Николай Сергиевский - На заре царства

• Название: На заре царства
• Автор: Николай Сергиевский
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7632-0042-х

Исторический роман Н. Сергиевского рассказывает о  последнем периоде Смутного времени (1610–1612), когда после свержения группой бояр Василия IV Шуйского было создано боярское правительство во главе с Ф. И. Мстиславским — Семибоярщина.

---

Введение

Действие романа относится к последним страницам той русской истории, которая известна как Смутное время{1}, — поры жуткой, тяжелой, полной беспросветного мрака, рассеявшегося только от света взошедшей над многострадальной Русью яркой зари новой жизни. Время это охватывает период от кончины сына Иоанна Васильевича Грозного — царя Федора Иоанновича, последнего из царственной ветви рода Рюриковичей{2}, до вступления на престол первого царя Дома Романовых{3} — Михаила Федоровича. Хотя за указанный промежуток и было правление трех царей, но они избирались случайно, а один из них занял престол самозванно. Царствование их ничего не сделало для упорядочения смуты, которая началась после кончины законного русского царя Федора Иоанновича и продолжалась до восшествия на престол основателя новой могучей династии — Михаила Федоровича. Последние два года перед этим величайшим событием называют междуцарствием{4}. Да, всю смутную пору в Русской земле из-за отсутствия государственного правления царей, избранных волей народа, можно назвать временем междуцарствия.

Оно наполнено было сложными государственными событиями и представляло собой картину бед и горестей, злостных причин и тягостных последствий, какими были враги внутреннего порядка: «воры»-самозванцы и их приспешники, вольные и невольные изменники — предатели-бояре, и враги внешние — иноземцы, решившие воспользоваться внутренней междоусобицей и завладеть Русской землей. Из-за сложности событий, которых много в начале романа, посмотрим на события, им предшествовавшие, чтобы восстановить в стройной последовательности картину от начала междуцарствия до последних лет, предшествовавших избранию Михаила Федоровича. Ход исторических событий будет показан через главных героев романа.

Тяжелое наследство оставил своему молодому преемнику царь Иоанн Васильевич Грозный. Русь за время его царствования сильно расширила свои владения: на севере до Белого моря, на юге — до Каспийского, на юго-востоке придвинулась к горам Кавказа, на востоке приобрела необъятную Сибирь с ее ценнейшими природными богатствами; новые завоевания Казанского и Астраханского царств дали ей Волгу-кормилицу с богатыми землями и торговлей. Став столь обширной во внешних границах, Русь вместе с тем подверглась коренным внутренним преобразованиям: в стране были приняты новые законы; созванный в начале царствования Стоглавый Собор{5} издал знаменитый «Стоглав», постановлениями которого разрешены были вопросы, касавшиеся церковного переустройства и благочиния; получило изменение областное управление; обращено было внимание на народное просвещение. Таковы были положительные стороны царствования Иоанна Васильевича. Но были и отрицательные: господство опричнины с ее многочисленными казнями и преследованиями. Снаружи угрожали давние враги — поляки и шведы, правда недавно замиренные, но не настолько, чтобы позабыть свои поражения и не мечтать о былых победах. Страна-великан только стала расти, ей нужен был опытный и твердый руководитель, а вместо него оказался болезненный, тяготившийся бременем правления и склонный к созерцательной жизни набожный государь.

Кроткий Федор Иоаннович робко вступил на престол. Он был рожден для тихой жизни, для дум божественных под мечтательный перезвон колоколов. Клобук иноческий и вериги были бы для него милее, чем венец и бармы царские{6}. Вступив на престол, он доверил правление людям, близким покойному отцу, а сам отдался душевному влечению к молитве. Царственный молитвенник за Русь, надев наряд иноческий, смиренно звонил в колокола к обедне и выстаивал долгие часы в церкви. Сильна была молитва юного царя, но корыстны были заботы пестунов, или, вернее, одного, главнейшего, из них, о благе государства. В утешение дарю Бог послал ему тихое царствование и мир стране, которого она сразу лишилась со смертью своего молитвенника.

Пятеро бояр окружали смертное ложе Иоанна Васильевича, когда он готовился предстать перед Вышним Судьей. Сомневаясь в силах своего неопытного наследника, Грозный надеялся, что в опытности и преданности бояр новый царь найдет твердую опору для своего правления. Но многовластие обычно заканчивается единовластием сильнейшего победителя, хотя и не всегда достойнейшего. Так случилось и на этот раз.

