Журнал «Если» - «Если», 2012 № 08

• Название: «Если», 2012 № 08
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Александр ГРОМОВ. СО ДНА

Да что говорить об этих туземцах: и внешне, и внутренне они заслуживают только презрения… Во все исторические времена молодые карьеристы из метрополии придерживались подобных взглядов.

Памела САРДЖЕНТ. КЛУБНИЧНЫЕ ПТИЧКИ

Как ни распутывай нити, некоторые все равно оборвутся.

Максим ХОРСУН. ПОКИДАЯ «МАРРАКЕШ»

Этот нелогичный и непредсказуемый человеческий фактор…

Ольга МОИСЕЕВА. ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ

Ну, и как с ними найдешь общий язык? Легче извести «под корень».

Кен ЛЮ. ИСЧИСЛЯЕМЫЙ

Оказывается, математика, которая «доставала» нас в школе, уже тогда была способна изменить мир.

ЙОСС. СИНДРОМ ШАНГРИ-ЛА № 14

Хотя диагноз, поставленный человечеству, неутешителен, но сам автор относится к нему без паники.

Ян КРИЗИ. ДОРОЖЕ ЗОЛОТА

Всеобщее равенство можно понимать по-разному. И всегда есть искушение сделать его тотальным.

Руди РЮКЕР, Эйлин ГАНН. ЧЕЛОВЕК ИЗ УЛЬЯ

…на этот раз технологического.

Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ. НЕ В БОГА, ТАК ХОТЯ БЫ В ДАРВИНА…

Нынешний «Прометей», увы, не подарил людям огонь.

Вл. ГАКОВ. МЕЧТЕ НАВСТРЕЧУ

Вот мы и добрались до «шестидесятников». Кстати, золотое было время…

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Танки снова в моде. А уж о том факте, что это мистические создания, мы давно догадывались.

Сергей ШИКАРЕВ. ВЕЛИКИЙ УРАВНИТЕЛЬ

Быть таким, как все, на самом деле совсем не просто.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. РАСЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ

Каждый новый роман популярного пермского писателя неизменно привлекает внимание. Однако нынешней книге московский критик готов выставить счет.

РЕЦЕНЗИИ

В сегодняшнем «меню»: нестареющая классика, боевики, космоопера, социальная НФ — и писательское противостояние политкорректности.

КУРСОР

Его произведения воспитали четыре поколения любителей фантастики. И вот не стало живой легенды…

ПЕРСОНАЛИИ

Приятно встретить давно знакомые имена, не менее отрадно познакомиться и с новыми.

---

— Как вы сюда попали? — спросила Эдди.

— Это мое дело, как я сюда попал.

Человек держал в руке плоскую серебристую коробочку вроде той, что была у Маэрлин во время прогулки; он быстро сунул ее в карман пиджака.

— Время вышло! — Он засмеялся, как будто сказал что-то забавное.

— Лучше уходите, — сказала Эдди, — или мой папа вызовет полицию!

— Твой папа сидит в кухне и надирается на пару с твоей мамой, которая ноет о том, как она устала и как у них никогда ничего не выйдет со всей вашей оравой и с Сирилом, какой он есть, а твой папа твердит, что все как-нибудь образуется.

Сирил смотрел на него, сощурив глаза.

— А через пару минут они пойдут спать и сразу же заснут, потому что твоя мама совсем вымоталась, а твой папа слишком много выпил. Я сходил по этой нити и проверил, прежде чем заглянуть сюда. Однако если Маэрлин не сделает того, что должна сделать, ничего никак не образуется, ничего не будет хорошего ни для Сирила, ни для твоей матери с отцом, ни для тебя самой — а может быть, и для всех остальных, сколько их есть. Маэрлин уже сошла с той нити, с которой мы начали, и если она будет припутывать другие…

— Тебе совершенно незачем говорить все это при детях, — произнесла Маэрлин, и Эдди увидела нарастающую ярость в ее темных глазах.

