Олег Северюхин - Досталась нам эпоха перемен. Записки офицера пограничных войск о жизни и службе на рубеже веков

• Название: Досталась нам эпоха перемен. Записки офицера пограничных войск о жизни и службе на рубеже веков
• Автор: Олег Северюхин
• Издательство: YAM Young Authors’ Masterpieces Publishing
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 978-3-8473-8339-0

Автор рассказывает о жизни провинциального советского общества в начале пятидесятых и шестидесятых годов двадцатого века, учебе в школе, пограничном училище и военной академии, службе в пограничных войсках в тяжелых условиях Дальнего Востока, Забайкалья, Средней Азии и Закавказья, военно-дипломатической работе в составе пограничных войск — передового идеологического отряда коммунистической партии Советского Союза. Автор был активным участником вывода первой пограничной части из бывшей советской кавказской республики в Дагестан на каспийскую морскую границу. Бытописание условий и особенностей жизни и военной службы в этих районах по сути являются мемуарами военного человека, но без указания конкретных личностей превращают повествование в занимательный роман о судьбе и превращении убежденного офицера-коммуниста с двадцатилетним партийным стажем в демократа, стремящегося к новой и созидательной службе на благо и процветание своего отечества — России, прошедшего службу от рядового курсанта до полковника. Книга рассчитана на широкий круг читателей и заставляет задуматься о выборе как своего жизненного пути, так и активной жизненной позиции.

---

Жалко дочь. Как-то так получилось, что для нее папа стал всем. Всех людей она сравнивает только с папой. Это плохо. А я ее учил, чтобы она не была тихоней и показывала, где надо, свои зубы. И это получилось. Правда, она до сих пор вспоминает, как папа ножницами вырезал дыру не ее кофточке. Решила она ножницами подрезать шелковую бахрому на парадной скатерти в зале. Вы можете, конечно, себе представить, что из этого получилось. Моя воспитательная беседа натыкалась на полное невосприятие. Следовательно, нужен пример, чтобы до человека дошло, что так делать нельзя. И я ножницами вырезал клок материи на ее трикотажной кофточке. Этот вой надо было слышать. Мать сразу увела ее в комнату, чтобы решить, как можно восстановить кофточку. Через два часа дочь победно вошла в мой кабинет в кофточке с роскошной ромашкой, которая никогда бы не появилась на кофточке без моего хирургического вмешательства. Объяснение достигло своей цели. Но затаенную обиду дочь напомнила мне уже в возрасте около тридцати лет.

Чувствую, что назначение пройдет быстро. Вперед поеду один. Осмотрюсь. Жаль покидать место, где прослужил ровно шесть лет. За эти годы подошла и очередь на покупку дефицитных вещей: кухонный и спальный гарнитуры, новый холодильник, малогабаритная стиральная машина, ондатровая мужская шапка. Приходило время становиться «зажиточным» человеком потому, что за два-три года службы на одном месте очередь на приобретение дефицита не подходит.

Ехал сюда на повышение с перспективой последующего роста. Шел 1985 год. Во всю ивановскую шла кампания борьбы с пьянством и алкоголизмом. Глоток вина по своей значимости стоял на втором месте после измены Родине. Начальнику огневой подготовки отряда объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку по партийной линии только за то, что он поставил экскаваторщикам бутылку водки за вырытый котлован под баню и немного выпил с ними. На парткомиссии, на которой присутствовал начальник отдела кадров округа, «огневик» в отчаянии («тринадцатая» зарплата, очередное звание, служебное продвижение и учеба — все побоку) воскликнул:

— Кунаев намного больше меня натворил и ему тоже строгий выговор с занесением!

Кадровик быстро записал фамилию и спросил:

— А в каком подразделении служит Кунаев?

— Да ни в каком. ЦК КПСС объявил Первому Секретарю ЦК Компартии Казахстана Динмухаммеду Ахмедовичу Кунаеву строгий выговор с занесением в учетную карточку за развал экономики и социально-политической сферы союзной республики. И мне строгий выговор с занесением за 100 грамм водки. Разве это справедливо?

Несмотря на местный трагизм ситуации, члены парткомиссии от души посмеялись над приведенным примером и начальником отдела кадров округа, но строгий выговор с занесением оставили.

Этот начальник огневой подготовки вскоре отличился снова, но уже на трезвую голову. Надо было поставить столб для электроматюгальника (громкоговорителя) на стрельбище. Ходил огневик по полю, и так примерялся, и так присматривался, выбрал место, отметил подошвой сапога крест — бурить здесь. Бурильщик начал бурить и точно перерубил трансконтинентальный кабель связи, обеспечивающий связь на линии Москва-Токио и далее с пересадками. Если бы кто-то знал, что здесь проходит такой кабель, то за версту это место бы обходили, но утонченная интуиция огневика сделала так, что наше забытое Богом место стало на какое-то время знаменитым в международном масштабе.

Через полгода командование округа направило меня в Москву за назначением на должность заместителя начальника пограничного отряда. Как всегда, все срочно: аллюр три креста. Из захолустного городка в столицу. На поезде до Читы, так ближе на запад. Из Читы достал место на маленький самолет до Иркутска. В Иркутске труба. Ни билетов, ни самолетов. Раньше все летали активно. От Москвы до Хабаровска билет стоил рублей сто двадцать. Между городами рублей тридцать-тридцать пять. В принципе, даже инженер и учитель могли себе позволить полет в отпуск на самолете.

