Александр Зимин - Опричнина

• Название: Опричнина
• Автор: Александр Зимин
• Издательство: Территория
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-900829-07-3

Книга выдающегося русского историка A.A. Зимина (1920–1980) «Опричнина Ивана Грозного», вышедшая первым изданием в 1964 году, единственное хронологически организованное и систематизированное изложение событий одной из самых мрачных эпох в истории средневековой Руси, сразу же занявшее место среди классических трудов о прошлом России.

Второе издание книги, получившей авторское название «Опричнина», было задумано сразу же после первого. До своей кончины в 1980 г. A.A. Зимин пополнял текст новыми материалами и соображениями, уточнял оценки и совершенствовал концепцию этого страшного и загадочного периода.

Все авторские дополнения и изменения внесены А.Л. Хорошкевич при участии В.Г. Зиминой.

---

Двух соборных представителей Ивана Михайловича Морозова[869] и Панкрата Яковлевича Салтыкова[870] мы условно считаем москвичами, ибо их земельные владения располагались в Московском уезде.

Двое Хлызневых-Колычевых, вероятно, служили по Вязьме. Иван Борисович помещен в приговоре перед вязьмитином М.В. Годуновым[871]. И.И. Хлызнев-Колычев (его сын) также, вероятно, служил по Вязьме[872].

Не совсем ясно представительство князей Андрея, Василия и Бориса Дмитриевичей Палецких. Их дядя Давыд Федорович служил в середине века по Костроме. Однако сами они в приговоре находятся среди Стародубских княжат (между П.И. Татевым и И.А. Ковровым). Поскольку Палецкие действительно происходят из рода Стародубских князей, то их, вероятно, и следует считать представителями от Стародуба.

Тимоха Сергеев еще до 1561 г. владел поместьем в Суздале[873]. Его родичами были Василий, Меншик, Иван и Семен Ивановы дети Сергеевы (дворовые дети боярские по Суздалю). Т. Сергеев происходил из семьи Левашевых. Среди суздальских дворовых детей боярских в 50-х годах XVI в. встречается некий Тимофей Сергеев сын Левашев (Тимоха Сергеев?).

О 10 участниках заседаний собора 1566 г. можно привести лишь отрывочные данные, не дающие возможности уверенно говорить о месте их службы.

Отец Алексея Ивановича Колычева-Немятого владел вотчиной в Московском уезде, которую наследовал брат Алексея Григорий. Двоюродный брат Алексея Гаврила владел крупным имением в Новгороде и маленькой вотчиной в Москве[874]. Вдова самого Алексея Ивановича жила в своем новгородском поместье[875]. Скорее всего А.И. Колычева следует признать новгородцем, а его место в соборной грамоте перед Г.Г. Колычевым, служившим по Можайску, объяснить родственными, а не служебно-земельными отношениями.

В середине XVI в. отец Федора Григорьевича Карамышева, да и сам он числились стародубскими помещиками. Однако Федор Григорьевич открывает в приговоре список детей боярских II статьи. Поскольку он помещен перед тремя москвичами, не исключено, что и он сам служил по Москве[876].

Большинство родичей Ивана Григорьевича Милюкова служили дворовыми детьми боярскими по Вязьме. Поэтому его можно отнести к их числу[877].

Разноречивые сведения сохранились о Борисе Васильевиче Шеине. Сам он владел вотчиной в Коломенском уезде[878]. Но у его детей Д.Б. и М.Б. Шеиных позднее владения были и в Московском уезде[879]. Трое Шеиных в середине XVI в. входили в государев двор по Москве. Сам Б.В. Шеин помещен сразу же перед большой группой переславичей.

Никаких определенных данных нет в нашем распоряжении об Инае Ивановиче Ордынцеве, Нечае Федоровиче Кустове и Михаиле Ивановиче и Иване Ивановиче Колышкиных[880].

Теперь можно подвести некоторые итоги изучения состава детей боярских на Земском соборе 1566 г. Прежде всего совершенно очевидно, что основная масса соборных детей боярских принадлежала к государеву двору, т. е. входила в состав дворовых служилых людей: из 195 человек таковых мы обнаружили 154. Подавляющее большинство соборных представителей в той или иной мере также связывается с государевым двором[881].

Следующая таблица показывает, как распределялись по городам дворянские участники соборных заседаний[882].

Ко времени заседания Земского собора в России было примерно 160 городов[883]. Не имели дворянского представительства те города, где не было совсем или слабо было развито вотчинное и поместное землевладение. Это север и северо-восток страны, Поморье и Прикамье. Вероятно, порядок дворовой службы сложился еще в первой трети XVI в. В составе дворовых городов середины XVI в. нет тех, которые возникли в 20-30-х годах XVI в. (в Поволжье, Рязанской земле и на западных окраинах страны). Эти города находились там, где развивалось поместное, а не вотчинное землевладение. В состав же государева двора входили дети боярские, т. е. преимущественно вотчинники, исключая помещиков северо-запада[884]. В списке городов отсутствует Смоленск. Возможно, это объясняется особым положением Смоленской земли, сложившимся после ее включения в Московское государство[885].