— Что происходит? — шепотом спросила Эдди. Она ухватила Маэрлин за рукав. Ее ноги затряслись, и она всем телом плюхнулась на пол. — О чем он говорит?

Человек отступил назад, в темноту коридора; виднелись только его белый пиджак и копна волос.

— Тебе решать, — сказал он.

Белый пиджак и волосы пропали.

— Маэрлин, — позвала Эдди.

— Все хорошо, милая. Позволь задать тебе один вопрос. Хочешь ли ты добра своей семье, своему брату? Знаешь ли ты, во что превратится его жизнь, если я не вмешаюсь?

Эдди повернулась к Сирилу. Он сидел, уставившись в окно и не обращая на нее внимания.

— Я тебе расскажу. В конце концов ему придется уйти из вашего дома в другое место. Он не будет способен найти применение своему дару, своему особому таланту. Ему придется уйти, а твой отец никогда не станет тем, кем мог бы стать. Он оставит учебу и преподавание и перейдет на другую работу, чтобы кормить семью и платить за содержание Сирила. Мне не удалось увидеть ясно, что случится с ним после этого. Лишь указания на то, что его жизнь будет несчастной, он начнет работать над тем, что ненавидит, и, несмотря на это, делать свою работу хорошо. Он и те, с кем ему придется работать, навлекут катастрофу — ужасное бедствие, войну. Эта нить порвется, и нити рядом с ней тоже, больше нитей, чем потерялось бы в другом случае. Это то, что я пытаюсь предотвратить.

Сбитая с толку, Эдди покачала головой.

— Но если Сирил пойдет со мной, — продолжала Маэрлин, — его жизнь будет лучше, и жизнь твоего отца тоже. Вначале, конечно, все будет не так уж хорошо; твой отец станет злиться и беспокоиться, а мама плакать и отчаиваться. Они известят полицию, нас обоих начнут искать. Потом, когда нас не найдут, они какое-то время погорюют, но это пройдет.

«Она не может знать ничего подобного, — подумала Эдди. — О таком никто не может знать. Она все это выдумала!»

— В конце концов твой отец найдет утешение в работе, в обучении студентов. Твоя мама станет воспитывать оставшихся детей и тоже найдет себе цель в жизни. Эта нить не порвется. А Сирил будет жить с нами, и в этой своей новой жизни сможет использовать свой дар, вместо того чтобы потратить его впустую.

«А как же я? — подумала Эдди. — Ведь мама с папой будут винить меня! Они будут сердиться, что я не углядела за Сирилом». Ей вспомнилось, сколько раз она хотела, чтобы он куда-нибудь пропал, надеялась, что его отошлют прочь, мечтала, как она будет жить в собственной комнате и ей не нужно будет за ним присматривать. Они поймут, что она хотела избавиться от него — а значит, их обвинения будут справедливы. Ей захотелось вернуть назад все те мгновения, когда она желала, чтобы Сирил куда-нибудь делся.

Она не могла позволить Маэрлин забрать его. Это был единственный способ как-то компенсировать все эти отвратительные мысли.

— Что вы сделали с моим братом? — спросила она. — Что такое абита?

— Это такая маленькая штучка — устройство, которое приглушает некоторые его чувства, так что он… — Маэрлин вздохнула. — Это ему помогает. Без нее он будет постоянно подавлен тем, что видит, слышит и чувствует.

— Тогда зачем ему идти с вами, если вы можете сделать ему лучше итак?

— Потому что ему необходимо больше, чем просто абита, и он не получит того, что ему нужно, если будет продолжать идти по этой нити. Он не сможет использовать свой дар. И твой отец тоже не исполнит того, что ему предназначено. Сирил должен пойти со мной.

— Вы не можете забрать его!

Маэрлин наклонилась к Сирилу, взяла его за руку и подняла на ноги.

— Пойдем со мной.

— Нет! — Эдди бросилась на нее. — Оставьте его в покое!

— Аделаида…

— Вы его не заберете!