Пошел на пограничное КПП — контрольно-пропускной пункт. Тоже пограничники. Помогли обратиться в кассы. Полный облом. Не могут взять даже на приставные сиденья у выхода (когда билетов нет, то и это неплохое место.)

Начальник КПП, майор, куда-то сходил, потом прибежал, говорит:

— Быстро пошли, там борт из Москвы, привезли министра обороны Монголии, какой-то маршал его сопровождает. Минут через сорок полетят обратно в Москву.

Самолет нашли быстро. Новенький ТУ-154. У трапа группа военных, папахи с красным верхом, красные лампасы. Офицеры поодаль.

Начальник КПП говорит:

— Видишь мужика с погонами главного маршала. Это Оганов. Он дает разрешение, кого взять на борт. Я свое дело сделал, остальное от тебя зависит.

А мне-то что. Поверил правильность размещения кокарды на шапке. Поправил серую повседневную шинель и двинулся к маршалу. По дороге меня перехватывает какой-то генерал-лейтенант в возрасте предельном для службы в этом звании:

— Вы куда, товарищ майор?

— К маршалу, просить разрешения лететь с его бортом в Москву, — сказал я. — Должен вовремя прибыть на Военный Совет погранвойск.

У генерал-лейтенанта глаза стали квадратными:

— А кто вас туда вызывал?

— Начальник пограничных войск СССР, — говорю.

— Сам лично? — не верит мне генерал-лейтенант.

— Сам лично, — и говорю это твердо, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что я говорю.

Генерал-лейтенант на полусогнутых бежит к главному маршалу, докладывает.

— Пусть запишут в полетный лист, — сказал маршал, не прерывая беседы с монгольским генералом.

Я пошел к командиру экипажа, майору, который стоял у трапа. Тот только рукой махнул:

— Давай быстрее на борт, пока не передумали.

В Москву летели как короли. В первом салоне четыре человека: главный маршал, генерал-лейтенант, военный атташе Монголии — генерал майор и сопровождавший его полковник. Во втором салоне пять человек: капитан первого ранга из Генштаба — старший самолета (как старший машины), два полковника инженерных войск, старший лейтенант фельдфебельской (фельдъегерской) службы и я.

Из аэропорта на генштабовской машине довезли до метро, а там я уже добрался до нашей гостиницы. С утра в главк.

Приехало нас четверо. Наши кандидатуры подбирались первым заместителем начальника Главка, так как начальник был в отпуске. Ради нас начальник Главка вышел из отпуска и мы, как дураки, несколько дней отирали спинами стены коридоров Главного Управления погранвойск. Накурились до одури. Никто не принимает, никто и ни о чем с нами не беседует. Потом поняли, что начальник искал зацепки, чтобы не утвердить кандидатов, подобранных его первым заместителем.

«Шефа» я знал давно. По его милости мне пришлось изучать китайский язык вместо фарси. Наверное, и судьба моя сложилась бы совсем иначе, не вмешайся он в нее. До перевода в Москву он служил в этом же пограничном округе, где сейчас служу я. Офицеры дали ему кличку «Удав». Своих подчиненных он топтал. Уходил на обед и оставлял ключ от кабинета в дверях. С обеда приходил выспавшимся незадолго до окончания рабочего дня и допоздна находился в своем кабинете, вынуждая этим самым подчиненных находиться на своих местах. Также и мы сидели в отрядах допоздна, а вдруг позвонит. Объяснялось это большой разницей во времени между Дальним Востоком и Москвой. Москва в восторге, когда ни позвонишь, начальник на месте и подчиненные под рукой. Москве вообще было наплевать на разницу во времени и на то, что живущие на Дальнем Востоке — тоже люди, имеющие семьи и свои личные, кроме служебных, дела. Легко работать допоздна, когда основательно отдохнешь. А ведь офицеры работали без отдыха.

Система воспитала этого «шефа». Продолжила воспитание, заложенное его родителями — преподавателями старой закалки. Своего сына они воспитывали в строгости, непременно прямо указывая на его недостатки, не применяя тех педагогических приемов, которые положено применять в воспитательной работе. Какие там Сухомлинов и Ушинский, когда речь идет о своем сыне, призванном стать великим человеком? Человек с детства учился говорить людям гадости прямо в глаза (конечно, стоящим ниже него), не прощать ошибок, действовать в основном принуждением. Отец «шефа» жил на моем участке работы и мне частенько приходилось обеспечивать его рыбалку на кетовой путине и организовывать передачу рыбных посылок в Москву своему ребенку.

Беседы у «шефа» продолжались часа по полтора, чего никогда не бывало при его занятости. Выходит первый — еду домой ни с чем. Второй тоже. Ребят хорошо знаю, с кем-то вместе учился, все люди положительные, хорошие работники. Я — третий. Состоялась такая милая беседа. Уж такой я хороший и расхороший. И там молодец, и здесь молодец. И в округе меня ценят, и в Главке уважают. А расскажи-ка, как ты лично выполняешь Постановление партии и правительства о борьбе с пьянством и алкоголизмом от мая 1985 года.