На Земском соборе присутствовали дети боярские и помещики из 42 городов[886]. Не было служилых людей девяти городов, феодальная знать которых входила в государев двор[887]. Таким образом, принципа обязательности представительства от каждого города в 1566 г. не существовало. Но так как Земский собор представлял верхнюю прослойку дворянства — дворовых детей боярских всех основных русских земель, то его в полной мере можно назвать сословно-представительным учреждением.

Это не было простое совещание правительства с его агентами, поскольку в отборе лиц само правительство вынуждено было считаться с корпоративным устройством дворянства. Попадая в состав государева двора, дворяне не теряли своих владельческих связей с теми районами, где находились их вотчина и поместье. Когда они получали назначения на военные должности или призывались для всевозможных совещаний, правительство рассматривало их как представителей дворянства на местах и как дворовых детей боярских. Именно поэтому составитель описи царского архива XVI в., перечисляя участников Земского собора 1566 г., называет «детей боярских из городов», т. е. считает их представителями местного дворянства[888].

Представительство от отдельных городов (как административных центров уездов) не определялось общим составом дворовых детей боярских по этим районам. Так, по Можайску в середине XV в. служило свыше 170 человек, по Торопцу — около 160, по Бежецкому Верху — около 230, а по Угличу — свыше 160. На соборе было четыре торопчанина, 12 детей боярских из Можайска, один угличанин, четыре человека из Бежецкого Верха.

Больше всего представителей дал Новгород — 21 человек, помногу дали Вязьма (13 человек) и, как уже говорилось, Можайск. Да и вообще города, расположенные по западной окраине[889], как наиболее заинтересованные в решении вопроса о войне с Великим княжеством Литовским были наиболее широко представлены на соборе: северо-западные города, составлявшие 25 % всех городов, имевших соборных представителей, дали 83 человека из 191, т. е. свыше 43 % всех участников земского собора.

Вторую большую группу представителей на соборе дал центр государства: Москва (16 человек) и Переславль (14 человек) — основная цитадель дворянской шляхты.

Непосредственных сведений о порядке созыва собора у нас не сохранилось. Несмотря на то, что московская практика уже в середине XVI в. знала выборное начало при комплектовании местных учреждений (губных и земских органов управления), выборов на Земский собор 1566 г., вероятнее всего, не происходило. В литературе установлено, что только в XVII в. под влиянием событий, связанных с крестьянской войной и иностранной интервенцией, утвердилась практика выбора представителей на «совет всей земли», т. е. Земский собор. Созыв дворовых детей боярских из разных городов на собор 1566 г. вряд ли подчинялся какому-либо определенному порядку. За это говорит и отсутствие представителей от многих городов и неравномерное число участников собора, прибывших от отдельных русских земель. Да и мысль о созыве земского собора пришла правительству, вероятно, уже в ходе переговоров с литовским посольством, когда для вызова в Москву представителей со всех мест просто не хватило бы времени. Правительству необходимо было подкрепить свою позицию мнением земского собора — представительного учреждения, которое могло быть противопоставлено сейму Великого княжества Литовского. Скорее всего, Земский собор составился из числа тех детей боярских, которые к моменту его созыва находились в Москве «для государевы службы». Но сколь случаен персональный состав дворянских представителей, столь же строго определена та среда, к которой они принадлежали: ею был государев двор.

Сборы детей боярских в Москву для смотров и для рассылки на службу по городам и на театр военных действий происходили регулярно. Об одном таком сборе весною 1565 г. сообщает мать одного из детей боярских Феодосия Григорьевна Матафтина: «И в лето 7070 в третьем году в великий пост на первой неделе по государеве присылке к Москве… велено быти детем боярским, служилым и неслужилым»[890].

Разрядные назначения выдавались широко к сентябрю, т. е. к началу нового года, и скопление в Москве в июле детей боярских было обычным явлением. С.О. Шмидт считает также, что летом 1550 г. собор составился из детей боярских, находившихся по служебным делам в Москве[891]. Присутствие в Москве значительного числа дворян из граничащих с Литвою районов объяснялось тем, что именно эти районы выносили в первую очередь тяжесть военных действий.

Выразившие готовность продолжать Ливонскую войну многие участники Земского собора 1566 г. уже вскоре должны были отправиться на театр военных действий. Роспись воевод 7075 г. составлена весной-летом 1567 г.[892]