Пентархия[1], образовавшаяся после смерти царя Иоанна Васильевича, состояла в большинстве своем из людей уважаемых и достойных. Таких было трое: боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев (Романов), брат Анастасии Романовны, первой супруги Иоанна Васильевича и матери молодого царя Федора Иоанновича, человек недюжинного ума и опыта, заслуживавший всяческого уважения; вторым соправителем был Иван Петрович Шуйский, опытный полководец, недавно прославившийся героической защитой Пскова, осажденного польским королем Баторием. Рюрикович по происхождению, Шуйский был потомком славного князя Александра Невского. Первое место в числе бояр по знатности и старшинству рода принадлежало боярину Ивану Федоровичу Мстиславскому, происходившему из древнего рода князей литовских и раньше породнившемуся с царствовавшим домом. Четвертым был окольничий Богдан Яковлевич Бельский, любимец Иоанна Грозного, герой недавней Ливонской войны{7}, — человек неискренний, недоброжелательный и смутьян. Пятый, Борис Федорович Годунов, не отличался ни саном, ни родом. При Иоанне Васильевиче Грозном он сумел возвыситься благодаря женитьбе на дочери любимейшего из опричников Грозного — знаменитого Малюты Скуратова. Теперь, при новом государе, у Годунова было то преимущество, что его родная сестра, Ирина Федоровна, была супругой Федора Иоанновича. Человек огромного властолюбия и силы воли, Годунов воспользовался выгодами этого родства, чтобы занять первое место среди своих товарищей и ближайшее около Федора Иоанновича, сначала в качестве его руководителя, а затем и заместителя в делах правления. Своей цели он достиг без особого труда: по злому року, благоприятные обстоятельства помогали ему Наиболее беспокойный совластитель, Богдан Бельский, после смерти Иоанна Васильевича не замедлил устроить смуту. До вступления на престол Федора Иоанновича он стал ратовать в пользу младшего его брата, малолетнего сына Иоанна Васильевича от седьмого брака с Марией Нагой, царевича Дмитрия. Затея эта была явно несбыточной: не было оснований отдавать предпочтение Дмитрию при жизни первородного сына Грозного — Федора. Затею Бельского Годунов сразу заметил, и его стараниями тот был сослан в почетную ссылку воеводой в Нижний Новгород, а Дмитрия с матерью, Марией Нагой, и многочисленной родней отправили в небольшой городок Ярославской губернии — Углич, назначенный Дмитрию в удел{8}. Покончив с Бельским, Годунов принялся за старейшего боярина Грозного — Мстиславского. Судя по краткому упоминанию одной из летописей, боярин Мстиславский был якобы заподозрен в заговоре на жизнь Годунова, и это явилось предлогом для пострижения его в монашество под именем Иосифа, вскоре после того он скончался. Так расправился Борис с опаснейшим противником — крупным представителем исконного родовитого боярства.

Никита Романович скончался раньше проявления по отношению к нему коварных происков властолюбивого друга. Оставалось покончить с Шуйским, особенно ненавистным Борису. Раньше он со своими сторонниками пытался было склонить Федора Иоанновича к разводу с царицей Ириной, сестрой Годунова, из-за ее бесплодия. Годунов решил свести счеты со своим недругом: под благовидным предлогом Шуйский был обвинен в измене государственному строю, сослан на Белое озеро и там задушен. Все соперники были удалены, и Борис расправил крылья, готовясь отправиться в безумно смелый полет к вершинам царского трона. К несчастью для России, эта дерзкая попытка вскоре увенчалась успехом.

Шаг за шагом Борте захватывал верховную власть в стране, легко дававшуюся ему в руки благодаря доверчивости кроткого царя. Награждая себя высокими титулами, он за короткое время достиг звания «правителя» страны и был признан иностранными державами, что было важно для него: оно окрылило его надежды на дальнейшее. Новый «правитель», «любезнейший друг» английской королевы, как она уже называла его в письмах, спешил использовать расположение иностранных государей: мирные отношения, установленные с ними, упрочивали безопасность внешних границ, давали Годунову возможность обратить внимание на внутреннее устройство государства. Он достиг в этом успеха: после недавно пережитых невзгод народ успокаивался, жизнь входила в обычную колею, благосостояние умножалось, торговые обороты росли. Богатые купцы Строгановы заселяли недавно завоеванную Сибирь, и эта пустынная страна покрывалась сетью городов, которые вырастали со сказочной быстротой и по берегам Волги, и на северо-востоке, в далеком краю диких черемисов{9}. Избегая военных действий, Борис предпочел политику мирных завоеваний. Русь продолжала расширяться. Внешние враги не беспокоили ее. Даже бесстрашные татары, которые раньше непрестанно изнуряли Русь своими набегами и в царствование Грозного сожгли и опустошили Москву, теперь будто устрашились Годунова. Казалось, что у нового «правителя» легкая рука, но она была слишком тяжелой. Один неосторожный политический шаг, один неумело заложенный кирпич в основание воздвигавшегося им здания государственной жизни — и оно рухнуло, погубив его самого и засыпав обломками загубленную Россию. Несомненно, что Годунов умелой рукой взялся за кормило правления, но беда заключалась в том, что «правитель» заботился исключительно о своих благах, а не страны: не он был для нее, а она для него.