Томас Харрис - Я — окей, ты — окей

• Название: Я — окей, ты — окей
• Автор: Томас Харрис
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Психология
• Год: 2006
• ISBN: 5-8291-0736-8

"Эта книга - результат поиска ответа для тех людей, которым нужны надежные факты, чтобы понять, как функционирует сознание, почему мы поступаем так, а не иначе, и как перестать делать что-то, если мы этого хотим. Ответ лежит в одном из самых ярких направлений в психологии - трансактном анализе. Он дал новый ответ тем, кто ориентирован скорее на изменение, чем на установление порядка, людям, желающим трансформировать, преобразовать себя. Он реалистичен, поскольку ставит пациента перед фактом, что тот ответственен за все, что случится в будущем, независимо от того, что произошло в прошлом..." Томас Э.Харрис.

vk.com/psyfb2

---

Точную дату появления человека мы, вероятно, никогда не узнаем, поэтому допустим, что это произошло примерно полтора миллиона лет назад. Затем попробуем представить историю человечества как календарный год, в котором один "день" равен четырем тысячам лет.

Согласно этой схеме, 1 января миру явился наш предок Homo habilis — человек прямоходящий. Он был способен передвигаться на двух ногах и пользоваться простейшими орудиями. Занимаясь групповой охотой, он, вероятно, не мог разговаривать так, как мы, но какой-то способ общения у него был. Как мы теперь знаем, язык развился постепенно на протяжении первых трех месяцев "года". Эволюционный прогресс человека был нелегким и неравномерным. Огонь сначала использовался для защиты от холода и диких животных и лишь значительно позже — для приготовления пищи. Орудия делались из камня; усложнялись навыки охоты; претерпевал изменения головной мозг. Прошло лето и лишь к концу осени, к 1 ноября, появился неандерталец. Первые признаки религиозных верований можно обнаружить в захоронениях поздних неандертальцев, по нашей схеме — примерно 17 декабря.

К 24 декабря все примитивные подвиды человека либо вымерли, либо ассимилировались кроманьонцем. 28 декабря — зарождение сельского хозяйства. Целая историческая эпоха — 4–6 тысячи лет, о которых мы имеем достоверные свидетельства, — умещаются в последние 2 дня "года". Сократ, Платон и Аристотель родились примерно в 9.00 31 декабря, Христос — в полдень, а Колумб — примерно в 21.30. Последний час 31 декабря — с 23.00 до полуночи — охватывает XIX и XX столетия.

С такой точки зрения начинаешь понимать, что наша "древняя религия" с ее претензиями на окончательное и безусловное знание о Боге и его творении не так уж стара.

По словам Трублада, вера — это не слепой прыжок в ничто, а неспешная прогулка в лучах света. Часть этого света — признание того, что мир, который "любит Бог", значительно шире нашего представления о нем. Это признание должно по крайней мере умерить наши претензии на знание абсолютной истины.

Мне вспоминается высказывание одного политика: "Лишь когда люди любого цвета кожи станут жить вместе как добрые христиане, наступит конец их бедам". Для говорящего это утверждение имело определенный смысл, но что значит оно для полугора миллиардов людей на Земле, которые не знают, кто такой Христос и никогда не слышали его имени?

Это подводит нас к еще одному взгляду на человечество в перспективе. Когда-то я услышал такие выкладки: Если бы население Земли было представлено одной сотней представителей, то:

Шестеро из них были бы гражданами США, 94 — гражданами других стран. 

Шестеро владели бы половиной всех денег мира, 94 человека имели бы оставшуюся половину, причем она почти полностью принадлежала бы 20 человекам из этих 94.

Шестеро обладали бы собственностью, в 15 раз превышающей собственность остальных 94 вместе взятых.

Шестеро ежедневно потребляли бы на 72 % больше пищи, чем составляет средний рацион; две трети из оставшихся 94 питались бы на уровне ниже среднего, из них многие бы голодали.

Средняя продолжительность жизни шестерых равнялась бы 70 годам, а для остальных 94 составляла бы 39 лет.

Из 94–33 человека проживали бы в странах, где исповедуется христианство. Из этих 33–24 были бы католиками и 9 протестантами.

Менее половины из 94 были бы знакомы с именем Христа, но большинство из 94 знали бы о Ленине.

Среди них три коммунистических манифеста были бы более распространенными, чем Библия.

К 2000 году каждый второй будет китайцем.

Мы впали бы в ошибку, если бы продолжали рассуждать о Боге и о человеке, не обращаясь к реальным фактам — длительной истории развития человечества и существующему ныне разнообразию человеческих представлений. Перед лицом всех этих данных кто-то, может быть, растеряется: "Это безнадежно!" Я же предпочел бы взгляд Тейяра. Когда его однажды спросили, что делает его счастливым, он ответил: "Я счастлив оттого, что наш мир круглый". Препятствия, границы и блага имеют не физическую природу, а психологическую. Если мы разрушим психологические барьеры, возведенные каждым из нас для предохранения собственного неблагополучного Дитя, ничто не помешает нам жить сообща и в мире.

