Александр Зимин - Опричнина

• Название: Опричнина
• Автор: Александр Зимин
• Издательство: Территория
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-900829-07-3

Книга выдающегося русского историка A.A. Зимина (1920–1980) «Опричнина Ивана Грозного», вышедшая первым изданием в 1964 году, единственное хронологически организованное и систематизированное изложение событий одной из самых мрачных эпох в истории средневековой Руси, сразу же занявшее место среди классических трудов о прошлом России.

Второе издание книги, получившей авторское название «Опричнина», было задумано сразу же после первого. До своей кончины в 1980 г. A.A. Зимин пополнял текст новыми материалами и соображениями, уточнял оценки и совершенствовал концепцию этого страшного и загадочного периода.

Все авторские дополнения и изменения внесены А.Л. Хорошкевич при участии В.Г. Зиминой.

---

В начале июня 1568 г. крымский хан Девлет-Гирей направил своих царевичей войной на русские окраины[1403]. В этом же году были посланы «города ставить» в Данков князь Владимир Константинович Курлятев и Григорий Степанович Сидоров (дворовый сын боярский по Коломне). По официальным данным, они «тово же году… умерли»[1404]. С ними же погиб рязанский воевода князь Ф. Сисеев. Но имена обоих воевод занесены в синодики, а Курбский прямо говорит об убийстве их опричниками[1405]. После их гибели город Данков подвергся сначала нападению татарского войска (по Курбскому, численность его достигала 10 тысяч), а затем новой карательной экспедиции опричников.

А. Шлихтинг с известным преувеличением пишет, что царь «почти год» объезжал поместья Федорова, производя повсюду истребление, опустошение и убийства[1406]. Сначала были разгромлены его вотчины под Коломной, а затем в Бежецком Верхе. Возможно, это сведение связано с не вполне ясным рассказом Таубе и Крузе о том, как в полночь 19 июля 1568 г. царь послал своих доверенных лиц (в их числе Афанасия Вяземского, Малюту Скуратова, Василия Грязного и др.), которые должны были вместе с несколькими сотнями стрельцов забрать многих жен князей, бояр, воевод, дьяков и купцов и выслать их из Москвы. Вслед за этим царь в течение шести недель совершал карательную экспедицию по подмосковным владениям бояр и князей, истребляя «все, что имело дыхание»[1407].

Казнь Федорова могла быть связана с репрессиями против некоторых членов Боярской думы. Мы уже писали, что примерно осенью 1568 г. был казнен окольничий М.И. Колычев. Но расправа с ним могла быть связана с делом Филиппа Колычева (в сентябре 1568 г. царь решил покончить со строптивым митрополитом)[1408].

Не исключена возможность, что в 1568–1569 гг. казнены были долгое время находившиеся в темнице боярин В.В. Морозов и его дальний родич А.И. Шеин, незадолго до того (к апрелю 1568 г.) получивший боярский чин[1409]. Наконец, по синодику с делом Федорова связывается гибель князя Вл. Курлятева, князя Ф. Сисеева, казначея X. Тютина, И. Выродкова, Д. Чулкова.

Сразу же после рассказа о гибели Федорова Шлихтинг сообщает о смерти после пыток «Дмитрия Васильевича» (ниже — Василия), «который был начальником над воинскими орудиями». Бежавшие из плена польские стрельцы на допросе показали, «что, мол, Василий отправил их в Литву»[1410]. Возможно, речь идет о боярине (с 1563 г.) В.Д. Данилове, который после Земского собора 1566 г. в источниках уже не упоминается[1411]. Судя по положению Данилова в синодике Р.Г. Скрынников датирует его казнь временем новгородского похода царя Ивана, т. е. концом 1569 — началом 1570 г., и считает его «подлинным героем новгородского дела»[1412]. С этим согласиться трудно. А. Шлихтинг прямо связывает гибель Данилова с попыткой переговоров с Литвой, а не с новгородским делом. В синодике Данилов, Андрей Бессонов и другие лица помещены после первого списка казненных новгородцев, но до известия о казни Владимира Старицкого. Хронология здесь явно нарушена. Поэтому «дело Данилова» могло и не иметь никакого отношения к Новгородскому походу царя Ивана. Абсолютизировать точность и последовательность сведений синодиков невозможно.

Таковы все сведения о лицах, подвергшихся репрессиям в 1568 г. Они не позволяют считать, что в 1567 г. существовал «глубокий раздор»[1413] между царем и Боярской думой.

* * *

Конец 1568 и 1569 г. принесли с собой ухудшение внешнеполитических позиций России.

Еще осенью 1568 г. была взята литовскими войсками недавно построенная крепость Ула на Западной Двине[1414]. В январе 1569 г. литовские люди приходили «ко Пскову, пригороду Изборску и город взяли изменою, оманом»[1415]. Гетман Александр Полубенский с отрядом в 800 поляков, переодевшихся опричниками, при помощи изменников Марка и Анисима Сарыхозиных и Тимофея Тетерина вошли в крепость и удерживали ее две недели[1416]. Только посылка земских и опричных воевод, которым удалось возвратить обратно этот город, несколько поправила положение на западном фронте[1417]. После этого случая были казнены дьяки и приказные люди как из самого Изборска, так и из Феллина, Тарваста и Мариенбурга, якобы хотевшие сдать эти крепости полякам[1418].