Маэрлин отпустила Сирила, схватила Эдди под мышки и швырнула ее на кровать. Эдди лежала потрясенная, не в состоянии шевельнуться, а Маэрлин снова протянула руку к ее брату. Ее левая рука сомкнулась на его запястье, в правой она держала свою плоскую серебристую коробочку. В стене возник проем; за ним открывались серые каменные ступени, которые вели к высокой стеклянной двери.

— Клубничная птичка, — проговорил Сирил.

— Прости меня, — сказала Маэрлин.

— Вы не можете его забрать! — Эдди заставила себя подняться и бросилась вслед за ними. Она ухватилась за Сирила, пытаясь оторвать его от Маэрлин, и вдруг ощутила ее руку у себя на плечах.

Пол под ними покачнулся; Эдди почувствовала тошноту и зажмурилась, боясь, что ее сейчас вырвет.

Земля под ее ногами успокоилась. Она разомкнула веки и увидела стеклянную дверь.

— Маэрлин? — прошептала Эдди.

— Все хорошо, — отозвалась Маэрлин. — Никто не причинит тебе вреда.

Эдди отвернулась от двери и увидела пустынный ландшафт; песок и скалы тянулись до горизонта, где высилось нечто, похожее на гигантские острые зубы.

— Я хочу домой, — сказала Эдди. Пусть только Маэрлин вернет их обоих домой, и она будет вести себя хорошо, и всегда присматривать за Сирилом, и никогда больше не захочет, чтобы его куда-нибудь забрали.

Когда она снова повернулась, стеклянная дверь скользнула в сторону. Перед ними стоял седоволосый человек.

— Что ты наделала?! — закричал он. — Ты знаешь? — повторил он уже спокойнее.

— Знаю, — ответила Маэрлин.

— Она не может остаться здесь, но и не может вернуться обратно по той же нити; теперь это невозможно.

— Я знаю.

— Так зачем же ты ее сюда притащила? Как ты могла позволить ей…

— Она не заслужила того, что произойдет с ней там — в том времени. Ей не будет прощения. Даже если ее родители поверят, что она не делала ничего плохого, она сама будет вечно носить вину у себя в душе. — Маэрлин опустилась на колени рядом с Эдди. — О твоем братике здесь позаботятся. Ты ведь веришь мне, правда?

Эдди кивнула, заставляя себя верить, несмотря на царившее за стеклянной дверью запустение.

— Тогда ты должна сейчас же вернуться назад, но совершенно самостоятельно.

Эдди сглотнула.

— Но он же сказал… — Она показала на седоволосого. — Он… я думала…

— Не думай о том, что он сказал. Повернись.

Эдди повернулась направо и увидела коридор, стены которого, казалось, состояли из тумана. Она едва могла различить комнату на другом его конце, но кажется, там были такие же окна, как в ее спальне.

— Теперь ты должна пройти по этому проходу, — сказала ей Маэрлин.

— А вы когда-нибудь вернетесь? — Ее глаза наполнились слезами. — Вы приведете Сирила обратно домой хотя бы ненадолго?..

— Иди!

Рука толкнула ее в спину, она потеряла равновесие и шагнула в проход. Окна ринулись на нее — или это она сама заскользила к ним по коридору, не в силах остановиться. Эдди упала и кубарем покатилась по полу, потом распрямилась и поднялась на ноги.

Сирил и Маэрлин были лишь крошечными размытыми фигурками на стене, стоящими в конце туннеля; через мгновение они исчезли.

* * *

В конце концов Эдди поднялась и добрела до своей кровати. По ее лицу текли слезы, она больше не могла их сдерживать. Не может быть, чтобы Сирила больше не было; наверняка он там, внизу, смотрит телевизор с выключенным звуком или играет на веранде в свой конструктор. Она упала поперек кровати, не в силах остановить рыдания. Из-за окон смутно донесся звук подъезжающей машины, и голос, похожий на Бобби Ренфрю, окликнул кого-то.

Она вытерла глаза. Только что была ночь, а сейчас за окнами сияло солнце. Кровати Сирила не было; на ее месте стояли маленький книжный шкаф и крашеный комод.