Иеромонах Исаак - Житие старца Паисия Святогорца

• Название: Житие старца Паисия Святогорца
• Автор: Иеромонах Исаак
• Жанр: Религия

Это наиболее полное и авторитетное жизнеописание известного в православном мире греческого афонского монаха, подлинного Святого нашего времени, авторитетнейшего духовного наставника и писателя Старца Паисия, составленное его ближайшими учениками. Вместо того чтобы временно блистать в этом лживом мире, Старец Паисий предпочел, по его собственным словам, стать «крышкой от консервной банки», в которой отражаются лучи Солнца Правды. Он все отдал Богу, претерпев ради Него искушения и скорби, помог бесчисленному множеству людей, вступил в единоборство с дьяволом и вышел победителем из этой схватки.

---

Как только мы прибыли в расположение полка, я немедленно пошел к командиру и доложил ему о происшедшем. Командир сказал, что за отказ от выполнения приказаний начальника или старшего по званию положен трибунал. Тогда я снова заявил, что отказываюсь выполнять приказания своего ротного, потому что он — клятвопреступник и нарушитель воинской присяги. Он хулит Бога, перед Которым мы оба клялись защищать Родину и Веру. И с негодованием я добавил:"Повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком"[34]».

* * *

В марте 1950 года, отдав защите Родины около пяти лет своей жизни, Арсений получил свидетельство об увольнении в запас. В тот день он находился в селении Макрокоми близ города Ламия.

Когда он прощался со своим другом Пантелисом, тот стал звать его на Керкиру, чтобы построить дома по соседству и создать там семьи. Арсений отказался. Он ответил, что станет монахом.

глава четвертая ПОИСКИ И ПОДГОТОВКА

Первое посещение Святой Горы

Недолго пробыв в Конице, Арсений в солдатской форме приехал на Святую Афонскую Гору. В первый день его приняли на ночлег в лаврской келье святого Иоанна Богослова — чуть пониже монастыря Кутлумуш. Арсений искал старца, чтобы отдать себя в послушание. Он посетил много калив, скитов и келий, так как склонялся к безмолвной жизни. Слыша, что где-то есть добродетельные старцы, он спешил с ними встретиться, подобно пчеле, спешащей на благоухание цветка.

В числе прочих он посетил одну келью в Кавсокаливии и остался там на какое-то время. Старец кельи, хотя уже имел послушника, стал просить: «Арсений, останься здесь, чтобы позаботиться обо мне в старости и закрыть мне глаза на смертном одре». От волнений и неудач в поисках такого старца, который извещал бы его внутренним извещением и которому он мог бы отдать себя в послушание, Арсений провел ночь без сна — в молитве и поклонах. Утром послушник старца сказал ему: «Ты стучал всю ночь ногой в пол, чтобы мы подумали, что ты делаешь поклоны?» Арсений ничего не ответил. Однако он удивился, что у брата были такие помыслы.

Идя из Кавсокаливии в скит Святой Анны, Арсений дошел до «Креста», и, сбившись с пути, стал подниматься к вершине Афона. Там он встретил отшельника со светлым лицом, в старой латаной рясе и беседовал с ним.[35]

В Святой Анне он встретил епископа Милитупольского Иерофея. От усталости и волнений Арсений совершенно выбился из сил и очень похудел. Увидев его в таком состоянии, добродетельный архиерей принял его с любовью и предложил ему обед, поставив на стол, кроме прочего, полный стакан вина.

— Ваше Преосвященство, я не смогу его выпить, — стал отказываться Арсений.

— Пей, пей, — ответил епископ, — это вино пойдет тебе на пользу.

Он дал юноше полезные наставления и преподал ему свое благословение.

Придя в Новый скит, Арсений попросил иеромонаха Неофита из кельи Святого Димитрия принять его на какое-то время к себе, чтобы решить, что делать дальше. В этой келье он прожил недолгое время — пока не пришел в себя после усталости и волнений. Находясь там, он узнал об отшельнике Серафиме[36], который был пострижен в этой келье в монахи и потом стал подвизаться в пещере недалеко от афонской вершины.

Арсений вел себя с простотой и искренностью. Каждому — кто бы его ни спрашивал — он открывал свой помысел, и потом это приводило к искушениям, которые доставляли ему страдания.

Позже Старец писал: «Будучи новоначальным, я очень устал и измучился, пока не нашел того, чего желал. Конечно, причиной этого были мои многие грехи, и произошло это для того, чтобы я расплатился за некоторые из них. А второй причиной моих страданий была моя деревенская неотесанность, из-за которой я вверял себя всякому встречному. Благодарю Бога за все, потому что это принесло мне большую пользу[37]».

Также Арсений пострадал и от некоторых, не имевших рассуждения зилотов. Он думал, что их называют зилотами из-за того, что у них много ревности[38] и они много подвизаются. Но зилоты заморочили ему голову и даже хотели его заново крестить, несмотря на то что он был крещен святым Арсением и к тому же по старому календарю. Позже Старец говорил: «Вначале, пока я духовно не оперился, никто мне не помог, все меня отталкивали. Потом я встретил Святых».

