Елена Ларичева - Тара

• Название: Тара
• Автор: Елена Ларичева
• Жанр: Фэнтези

Страшная беда нависла над эльфийским королевством Варандэ: оно вырождалось. Все реже на свет появлялись девочки. А дети, достигнув зрелого возраста, не взрослели, не хорошели, оставаясь страшнее орков. Недолго радовались родители юной принцессы Тювериэль. Их дочь, прожив на свете 130 лет, так и осталась недозрелкой. Приговор чародеев гласил: сослать уродливое дитя в приют под охрану бессловесных големов, дабы не оказывала она негативного влияния на подрастающих эльфят (не стеб!!!).

---

Я и не грущу, милый. Я просто пытаюсь разобраться, как дошла до жизни такой.

Перед глазами снова площадь у герцогского дворца. Со всех сторон доносится ропот собравшихся. Ведь задание, придуманное ш`Радебрилем, абсолютно несправедливо - удивить его сильнее всего. Подайте тоскующей душе настоящее чудо! Кто же знает, что ты сочтёшь таковым, капризный герцог Вирнарзии?

На раздумье ночь. А к завтрашнему дню... О, богиня, мне ведь хочется если не выиграть, то хотя бы отличиться! К ведьме с именем отношение будет совсем иным, чем к неизвестной девчонке-грязнуле из опустевшего монастыря. Впрочем, не смотря на всю мою задиристость, я понимала, рядом с той же эльфой я ничтожней втоптанной в пыль пуговицы. Тем более до посвящения, когда сила моя ещё зависит от настроения, фаз луны и места наложения чар. Но тут как раз место хорошее. А с остальными что-нибудь придумаем. Можно удивить и малыми силами. Знать бы ещё как...

Я пошла, проталкиваясь через толпу, вспоминая, умею ли что-нибудь необычное я, водяная ведьма? Больше часа шаталась по улицам, не замечая прохожих, не испытывая голода. Ноги сами привели в гостиницу на окраине. На две ночи у меня здесь оплачена комната.

Затворив хилую дверь и небрежно наложив на неё охранные заклинания, я села на стул и задумалась. Яркий солнечный свет, перебрёхивания собак и низкий голос далёкого певца не позволяли сосредоточиться. Жаль, нет здесь ставен, а только тонкие бледно-желтые занавески с коричневыми розочками, словно тараканы расползшимися по ткани.

Тогда я легла на кровать, накрылась с головой и вновь оказалась на старом тракте. Монастырь богини Даа, покровительницы источников, расположился примерно в середине леса, всего в пяти минутах ходьбы от тракта.

Не думайте, что каждый прохожий мог просто так прийти в гости. Ровно пятьдесят два белых шара висели в воздухе по обе стороны тропы. И каждый хранил память об одной из прежних настоятельниц. Забредёт не свой, непроверенный, неравный по силе - выступят из туманного стекла иссушенные временем лица, загорятся алым огнём пустые глазницы. И такой страх одолеет непрошенного гостя, что пошлите боги живым на тракт вернуться. А что поседел, как заяц зимой, или штаны обмочил - это так, дополнительное приложение к недозволенной прогулке.

Но если преодолел гость первый рубеж обороны, его ждёт колодец. Ни один человек не способен пройти мимо, не заглянув в его прозрачные хрустальные воды, ибо сияют они даже днём. А уж ночью весь монастырский двор освещают - читать можно.

Заглянет путник, а там монеты. И круглые, что в нашем королевстве чеканят, и квадратные из земли Ирь, и продолговатые с дырочкой посередине с островов. Много-много монет. И каждая достоинства немалого. И близко. Нагнись, протяни руку - сами в ладонь прыгнут.

Знающий не позарится. Да из своего кошеля вытащит - пожертвует в угоду богини и монастыря. А незнающему стоит только руку в ледяную воду сунуть да к монетам тем прикоснуться. Закипит колодец. Заорёт осквернитель, проклиная свою непомерную алчность. Да только пойдет кожа струпьями, пальцы скрючатся. И если не поможет настоятельница, останется на всю жизнь метка разгневанной Даа. И любая проточная вода кипятком будет казаться.

На пятнадцатом году обучения мы научились накладывать на колодец защитные чары. Только не стану я живого человека подобным образом мучить, даже если потом вылечить смогу.

За невысокими белыми стенами во дворе на замшелом камне сидит мраморный менестрель. Каждое полнолунье он оживает, словно спадают с него древние заклятья (но я-то знаю, это настоящая статуя). Белое лицо розовеет, башмаки кажутся деревянными, короткие штаны шелковыми, синими, подвязанными под коленками алыми ленточками. Ветер трогает светлые волосы, выбившиеся из-под соломенной шляпы. Перебирают мертвенно-ледяные пальцы струны арфы, и струится незамысловатая мелодия. Всегда одна и та же. Луна льёт серебристый свет на травы и деревья, отчего кажется, что вернулась зима, и не нежная листва, а острые иголочки инея проросли на ветвях.

