Ким Нокс - Последнее предупреждение

• Название: Последнее предупреждение
• Автор: Ким Нокс
• Жанр: Проза

---

Она услышала шаги, потом стук калитки. Ушел. Какая наглость разговаривать с ней подобным образом. Сейчас она заглянет в почтовый ящик, пусть только этот человек отойдет подальше от дома. Почтальон, наверное, уже приходил, хотя он, кажется, никогда не приходит дважды в день.

Она немного подождала, сунула руку в почтовый ящик и вытащила конверт. Торопливо открыла. От кого? Напечатано на машинке, что-то про неоплаченный счет... газета... доставка прекращается, если она не оплатит сегодня же. Какая наглость! Они все сошли с ума. Она взглянула на конверт. Ее фамилия, больше ничего. Наверное, кто-то по ошибке опустил письмо не в тот ящик. Да, да, это просто ошибка - два человека с одинаковой фамилией. Письмо без марки.

Ну конечно, почтальон ведь еще не приходил.

3

Негодование подбодрило ее, у нее даже сил как будто прибавилось. Нельзя допускать, чтобы тебя ни с того ни с сего обвиняли в том, что ты должна деньги, не платишь по счетам. Она немедленно пойдет в этот магазинчик, где продают газеты и журналы, и скажет хозяину все, что она о нем думает. И молочнику тоже нужно позвонить, кто он такой, в конце концов.

Но пока она дошла до дома, силы ее иссякли. Она проголодалась, но не могла придумать, что приготовить на завтрак. Буфет почти пуст, на глаза попалась только консервная банка с вареной фасолью. Она открыла банку, взяла ложку, последний кусок хлеба и с жадностью накинулась на фасоль, заедая ее хлебом. Но, съев полбанки, почувствовала, что больше не в состоянии проглотить ни ложки. Выбрасывать жалко. Лучше оставить и съесть попозже. Нет, она отдаст фасоль Баджи. Баджи, наверное, снова заснул, подумала она, просовывая банку в клетку.

Что за чудеса, ей хотелось есть и не хотелось. Она припомнила свои любимые блюда. Яичница с грудинкой, бифштекс, вкусный шоколадный пудинг, Санни тоже очень любит сдобный шоколадный пудинг. Завтра к вечеру она приготовит ему шоколадный пудинг. Сегодня не стоит. Сегодня он идет в гости к этой славной девушке. Как ее зовут? Сейчас она вспомнит. Она становится немножко рассеянной на старости лет. Как рассеянный профессор из рассказов "Поговорим о смехе", хихикнула она. Некоторые рассказы в самом деле занятные.

Она очень любит отварную капусту, всплыло у нее в памяти. И картофельное пюре. С хорошим кусочком солонины. Дэд тоже любил картофельное пюре с солониной. Хотя его самое любимое блюдо - ростбиф с йоркширским пудингом, с отварной тыквой, картофелем и зеленой фасолью. У него был прекрасный огород позади дома, у Дэда. Он выращивал столько овощей, что ей почти не приходилось докупать. А какие свежие были овощи, ничего похожего на то, что продают в магазине. И стоили дешевле.

Глотая слюну, она вспомнила про жирную подливку, у нее всегда оставалось много подливки с мясным соком на дне сковородки. Она с удовольствием обмакнула бы сейчас хлеб в такую подливку.

Пронзительный звонок нарушил тишину. Она вскочила и в тревоге посмотрела на телефон. Потом спохватилась- это же первый поздравительный звонок, она сняла телефонную трубку:

- Алло, - чуть слышно сказала она.

В трубке что-то защелкало, потом послышался детский смех, потом смех пропал. В растерянности она еще долго прижимала трубку к уху, с тоской вслушиваясь в частые гудки. Кто это мог быть? Кто-нибудь из детей Санни? Нет! Санни никогда не позволил бы своим детям так пугать бабушку. Никогда, она уверена. Занятая своими мыслями, она положила телефонную трубку на стол и пошла к двери. Почтальон наверняка уже приходил.

Она была уверена, что в ящике что-то лежит, еще до того, как сунула внутрь руку. Да, письмо, два письма. Не в силах подождать ни секунды, она схватила письма и разорвала один конверт за другим. В первом лежал чек - ее пенсия. Значит, она права, пенсию должны были принести сегодня. Теперь она сможет купить все, что нужно для праздничного ужина. Из второго конверта она достала бланк с надписью "Последнее предупреждение". В растерянности она проверила фамилию и адрес. Все правильно, письмо, несомненно, ей, но она не в состоянии понять, что там написано. Пусть Санни взглянет на эту бумажку сегодня вечером. Одно ей ясно - здесь какая-то ошибка.

А почему нет поздравительных открыток? Она еще раз оглядела ящик пусто. Что за чудеса? Куда же делись поздравительные открытки? Может быть, их украли?

Ее соседка тоже вынимает почту. Незачем показывать, что она ее видит. Пусть заговорит первая. Она вовсе не желает унижаться. Вдруг соседка скажет ей несколько слов, хотя бы поздоровается. Но нет, ушла к себе, не поднимая глаз от пачки писем.

