Олег Черенин - Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942

• Название: Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942
• Автор: Олег Черенин
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-6500-0

Книга посвящена деятельности спецслужб Германии, Польши и СССР на территории Восточной Пруссии в 1920–1940-е годы. Был ли ректор Кёнигсбергского университета агентом советской разведки? Какую роль сыграл японский консул в Кёнигсберге в освещении хода подготовки Германии к нападению на Советский Союз? Какую работу проводил источник советской разведки «Люкс» в окружении гауляйтера Эрика Коха? На эти и другие вопросы читатель получит ответ, прочитав эту книгу.

---

Практика специальной работы убедительно показывает, что недостатки в организации связи между участниками разведывательных операций являются прямыми причинами большинства провалов. Поэтому в целях обеспечения безопасности действующих агентурных звеньев ответственные за их функционирование сотрудники абвера использовали как традиционные, так и нестандартные способы поддержания связи.

Применение тех или иных способов поддержания связи было обусловлено характером и специфическими особенностями самих операций. Например, если речь шла о пересылке через границу в разведцентр документальной информации (в оригиналах или копиях), обойтись без курьера было невозможно.

Роль курьера в таких случаях обычно исполнял специально подобранный для этих целей агент, отвечавший множеству требований с точки зрения обеспечения безопасности проводимой операции. Кроме основного требования надежности в отношениях с представителями разведцентра, исключавшую возможность его перевербовки противником, у такого человека должны были быть безупречные документы, легко объяснимый и проверяемый повод для пересечения границы (командировка, посещение родственников и т. д.).

В качестве примера можно привести историю одного агента абверштелле «Кёнигсберг», который начал свое сотрудничество с германскими спецслужбами незадолго до начала Первой мировой войны. Работая стюартом (проводником) на поездах дальнего следования по маршруту Берлин — Париж, он был завербован сотрудниками берлинской политической полиции, занимавшимися разведывательной деятельностью, для выполнения курьерских функций. Находясь в Париже во время своих поездок, агент должен был в обусловленных местах получать от неизвестного ему лица посылки, которые прятал в специально подготовленных тайниках в вагоне поезда, а по прибытии в Берлин передавал их своему руководителю из разведки. С началом Первой мировой войны маршрут следования поездов, на которых работал агент, был изменен до Амстердама (Нидерланды), причем состав участников этой операции по связи оставался прежним. Только человек, передававший посылки, переместился из Парижа в Амстердам.

С небольшими перерывами агент использовался в качестве курьера все межвоенное двадцатилетие. О высоком уровне конспирации проводимых операций свидетельствует тот факт, что, кроме своих непосредственных руководителей из полиции и абвера (агент с начала 1930-х годов был передан для работы в филиал военной разведки в Кёнигсберге), он не знал никого из своих «партнеров» по разведывательной работе. Только один раз из французской прессы, широко освещавшей очередной «шпионский скандал», агент по напечатанной фотографии узнал человека, от которого он регулярно принимал посылки в Париже.

Если полученная агентом информация носила устный характер (личные наблюдения, передача беседы с носителем закрытых сведений и т. д.), то после ее соответствующей обработки (написание, зашифровка) она направлялась в разведцентр либо по техническим (радио), либо по почтовому каналам. В последнем случае сведения вписывались в почтовое отправление с использованием различного рода средств тайнописи. Такое письмо направлялось в контролируемый разведслужбой адрес, на жаргоне разведчиков называемый «почтовый ящик». Хозяином такого «ящика» в обязательном порядке являлся агент разведки, находящийся в прямом контакте со своим руководителем[47].

Но обойтись без личного общения участникам разведывательных операций было невозможно. Основным местом встреч являлись специально подобранные для этих целей конспиративные квартиры. В Кёнигсберге такие квартиры были разбросаны по всему городу. Примером совмещения функций «почтового ящика» и конспиративной квартиры являлся пансион некоей Данти Ланы, располагавшийся по улице Штайндамм, 144/145 (Ленинский проспект в Калининграде). Именно в ее пансионате проводились встречи с многочисленной зарубежной агентурой, прибывавшей в Кёнигсберг под различными благовидными предлогами, а также направлялась почтовая корреспонденция из многих европейских стран[48].