Если оживить статую дражайшего герцога? Не получится. Нет под дворцом подземной реки, над корой стоял монастырь. Неоткуда черпать силы. Да и вряд ли это удивит Мила Бенара ш`Радебриля.

Что ещё там было необычного? Наверно, больше ничего. На многие хранящиеся в памяти заклинания силы не хватает. А если бы и хватило, толку-то? Учили нас, молоденьких девчонок, по общеустановленным книгам, заверенным главной ведьмой королевства, этой самой Тарой, как выясняется, эльфой. Не выйдет у меня чуда. А с общеизвестными фокусами нет смысла позориться.

С такими грустными мыслями я уснула, скинув душное одеяло и обняв руками подушку. Во сне глядела в колодец с монетами. И смотрела на меня из него Даа - женщина-богиня с головой черепахи. В её мудрых чёрных глазах стояли золотые слёзы. А на поверхности воды, подёрнутой рябью, льдинкой звенел вопрос: "Почему ты не желаешь попросить помощи у меня, верно служившая столько лет?"

- Выходим.

Голос Маниоля коснулся воспоминаний, и они проросшими семенами посыпались под ноги.

Волшебной поляны вокруг нас уже не было. Голые стены и пошелушившаяся, давно не беленная печь - всё, что осталось от неё...

У порога стояли две заплечные сумки.

- Прощай, дом, - шепнула я лишившемуся волшебства жилищу. Мне ответил тихий скрип половиц и еле ощутимое дуновение сквозняка.

Маниоль надел чёрную куртку, взвалил на плечи сумку. Вторую взял в руки.

- Нет уж, - впихнув себя в шерстяную синюю кофту, я выхватила причитающуюся мне ношу.

- Тише ты, - улыбнулся мой ненаглядный. - Я могу нести и эту сумку, и тебя, и нисколько не устану.

- Не надо. Знаю, что ты можешь. Позволь мне тоже заботиться о тебе.

Я понимала - это обыкновенная вредность. Маниоль не человек. Он может слишком много, что не позволено смертным. Но я-то знаю его главную тайну. Он хоть бессмертен, его слишком просто убить.

Запирать дверь не было смысла. Пусть во взгрустнувшем доме похозяйничают ночные бабочки, летучие мыши и ночная прохлада. Им будет интересно. И дому не так одиноко.

Выйдя вслед за Маниолем на крыльцо, я не сразу поняла, что не так. Мелодия спускающейся ночи была надломленной, сиротливой.

На другом краю деревни играли на гармошке. Подвыпивший голос выводил не всегда приличные куплеты. Пахло дымом и скошенной травой.

Что-то не так. Море! Моё море обмелело. Чувствует, что я ухожу. На склоне холма беспомощно засыхали актинии. Вода стояла только в низинах. И шорох прибоя, и крики чаек уже казались чужим сном, по невероятной ошибке залетевшим в мою голову под утро...

- До встречи, море, - шепнула я и зашагала следом за Маниолем.

Лямки сумки давили на плечи. Пыльная дорога развёртывала серо-коричневую ленту по выцветшим к середине лета холмам. И протяжная песнь птицы пиу звенела вслед...

Клонились к земле ветви садов. Почти закатилось за горизонт солнце, окрашивая небо в таинственный фиолетово-малиновый цвет. Нас обгоняли обозы, груженые товарами и простые крестьянские телеги. Один раз промчался богатый экипаж. Я не узнала гербов. К счастью. На дороге даже схорониться было негде.

Меркли на ночь синие звёзды цикория. В траве заводили вечернюю песню цикады. К полуночи мы дойдём до Бильда, маленького городишки. Главное, поскорей пересечь границы княжества. Вряд ли меня будут искать в этой стороне. Если бы искали, давно бы награду за голову назначили, листовки на каждом столбе развесили, как тогда, три года назад...

Хотя, весть о наводнении лучше всяких листовок. Одна радость, море рядом. Нельзя отлучаться вглубь побережья, чтобы себя не выдать.

Через час ходьбы Маниоль всё-таки отобрал у меня сумку. Я скинула туфли и пошла босиком по тёплой пушистой пыли, изредка ощущая уколы мелких камешков. Через два часа с половиной мы устроились на ночлег в "Болотной цапле".

Помывшись, Маниоль сразу уснул, а я, расчёсывая уже высохшие волосы, мучила себя воспоминаниями.

День, а вернее, уже вечер "предъявления чуда". Арена, на которой обычно проводятся рыцарские турниры и состязания борцов, предоставлена во власть ведьм и чародеев. Герцог откровенно скучает в обществе эльфы. Народ и остальные участники сидят на длинных деревянных скамьях без спинок. Благо, день пасмурный. Изжарились бы.

Пахнет горячими пирожками с мясом и яблоками. У входа наливают всем желающим пива втридорога.

Я сорок пятая из шестидесяти трёх решившихся на участие. Но сейчас уже не раз пожалела, что собралась позориться. Разве сравнюсь я с создателем золотых длинноклювых птиц, так изумительно поющих и танцующих на превращённой в лесную поляну арене? Или с маленькой девочкой, умеющей превращаться в лохматую кошку и древнюю старуху?