Джоанна Кингсли - Ароматы

• Название: Ароматы
• Автор: Джоанна Кингсли
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00042-Х

Владелец парфюмерной фирмы, создавший всемирно известные духи, скрываясь от мщения бойцов французского Сопротивления, вместе с двумя малолетними дочерьми эмигрирует в Америку. Он потерял свое уникальное обоняние, но сохранил формулу духов. Как сложится его судьба, кто из детей продолжит начатое им дело, кому достанется созданная им «империя запахов»? Борьба, обман, предательство, любовь… и счастливый конец.

---

— Ну, перестань! — голосом, напряженным от усилий сдержать раздражение, перебил отца Юбер. — Это серьезно.

Последовала зловещая пауза. Потом снова возник голос Анри, режущий, как бритва: — Ты сказал «серьезно»? Об американке? Самый завидный парижский жених собирается вступить в брак с мисс «Янки-Дубль»? Нет, ты просто слабоумный. Разве ты не знаешь, что самым богатым американцам нечего сказать о своем происхождении?

Побагровевший от гнева Юбер швырнул трубку. Через минуту телефон зазвонил снова. Юбер, не обращая на него внимания, сбросил со стола поднос и выбежал из комнаты.

Ви ничего не сказала Арману. Он спросил ее, видела ли она Монтальмона — как раз в тот день, когда она впервые лежала в объятиях Юбера. Ви ответила, что видела. «Прохвост», — бросил на ходу Арман. Больше Ви не упоминала об Юбере. Сестре она не писала со времени их неудачной встречи в Йеле.

Знала Филиппа, догадывался Чандра, но семья Ви не имела ни малейшего представления о том, что она впервые в жизни влюблена и полна своей любовью.

В их последнюю ночь накануне отъезда Юбера Ви надушила «Таджем» простыни, а сама вошла в спальню обнаженная, ничем не надушившись. Она знала, что пришло время подвести итоги. К полуночи она даст Юберу ответ относительно «Джолэй». Улетит ли он из Нью-Йорка навсегда, канут ли в вечность их золотые, словно мед, счастливые дни? Женится ли он на костлявой Даниэлле с острыми локтями — богатой наследнице, выбранной для него отцом, которая после свадьбы вручит ему в подарок ключи от своего старинного родового замка. (Юбер рассказал об этом Ви.) Ви знала, что Юбер не любит эту женщину, а любовь, возникшая между ними — глубокое чувство, но не развеется ли оно, когда Юбер вернется в Париж? А, может быть, все-таки любовная история была для него битвой за приз «Джолэй»? Тогда, не добившись его, он просто зачеркнет их любовь.

— Выходи за меня замуж, Ви, — услышала она. Он лежал на надушенных простынях на другой стороне кровати и смотрел в ее глаза.

Слезы радости залили ее лицо, потекли по носу.

— Ты согласна, дорогая! — воскликнул он с облегчением и притянул ее к себе.

— Подожди, — прошептала она. — Может быть, это сон. Мы так мало знаем друг друга…

— Столетия. С самого сотворения мира. С момента, как я пришел к тебе…

Она приподнялась на локте, глядя на него сверху вниз сквозь слезы. — Я люблю тебя, Юбер. Так люблю, что это меня пугает. Словно Ви исчезла, и осталась только ее любовь к Юберу… — Он хотел обнять ее, но она еще противилась. — Если я выйду за тебя замуж, я буду жить во Франции. Монтальмон станет владельцем «Джолэй».

— Партнером, дорогая.

— Это увертка. Ты будешь иметь власть и контроль. Ви Монтальмон… — это имя словно облачко дорогих духов сгустилось в воздухе… — Мой дорогой… Я должна буду похоронить Ви Джолэй. Отдать свою независимость, отказаться от всего, что я достигла в жизни…

— Ты говоришь «нет»? — резко спросил он.

Она наклонилась и поцеловала его веки. — Я люблю тебя все больше и больше.

— Так что же тебя удерживает?

— Все, чем я была.

— Я помогу тебе. Мы будем счастливы. Мы любим друг друга.

— Да, — радостно заплакала она. — Да, мы любим. Наверное, это важнее всего. Дай мне немного времени, любимый. Оставь меня одну ненадолго, я спокойно подумаю, и все для меня прояснится.

— А я? — возмущенно спросил он. — Я буду жить словно в аду, пока ты «спокойно подумаешь»?

— Но ведь ты вернешься?!

Ее нежность и хрупкость так растрогали его, что он тоже заплакал как ребенок. — Хорошо, моя Ви, моя жизнь, моя любовь! Я вернусь через месяц, ровно через месяц. — Ви порывисто прижалась к Юберу.

— Но до этого, — сказал он, целуя ее, — мы не будем ни говорить по телефону, ни писать друг другу. Так будет лучше. Я буду жить как прежде, и ты тоже. Если это сон, как ты думаешь, то мы оба проснемся. Или, — сказал он, почувствовав, как она вздрогнула, — поймем, что это не сон, а жизнь.

— Да, — согласилась она, прижимаясь к нему так крепко, как будто хотела слиться с ним воедино. — Это лучший путь. Через месяц мы узнаем. А теперь — молчание.

