Адольф Гуггенбюль-Крейг - Наивные старцы. Анализ современных мифов

• Название: Наивные старцы. Анализ современных мифов
• Автор: Адольф Гуггенбюль-Крейг
• Издательство: Б.С.К.
• Жанр: Психология
• Год: 1997
• ISBN: 978-5-88925-028-9

"Главная тема моей книги — анализ современных мифов. Анализируя мифологию и сравнивая последнюю с психологией, нельзя избежать определенной систематизации мифов и обойти молчанием проблему деструктивных возможностей, которые мифы в себе таят. Речь пойдет о мифах, определяющих современную жизнь, культуру и политику, о мифах, отчасти вредных..."

Адольф Гуггенбюль-Крейг

vk.com/psyfb2

---

Журналистка, находящаяся под впечатлением мифа о наставничестве, стремится вызвать у читателей обеспокоенность. Вероятно, недалеки дни, когда только выдержавшие государственные экзамены и дипломированные матери будут иметь право рожать и воспитывать детей. Главным условием для получения данного диплома будет половая зрелость и успехи, достигнутые в течение соответствующих университетских занятий. ЮНЕСКО займется контролем за соблюдением установленного образовательного минимума.

Психологи тоже часто выступают под знаменами тенденциозного мифа о наставничестве, полагая, что хорошего психотерапевта можно «сделать». Врачи требуют ввести обязательные курсы повышения квалификации.

Один мой коллега как-то заметил, что у врачей остается выход из сложившейся ситуации,— они могут заниматься самообразованием. Многие убеждены, что хорошего врача можно «изготовить на кон-веере» курсов повышения квалификации и затем поддерживать в рабочем состоянии, точно автомобиль, благодаря регулярному техническому осмотру. Миф о наставничестве, подобно бихевиоризму, представляет собой угрожающе преувеличенную версию мифа о Прометее, согласно которому человек должен всего добиваться самостоятельно, поскольку Бог и природа ничем его не одарили. Мать, не получившая соответствующей «инструкции», растеряется при виде ребенка, поскольку она уже не верит в свои врожденные материнские способности, ибо миф о наставничестве разрушил ее уверенность в себе, а следом сошли на нет и материнские способности. Любопытное сопоставление: в эпоху компьютеров, машин, занимающихся обработкой всевозможной информации, информационный миф стал играть важную роль в человеческой психологии.

Наставничество — миф тенденциозный. Никто не отрицает, что индивид должен получить образование. Вместе с тем человек подобен распускающемуся цветку, который уже заключает в себе всю возможную красоту. Ребенок не просто учится ходить,— все его строение подразумевает способность к прямохождению. Современные лингвисты убеждены даже в том, что ребенок, обретающий начальные языковые навыки, обладает врожденным знанием структуры языка, которое только реализуется под воздействием внешних стимулов. Мифологему наставничества следовало бы уравновесить мифологемой естественной одаренности. Если Бог предоставляет человеку возможности, то он не обделяет его способностью эти возможности использовать!

Однако рассматривать тенденциозные мифы ad absurdum *(Reductio ad absurdum (лат.) — доведение до нелепости) достаточно просто. Сейчас многие отдают себе отчет в опасности мифа о наставничестве, поднимая вопрос о чрезмерном увлечении «ученичеством». Однако уравновесить миф намеренно, сознательно — задача чрезвычайно трудная, доступная, быть может, только гениальным людям. Фрейд заменил или, если угодно, расширил вполне обоснованный миф о невинном ребенке столь же тенденциозной мифологией пансексуальности, иначе говоря, всеобъемлющего значения сексуальности. Долг психологии — выкристаллизовать ведущие мифы современности, продемонстрировать их тенденциозность и попытаться их уравновесить. Надо сказать, что многие психологи прекрасно это осознают. В последнее время объектом ожесточенной критики оказался миф о тотальном здоровье, хорошем физическом, душевном, психическом и социальном самочувствии, которое пропагандирует всемирная организация здравоохранения. Например, цюрихский психиатр Альфред Циглер считает, что болезнь нельзя рассматривать как зло, препятствующее нормальному течению жизни. Недуг — это значимый элемент человеческого существования. Циглер противопоставляет мифу о всеобщем здоровье так называемый морбизм**(От нем. Morbidital — заболеваемость).