Разовые рабочие встречи со своей агентурой сотрудники абверштелле проводили в многочисленных кёнигсбергских кабачках и кофейнях. Излюбленными местами встреч в Данциге были кофейни «Польманн», «Театральная», ресторан при гостинице «Ванселот» и т. д. Для проведения подробных инструктажей своей агентуры достаточно часто приезжавшие в Данциг сотрудники абверштелле использовали частные квартиры домовладельца Вальтера Вибига, а также номера гостиниц «Метрополь» и «Дангелов». В Быдгоще контактными пунктами сотрудникам абверштелле служили отель «Гельхорн», кафе «Ривьера» по улице Прибрежной, ресторан Берендта на улице Дворской и др.[49].

Для организации встреч с наиболее важной агентурой использовался один из особняков по Ховербекштрассе (улица Тургенева в Калининграде), принадлежавший бывшему сотруднику военной разведки Германии.

Перед началом Великой Отечественной войны почти весь кадровый состав абверштелле «Кёнигсберг» в соответствии с новым штатным расписанием был направлен на комплектование фронтовых органов военной разведки — Абвергрупп и подчиненных им абверкоманд, приданных 16 и 18-й армиям вермахта и 4-й танковой группе[50]. Так, группе армий «Север» была придана сформированная на базе ACT «Кёнигсберг» абверкоманда-104 (радиопозывной «Марс») в составе двух абвергрупп (111, 112). Первым начальником абверкоманды был назначен майор Тео Радтке[51].

Основываясь на опыте предыдущих кампаний, командование абвера разработало план использования фронтовых разведывательных команд, заключавшийся в физическом захвате советских органов военного управления (штабы частей и соединений РККА, пункты связи), органов безопасности и внутренних дел СССР и союзных республик. Особое внимание при планировании действий команд было уделено захвату архивных материалов, позволивших в случае их обнаружения продвинуться далеко вперед в изучении военного и промышленного потенциала Советского Союза.

О значимости для разведки операций по захвату архивной и текущей документации свидетельствует эпизод, случившийся при подготовке операции «Морской лев» по высадке частей вермахта в Великобритании. После удачно проведенных английской контрразведкой акций по ликвидации агентурных сетей абвера, когда в распоряжении адмирала Канариса почти не осталось источников на островах, он очень опасался претензий со стороны разработчиков плана. У Канариса упал камень с души, когда начальник штаба вермахта генерал Франц Гальдер, ответственный за планирование операции, заявил, что сведения абвера ему не нужны. Выяснилось, что необходимые разведывательные данные Гальдер получил от отдела иностранные армии «Запад».

Незначительные сведения по британским вооруженным силам, которыми до операции под Дюнкерком располагал этот отдел Верховного командования вермахта, были многократно дополнены путем аналитической обработки огромного объема трофейной английской документации, захваченной в ходе французской кампании (миллионы единиц документов).

Когда в штабы частей и соединений вермахта направлялись только картографические материалы по Великобритании, начальник отдела «Запад» полковник Ульрих Лисс требовал, чтобы начальники разведывательных отделов дивизий приезжали за ними на грузовиках[52].

Абверштелле «Кёнигсберг» в годы войны

На рассвете 22 июня 1941 года после массированного применения артиллерийского огня и военно-воздушных сил германские армии начали широкомасштабные боевые действия на Восточном фронте. В наступающих порядках частей вермахта продвигались мобильные группы фронтовой разведки абвера с главной задачей захвата разведывательной документации.

Вот как, со ссылкой на своего коллегу, описывает О. Райле захват в городе Бресте здания местного НКВД: «Когда мы вошли в здание и произвели осмотр, то нашли все так, как если бы служащие учреждения только покинули свою контору. Письменные столы, сейфы, стулья — все стояло на своих местах. Междугородняя телефонная связь не была отключена. Телефонные штекеры еще воткнуты в коммутационные гнезда, и коммутаторные лампочки продолжали гореть. Служащие учреждения бежали сломя голову.

Поэтому в сейфах, вскрытых автогенами, мы, сверх ожидания, обнаружили множество секретного материала. Наше коммандо (группа фронтовой разведки) работало почти неделю, чтобы изъять и просмотреть все документы, найденные в НКВД…

Затем из изъятой секретной документации выяснились имена и адреса ведомых брест-литовским органом НКВД информаторов и агентов»[53].

Из приведенного примера, а также из известных обстоятельств захвата немцами Смоленского архива областного комитета ВКП(б), штабов ВВС Западного ОВО, 19-й армии и других видно, что добычей многочисленных команд фронтовой разведки абвера стали большие массивы секретной советской документации, ущерб от утраты которых в условиях начавшейся войны был огромен. Германской разведывательной службе стали известны те сведения, которые она никогда бы не получила от использования различных технических средств и даже от самой квалифицированной агентуры[54].