Но не столько военные столкновения (как правило, местного значения), сколько Люблинская уния, подписанная 1 июля 1569 г., имела серьезные последствия для дальнейшего хода Ливонской войны. Отныне Русскому государству противостояло объединенное польско-литовское государство — Речь Посполитая, которое обладало значительным военным потенциалом и представляло собой серьезную угрозу на западных рубежах России.

Не осуществлялись и надежды Ивана IV на тройственный русско-англо-шведский союз. В разгар борьбы Ивана IV с митрополитом Филиппом, после казни Ивана Петровича Федорова, в конце сентября 1568 г. в Москву прибыл английский агент, опытный дипломат Томас Рандольф[1419]. Уклоняясь от заключения военного союза с Россией, королева Елизавета все дело стремилась свести к увеличению торговых привилегий Московской компании[1420]. Только 20 февраля 1569 г. Рандольф был принят царем. После нескольких аудиенций (в феврале и апреле)[1421] Рандольфу удалось 20 июня 1569 г. в опричной Вологде исхлопотать новую привилегию Московской компании. Английские купцы отныне переходили в опричное ведомство, т. е. под особое покровительство царя. Ричард Джемс позднее с явным преувеличением писал, что среди опричников «англичане могли тогда делать, что им угодно, не получая ни от кого ни распоряжений, ни взысканий»[1422]. Подтверждалось право Московской компании на беспошлинную торговлю по всей России, исключая Казань, Астрахань и Нарву, право свободного проезда в Персию и многие другие. Привилегия 1569 г. — кульминационный пункт успехов Московской компании в России[1423]. Щедрость Ивала IV в значительной степени объяснялась тем, что царь переживал серьезные затруднения внутри страны. На повестке дня стояла ликвидация удела Владимира Старицкого.

Одновременно с выдачей привилегий 20 июня царь направил своего посланника Андрея Григорьевича Совина к Елизавете для продолжения переговоров[1424].

Слухи о русско-английских переговорах распространялись по стране. Говорили, например, что английский лекарь — астролог Елисей Бомелий «на русских людей царю возложил сверепство, а к Немцам на любовь преложи… и много множества роду боярского и княжеска взусти убити цареви. Последи же и самого приведе на конец, еже бежати в Англинскую землю и тамо женитися, а свои было бояре оставшие побити»[1425].

Русское посольство И.М. Воронцова в Стокгольме тщетно дожидалось ратификации договора о дружбе. Дело кончилось тем, что 25 сентября 1568 г. полубезумный Эрик XIV был свергнут с престола его братом герцогом Юханом Финляндским (мужем Екатерины, сестры Сигизмунда И), ярым врагом России. Это, конечно, осложнило русско-шведские отношения. Посольство Воронцова вскоре покинуло Стокгольм[1426]. Неудача в Стокгольме и внутренние неурядицы, не позволившие предпринять серьезные военные акции в Прибалтике, заставили русское правительство вернуться к проекту создания в Ливонии буферного государства. На этот раз в апреле 1569 г. царь через посредничество ливонских дворян Иоганна Таубе и Элерта Крузе обратился к брату датского короля герцогу Магнусу с предложением стать во главе королевства Ливонии[1427] (с 1559 г. остров Эзель и прилегающие к нему районы Северной Эстонии перешли под власть Дании. Магнус находился на Эзеле с 1561 г.) Иван IV рассчитывал этим шагом создать вассальное королевство в Прибалтике и одновременно укрепить русско-датские отношения: Дания, находившаяся в состоянии войны со Швецией, в 1568–1569 гг. вела в то же время упорную борьбу с Литвой и Польшей, противодействовавшими «нарвскому плаванию», и нанесла ряд поражений каперскому флоту Сигизмунда II[1428]. Герцог Магнус, испытывавший постоянную угрозу нападения шведских войск, решил принять русское предложение. В сентябре 1569 г. в Москву прибыло его посольство, которое 27 ноября, т. е. накануне похода Ивана IV на Новгород, получило в Слободе от царя грамоту, содержащую русскую программу создания Ливонского королевства[1429].

После нескольких лет затишья на южных окраинах тревожные вести стали поступать из Крыма.

Присоединение Астрахани к Русскому государству, присяга на верность кабардинских и черкесских князей Ивану IV и постройка русских городков на Северном Кавказе вызвали беспокойство не только в Крыму, но и в Турции[1430]. Оттоманская Порта с тревогой смотрела на намечавшееся русско-иранское сближение. Стремясь вбить клин между Россией и Ираном, блокировать важнейшую торговую артерию на востоке России — Волгу, в 1569 г. турецкое правительство предпринимает большой поход на Астрахань.

Сборным пунктом турецкого войска, насчитывавшего до 80 тысяч человек, сделалась Кафа, куда уже в марте 1569 г. прибыли турецкие корабли с янычарами. 31 мая главнокомандующий этим войском Касим-паша начал движение через Азов к Астрахани. Вести о предполагавшемся походе турок к Астрахани заставили русское правительство усилить оборону на юго-востоке[1431]. Весной 1569 г. в Астрахань был отправлен окольничий Д.Ф. Карпов, а на переволоку «для турских людей приходу» — боярин П.С. Серебряный. В Нижний Новгород послали князя Владимира Андреевича и боярина П.В. Морозова[1432]. Основные земские войска были сосредоточены в Коломне и Рязани, а в Калуге — опричные[1433].