Задача психотерапевта — понять, какой миф руководит пациентом. Однако, обнаружив определенную мифологему, психотерапевт не должен се устранять даже в том случае, когда пациент страдает под ее воздействием; дело терапевта — уравновесить существующий тенденциозный миф амбивалентным содержанием. Например, если у пациента налицо сильно выраженный позитивный материнский комплекс, то психотерапевту следует не разрушать последний, а попытаться дополнить его негативным материнским комплексом, оживив его по необходимости комплексом отцовским. Иными словами, речь идет о способности уловить все оттенки определенного индивидуального или коллективного мифа.

Quod licet Jovi, nоn licet bovi (Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку)

Наряду с тенденциозностью мифам свойственна еще одна, вероятно, наиболее опасная патология — смешение божественного и человеческого, ведь, как известно, что позволено Юпитеру, не позволено быку.

Если предположить, что существует Бог или, если угодно, высший разум, то наше отношение к нему может выражаться только через образы, символические иносказания, коротко говоря, через мифологемы. Души Бога и человека осознаются людьми лишь с помощью мифов. Даже в том случае, когда тайна души или Бога непосредственно открывается человеку в откровении, изложить свое переживание он может только в символико-мифологичсской форме. Очень редко между человеческим и божественным пролегает четкая граница, чаще всего перед нами — невероятное смешение разнообразных элементов. Например, греческая мифология и христианство представляют собой фантастический синтез символических изображений людей и богов. Зевс, олицетворяющий, с одной стороны, отцовство, с другой стороны, является существом божественным. С теологической точки зрения образ Иисуса Христа возник на стыке человеческой и божественной мифологии; его называют сыном человеческим и вместе с тем — сыном Божьим. В случае, если мифологические изображения бога и человека попадают, образно говоря, на одно живописное полотно, то чаще всего между ними сохраняется баланс и различимая граница; иными словами, по одну сторону — Бог, по другую—человек. Однако положение становится весьма проблематичным, когда подобные мифологии не просто смешиваются, но искажаются, и миф о божестве начинают воспринимать как символическое изображение человека.

Смешение человеческого и божественного — далеко не случайность. Мы ощущаем присутствие Бога, но сами мы — не боги. Легенды повествуют о зависти, которую питают боги к человеку, но гораздо чаще подобные чувства посещают людей. Нам невыносимо порой осознавать, что мы не обладаем божественной властью. Самое низкое религиозное и психологическое грехопадение совершает человек, не замечающий разницы между людьми и Богом. Мифологема самообожествления действует на людей подобно сильному наркотику, героину; она может опрокинуть в пропасть не только индивида, но и целые нации.

Иллюстрацией к сказанному может служить следующий пример. В рамках психологии часто поднимается вопрос изначального доверия, конкретным проявлением которого является доверительное отношение ребенка к матери; мать не должна разочаровать ребенка в его ожиданиях. Принято считать, что если подобное доверие не возникает или подрывается в раннем возрасте, то следствием этого оказывается тяжелая психическая травма. Разве перед нами не вариация на тему изгнания из рая? Невольно возникает подозрение, что данная мифологема имеет прямое отношение к божеству. В райском саду и впоследствии на небесах царит доверие, но оно связано с отношениями между человеком и Богом, а не с чувствами, возникающими между двумя людьми. Полного доверия между людьми нет и никогда не было; рай — это мифологема, повествующая об отношении к Богу, через призму которой стали рассматривать отношения между матерью и ребенком. Приведу цитату из статьи по психологии: «На протяжении самое меньшее нескольких месяцев между матерью и младенцем складываются абсолютно безоблачные, аркадские отношения. В противном случае в будущем у индивида возникают серьезные расстройства невротического характера». В данном случае речь идет о буквальном, а не образном прочтении мифологемы и прежде всего о смешении символов Бога и человеческой души. В результате подросток, оказавшийся под влиянием данного патологического мифа, начинает испытывать деструктивный гнев к матери, которую мучают угрызения совести, поскольку она не обеспечила ребенку райского существования под присмотром всепонимающего божества. Эта искаженная, конкретизированная мифологическая проекция часто приводит к тому, что люди отказываются иметь детей и объясняют свой отказ тем, что мир слишком жесток, бессознательно подразумевая под словосочетанием «жестокий мир» свою собственную «жестокость». Женщины не способны относиться к детям с уважением и пониманием, поэтому они «жестоки», и лучшим выходом из сложившейся ситуации будет отказ от желания иметь детей. Однако на самом деле от зачатия ребенка до его рождения и вплоть до зрелого возраста мать испытывает к нему амбивалентные чувства. Мифология исключительной благорасположенности иллюстрирует отношение Бога, а не людей.