Это была самая сладострастная из их ночей. Они брали друг друга снова и снова и не насыщались, желание снова вспыхивало с неистовой силой. Ви просила его проникнуть глубже и, хотя и стонала от боли, была счастлива его наслаждением.

Когда она на рассвете проснулась в его гостинице, Юбер уже уехал, не оставив записки. Договор уже вошел в силу.

6

Декабрь 1968

Зима вступила в свои права. Облетели листья, птицы покинули городские парки.

В начале декабря «линия А» вступала в действие. Арман принял совет Ви, и на каждом эскизе флаконов «линии А» сияла золотом надпись «Несравненно» — строгая, благородная реклама фирмы, необходимая в Америке и для самых аристократических товаров.

Отец и дочь словно вернулись в лучшие времена детства Ви — проект «линии А» компенсировал ущемленную гордость Армана и восстановил его доверие к дочери. Он снова называл ее «малышка», она его — «мой большой папочка». Два-три раза в неделю они вместе обедали в небольшом французском ресторанчике или дома. Ви знала, что для нее это последняя возможность побыть вместе с отцом. Она еще не приняла решения относительно Юбера, но томилась по нему день и ночь. Ей хотелось говорить о нем, иметь возможность упоминать его имя, но Арман проявил такую враждебную настороженность к Монтальмонам, что Ви инстинктивно чувствовала опасность.

— Зачем все-таки приползла эта змея? — в который раз спрашивал он у дочери. — Зачем он тебе звонил?

— Почему ты его не любишь? Разве ты с ним встречался?

— Нет, и надеюсь этого никогда не произойдет. Он опасен для меня. Не сын, а отец, этот Великий Инквизитор.

— Что ты хочешь сказать?

— Лучше тебе не знать, — отвечал он загадочно, и она чувствовала его страх и догадывалась, что какие-то тени прошлого омрачают его сознание. Она смутно надеялась, что это всего лишь галлюцинация, развивающаяся в стареющем мозгу, мания преследования, а не отзвук реальных событий прошлого. За что бы ему ненавидеть отца Юбера?

Арман отказывался отвечать на этот вопрос, но снова и снова возвращался к Монтальмонам, словно пес, раскапывающий давно зарытую кость. Накануне возвращения Юбера в Нью-Йорк имя Монтальмонов не сходило с уст Армана.

Он должен был приехать в субботу — в воскресенье истекал назначенный срок. Ви словно была охвачена лихорадкой: она то твердо решала выйти замуж за Юбера, то вдруг чувствовала, что не может отказаться от своей независимости. Еще через некоторое время рисовала в блокноте инициалы «В. М.» и мечтала о жизни с Юбером в Париже. Состояние было мучительным, Ви казалось, что она сходит с ума. Наконец, она решила, что увидит его в воскресенье и сразу все решит.

Во вторник ей позвонил из Нью-Хэвена Майк Парнелл. Он собирался приехать в Нью-Йорк на уик-энд и спрашивал, не может ли она с ним встретиться.

Возвращаясь из Нью-Хэвена после поездки к Марти, Ви вспоминала о встрече с Майком и разговорах с ним и смутно надеялась, что они встретятся еще, и возникшее между ними дружеское чувство, может быть, разовьется. Но с тех пор прошли недели, и Майк совсем исчез из ее памяти, — Ви казалось, что их встреча произошла в далекую эпоху оледенения. Огненный вихрь страсти растопил сковывавший сердце Ви лед, и она забыла обо всем, что было прежде.

— Я сожалею, но не смогу встретиться с вами.

— Я и не надеялся, — прозвучал грустный ответ — Я знаю, вы очень заняты.

Ви вспомнила его доброту, внимательность, и сердце ее сжалось, но прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, Илэйн выключила линию Нью-Хэйвена и соединила Ви с заказчиком из Техаса.

В среду Ви зашла в лабораторию Армана, чтобы пригласить его на обед — она хотела отпраздновать с отцом начало работы «линии А». — Прекрасная идея, малышка, — ответил он с веселой улыбкой, — но приглашаю тебя я. Я все устрою. Ты окажешь мне честь, приняв мое приглашение, и я буду кавалером прекрасной дамы, — не все ведь догадаются, что ты моя дочь. — В нем как будто возродилась его былая французская галантность, и глаза счастливо сияли.

Ви вернулась в свой офис. В шесть часов она преобразила свой деловой костюм в вечерний наряд, сняв жакет, надев две тонких золотых цепочки, вдев в уши круглые золотые серьги и повязав талию цветным шарфом. Час она провела в тревожных раздумьях — неизбежно приближалось воскресенье. В семь часов Ви очнулась и позвонила Арману. Никто не ответил, наверное, он выключил телефон. Она сложила на краю стола деловые бумаги, надела меховой блейзер, взяла такси и поехала в лабораторию. Дверь была не заперта, горел свет, но в большой комнате никого не было. Свет виднелся и из-под двери рабочего кабинета Армана. Ви стремительно открыла ее и увидела странно согнувшуюся фигуру отца, сидящего на стуле, голова его лежала на столе.