Несмотря на то что он не нашел того, чего искал, пройденные испытания пошли ему на пользу и многому научили. Подвергаясь опасности, — как он сам говорил — «потерять и тот немногий ум, который имел», Арсений решил по семейным обстоятельствам вернуться домой.

Как раз в это время он получил письмо от своего отца, который просил его о помощи. Старший брат женился, и отцу приходилось трудно. Осознавая ответственность и обязанности перед семьей — особенно перед младшими братьями и сестрами, — Арсений откликнулся на отцовскую просьбу.

Однако он имел мужественную душу. Безрезультатное посещение Святой Горы не притупило его ревности и не угасило его упования.

Труд и подготовка

 Снова он начал трудиться плотником в Конице и в окрестных селениях. Он поддерживал отца материально и помогал ему в крестьянских полевых работах. Младшей сестре он купил швейную машинку и собрал для нее приданое — пятьдесят золотых монет.

Тайно он давал милостыню многим беднякам. Он помогал семьям, которые потеряли на войне близких, и безвозмездно делал им двери и окна. Он был любим всеми.

Его жизнь в миру была постоянной духовной борьбой и подготовкой к жизни монашеской. Днем он напряженно работал и держал пост, а большую часть ночи проводил в бдении — с молитвами и псалмопениями, совершал поклоны. Он выбрал себе для жизни сырой подвал, а для большей аскезы спал прямо на цементном полу. После усталости многотрудного дня тело просило покоя. Однако любочестный Арсений считал, что у него было бы оправдание отдыхать лишь в том случае, если бы у него были ампутированы ноги. Так, делая над собой усилие, он совершал свой любочестный подвиг.

После армии он уже не ел мяса, оправдываясь перед другими тем, что оно якобы вызывает у него отвращение. На самом деле он избегал мясной пищи для того, чтобы приучить себя к условиям монашеской жизни. Живя в миру, он подвизался и вел себя так, словно был монахом. В то время он отпустил себе бороду. Построив маленькую хижину в углублении обрыва, он уходил туда и пребывал в безмолвии. Но, когда хижину обнаружили, перестал туда ходить. Часто он жил в доме одного из своих друзей, где была церквушка в честь святого новомученика Георгия из Янины. На один из многодневных постов он уехал в монастырь на Пелопоннесе, где провел время в аскетических подвигах.

В деревнях, где Арсений плотничал, он был очень внимательным, говорил мало, а во время работы напевал что-то церковное. Когда не было возможности достать постной пищи, проводил день в сухоядении.

От родственников Арсений не скрывал, что собирается стать монахом. Но от душевной чуткости и благородства он говорил им, что остается в миру якобы потому, что еще не готов к монашеству — чтобы родные не переживали из-за того, что исполнение его желания задерживается из-за них.

По-человечески он сделал все, что было возможно, и в мирской жизни не оставил ничего недоделанным и неулаженным. «Когда я уходил в монахи, никто не мог мне ничего возразить», — говорил он, имея в виду то, что он безукоризненно исполнил свой долг по отношению к семье.

В марте 1953 года Арсений был уже готов к тому, чтобы последовать монашескому призванию, которое проявилось в нем еще в младенческом возрасте. После горячей молитвы он выбрал из трех возможных вариантов один — вновь отправиться на Святую Афонскую Гору.

глава пятая МОНАХ В ЭСФИГМЕНСКОМ ОБЩЕЖИТЕЛЬНОМ МОНАСТЫРЕ После пострига в рясофор.

Препятствие перед уходом из мира

Когда Арсений собирался в путь к священному Афону, произошло следующее. Все свои сбережения он раздал нищим, оставив лишь деньги на билет до Святой Горы. В это время у одного бедного крестьянина околел бык, и он стал просить Арсения помочь купить быка. Арсений отнесся к этому с рассудительностью. Он сказал крестьянину: «Прости, сейчас я тебе помочь не могу».

Если бы он отдал бедняку деньги, то его уход из мира снова был бы отложен — до тех пор пока он снова не собрал бы сумму, необходимую на билет. Этого и хотел диавол. Чуткое сердце Арсения сострадало бедняку, но его рассудительность подсказала ему иное решение. «Можно оставить одно добро ради другого — большего добра[39]».

Насельник Эсфигменского общежития

 Учитывая опыт своего первого посещения Святой Горы, Арсений рассудительно решил пожить в общежительном монастыре, чтобы духовно опериться. Он рассчитывал попробовать остаться в монастыре Констамонит, потому что слышал, что это была безмолвная и аскетическая обитель. Однако в день его прибытия к Афону на южной стороне полуострова разыгрался шторм — и Арсений принял это как проявление Промысла Божия. Поэтому он сел на кораблик, который шел вдоль северного побережья, и вышел на берег в монастыре Эсфигмен (тогда эта обитель еще не была раскольнической). Он был принят игуменом Каллиником, положил установленный поклон и начал послушническое испытание.