Что, если там есть ее письма? Попадут они к ней? Теперь она поняла, что случилось. Почтальон опустил ее письма в соседний ящик. Может быть, зайти и спросить? Очень неприятно, но что же делать? Чем дольше она раздумывала, тем сильнее проникалась уверенностью, что ее письма у соседки. Предположим, она войдет... Что она скажет? Я хотела бы узнать... а потом? Она не может прямо сказать, зачем она пришла, вдруг соседка обидится и подумает, что ее обвиняют в краже писем. Она бормотала себе под нос то одну, то другую вступительную фразу и наконец решила, что лучше всего спросить, не произошла ли какая-то ошибка. Сказать, например: почтальоны сейчас ужасные, на них совершенно нельзя положиться, поэтому я хотела узнать...

Качая головой, продолжая что-то бормотать, она вышла из своей калитки и открыла соседнюю. Ей было очень страшно, но она собрала все силы, подошла к дому и постучала. Дверь открылась, соседка вопросительно посмотрела на нее, не удостоив улыбки.

- Я хотела спросить... почтальоны... нельзя положиться... день рождения... мои поздравительные открытки у вас?

Соседка с изумлением слушала ее бормотание, не понимая ни слова. Что-то про открытки. Бедная старушка слегка тронулась. Соседка стояла с каменным лицом - неприступная крепость.

Она стремительно повернулась и, дрожа всем телом, с бессмысленной улыбкой на лице побежала со всей быстротой, на какую были способны ее слабые ноги, захлопнула за собой чужую калитку и вбежала к себе. Добравшись до кухни, она опустилась на стул, сердце колотилось, пальцы по-прежнему судорожно сжимали чек и бланк с надписью "Последнее предупреждение".

Она взглянула на бланк, нет, она совершенно не представляет себе, что означает эта бумажка. Встав со стула, она положила бланк в ящик, где лежали все остальные непонятные бумаги, и, по-прежнему держа чек в руке, взяла сумку, чтобы пойти в магазин

Она хотела снять телефонную трубку, но увидела, что трубка уже лежит Когда же она ее сняла? Наверное, сразу когда вернулась.

Может быть, составить список покупок? Не стоит, в магазине она и так вспомнит, что купить. Она оставила входную дверь открытой, перешла через улицу и заглянула в витрину. Выбор богаче, чем обычно. Прекрасно. Готовое тесто - как раз то, что нужно для праздничного пирога. И сахарная пудра. Сегодня ей действительно везет. Купить стиральный порошок? Пожалуй, нет. Баночная сельдь. Она с удовольствием съест пару кусочков селедки на обед. И хлеб с маслом, и выпьет чашечку чаю.

Удовлетворенно кивая головой, она вошла в магазин, теперь она точно знает, что надо купить.

С полной сумкой, крепко сжимая в кулаке размененные деньги, она вернулась домой и прежде всего сунула деньги в ящик, доверху набитый всяким хламом. Хлеб, масло, банка с сельдью, чай, молоко, сахар. Все это она кое-как уместила на заставленном столе, а остальные покупки положила в раковину. Готовое тесто, сахарная пудра, гора песочного печенья (дети обожают песочное печенье, и она тоже), крекеры, банка языка, помидоры. У нее будет роскошный праздничный ужин. Но сначала обед.

Открывая банку селедки, она вспомнила, как справляли ее день рождения, когда она была маленькой. Горы хлеба с маслом, лимонад. Хорошо было. На столе стоял пирог, она его разрезала, и все пели: "С днем рожденья поздравляем". Сегодня тоже будут петь. Подарки, наверное, лучше разворачивать сразу, а может быть, немного погодя? Она сдвинула брови и задумалась. А потом захихикала: кого она хочет обмануть? Она прекрасно знает, что у нее не хватит сил подождать, конечно, она тут же посмотрит, что ей принесли.

Напевая "С днем рожденья поздравляем", она заметила, что телефонная трубка лежит на столе, и положила ее на место. С покупками покончено, она больше не собирается выходить из дома, пусть теперь звонят, она услышит. Может быть, ей уже звонили, но телефон был занят. Это совершенно неважно. На самом деле это даже хорошо: те, кто звонили, лишний раз убедятся, как много у нее друзей. И конечно, постараются дозвониться попозже.

Продолжая напевать, она поставила чайник и намазала хлеб маслом. С удовольствием съела кусок хлеба с маслом и с селедкой и запила чаем с молоком. Теперь она чувствует себя гораздо лучше. Она просто была голодна. Ей ничуть не трудно приготовить себе еду. Она вспомнила, как однажды какая-то женщина из муниципалитета, кажется из отдела социального обеспечения, зашла к ней и сказала, что ей будут привозить домой горячую пищу, но это уж очень похоже на милостыню, хотя они и берут какие-то деньги, правда очень небольшие. Другое дело, если человек не встает с постели или не может сам о себе позаботиться. Дама из муниципалитета уговаривала ее на все лады, десять раз повторила, что это избавит ее от необходимости тратить силы и время на готовку, но она видела эту даму насквозь. Пусть думает, что она не в состоянии справиться со своими делами. Она заметила, как эта женщина оглядела коридор и бросила взгляд на кухонный стол. Конечно, стол был неприбран, но только потому, что у нее накопилось слишком много дел и она несколько дней не мыла посуду. Она спросила, почему эта женщина к ней явилась, но ответ был не очень вразумительный: кто-то посоветовал ей зайти. Наверное, какой-нибудь нахал. Так или иначе, она не нуждается в милостыне, и пусть те, кто любят совать нос в чужие дела, впредь будут поосторожнее, взволнованно рассуждала она.