Я также разделяю взгляд мистера Хиршбергера, героя книги Аделы Роджерс Сент Джонс "Не говори никому": "Мы спим, дорогой Хэнк, и многое для нас недостижимо. Но нечто величественное, подобное откровению Моисея, заставляет эволюцию найти свое воплощение. И тогда силы человека заставляют маленький зеленый росток пробиться сквозь грязь, называемую реальностью".

Что такое терапия реальностью?

В этой главе я уже говорил, что реальность — это наш самый важный терапевтический инструмент. Реальность может быть разного рода. В заключение этой главы я хотел бы сравнить транзактный анализ с методом терапии реальностью, разработанным доктором Вильямом Глассером. Глассер считает, что основная проблема человека — моральная, и что ответственность — залог душевного здоровья.

Я полагаю, что оба подхода — и транзактный анализ, и терапия реальностью — являются достижениями в психиатрии, порожденными разочарованием в ее низкой эффективности и нереалистичности тех направлений психиатрии и клинической психологии, которые по сути исключают понятие морали из сферы лечения. И транзактный анализ, и терапия реальностью основаны на том, что люди ответственны за свое поведение. Но между ними есть и существенное различие. Я не согласен с Глассером, когда он отрицает значение прошлого для понимания поведения в настоящем. Я не верю в игру "Археология" (раскапывание прошлого), но я не верю и в то, что прошлое можно игнорировать. Для меня человек, игнорирующий свое прошлое, подобен тому, кто стоит под дождем и рассуждает о сырости, постепенно промокая до нитки. Сказать пациенту, что он должен быть ответственным, — это еще не значит, что он таковым станет. По существу транзактный анализ также представляет собою "терапию реальностью", но он дает ответы на те вопросы, которые обходит Глассер. Например, что не в порядке с теми людьми, кто не способен воспринять реальность или воспринимает ее искаженно? Как быть тем, кто "знает, что должен делать, но сделать это не способен"?

Глассер говорит: "Мы не обращаемся к бессознательным психическим процессам… Мы не рассматриваем историю жизни пациента, потому что мы не можем изменить того, что с ним происходило, и не можем принять тот факт, что его держит в рамках его прошлое".

Действительно, мы не можем изменить прошлое. Однако прошлое разными путями внедряется в наше настоящее с помощью Родителя и Дитя. И пока мы не поймем, как это происходит, мы не добьемся освобождения Взрослого, который и сделает нас той ответственной личностью, за которую ратует Глассер. Прежде чем отвернуться от прошлого, мы должны освоить Р-В-Д. Когда психотерапевт говорит нам: "Вы должны…", это звучит голос Родителя. Если же мы решаем это для себя сами, потому что знаем свою натуру, то это решение Взрослого. И надежность решения полностью зависит от того, кто его принял — Родитель или Взрослый.

Еще одно возражение в адрес терапии реальностью заключается в том, что ею не выработан особый язык для обозначения того, что "происходит". Глассер говорит: "Способность психотерапевта к контакту (to get involved) — важнейшее условие терапии реальностью, но его чрезвычайно трудно описать. Как выразить словами порождение сильной эмоциональной взаимосвязи между двумя разными людьми?"

Транзактный анализ располагает такими словами. Вначале пациент — весь Дитя. Психотерапевта он рассматривает как Родителя. При первой же встрече на протяжении первого часа даются определения Родителю, Взрослому и Дитя, и эти понятия используются для заключения контракта, то есть соглашения о взаимных ожиданиях. Затем задача терапевта — научить, пациента — научиться. Контракт заключается на уровне Взрослый — Взрослый. Если спросить пациента: "Что произошло?", он в состоянии ответить. Он научился распознавать своих Родителя, Взрослого и Дитя. Он научился анализировать транзакции. Он приобрел средство высвобождения и укрепления своего Взрослого. И только этот Взрослый способен быть ответственным 

Я полностью согласен с тем, что стержнем для Глассера выступает ответственность. Я разделяю эту идею так же, как десять заповедей и Золотое правило. Однако меня беспокоит, почему на деле эти заповеди сами по себе не порождают ответственную личность. Повторить эти утверждения новыми словами — не значит решить проблему.

Мы не сделаем людей ответственными, покуда не поможем им разоблачить установку "Я не в порядке, вы в порядке", которая лежит в основе их деструктивных игр. Но поняв природу игр, мы обретаем реальную свободу, действий. Пока люди отягощены бременем прошлого, они не свободны в том, чтобы вести себя в соответствии с нынешними ожиданиями и потребностями других. Уилл Дюран пишет: "Свобода означает просто, что мы знаем, что мы делаем"