спине Шагари вместо седла - одеяло, которое сбросила согревшаяся мавиви. Затем, давясь от спешки, Ичивари проглотил свою часть пищи, запил водой. Быстро затушил угли и уложил на место снятый дерн. Почему-то не было даже самой маленькой тени страха в душе, не точило червячком-короедом сомнение: он ведь нарушает свой долг и не спешит к наставнику... даже не отсылает весть отцу! Между тем, именно теперь, пока лето еще не достигло своей вершины, он обязан прибыть к наставнику Арихаду и жить у него. Долго: пока не подберет единственно годный вид оружия и не изготовит его сам, воздавая почести огню и соединяя с ним кровь. Потому что еще до рождения отец посвятил его, старшего сына, великому духу пламени. И сказал слова, известные каждому махигу: 'он отдаст правую свою душу, чтобы обрести силу воина огня'. Великие слова, дарующие надежду на победу над бледными вопреки изощренности их оружия и коварства...

   - Как зовут этого коня? - уточнила мавиви, прерывая раздумья спутника.

   - Шагари. Ему шесть лет. Я сам растил его, - гордо ответил Ичивари. - Он хоть и посвящен от рождения Плачущей, но работать любит. Пахать обучен. И груз возит, и водяное колесо крутил, когда заболел старый каурый конь, его родич. Правда, отец рассердился, но ему сказали не сразу. Мы уже накачали воды для полива...