Роджер Желязны - Витки

• Название: Витки
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Научная Фантастика

Захватывающие дух события поджидают нас не только на неизведанных космических трассах и затерянных в глубинах Галактики планетах! Ведь сама жизнь с ее бешенным темпом генерирует новые сюжеты, один круче другого, которые трансформируются в руках выдающихся фантастов современности Роджера Желязны и Фреда Саберхагена в настоящие шедевры. Ну и, конечно, объединив усилия, оба не могут отказать себе в удовольствии покопаться в самых скрытых тайниках человеческой души.

(fantlab.ru)

---

Я начал вставать и повалился назад. Он не спешил прикончить меня. Что-то новенькое — неприкрытый садизм. Он хотел насладиться моими муками, моей медленной смертью.

Я скатился с сиденья на пол. В голове как сигнал тревоги возникла схема компьютеризованной системы управления вагоном. Не отдавая себе отчета в том, как я это делаю, я пытался заставить вагончик двигаться, отвезти меня туда, где мне могли оказать помощь. Я дотянулся до дверей, только что захлопнувшихся, но не мог их развести. Я тянул и толкал правой рукой, левая будто пылала. Сквозь стекло смутно виднелась фигура… крупного мужчины… Третьего телохранителя, наверно. Он стоял и смотрел, как я корчусь.

Надо мной нависло лицо подавшегося вперед Мэтьюса, его баки, длинные пожелтевшие зубы; меня обволокли густые винные пары. Я тянулся изо всех сил. Что-то…

Вагончик внезапно дернулся, заходил ходуном. Малыша Уилли скинуло с сиденья.

Боль в груди ослабла; неожиданно открылись двери.

Я полувыпал, полувыкатился на платформу и пополз прочь. Единственное спасение от атак Мэтьюса — расстояние. Если удастся отойти на бросок камня, убить он меня уже не сможет.

Я заставил себя подняться на ноги, качаясь сделал шаг и едва не упал, когда накатила новая волна слабости. Лицо того, кто ждал на платформе, выражало удивление — от Мэтьюса не уходили. Вагончик сзади все еще продолжал со скрежетом дергаться, когда телохранитель опомнился и кинулся ко мне.

Он занес ногу для удара, но мое тело среагировало раньше, чем память. Понятия не имел, что в этом деле у меня были какие-то навыки.

Моя рука со сжатым кулаком успела поставить блок. Телохранитель потерял равновесие, опрокинулся назад, покатился к краю платформы и упал на путь, где над узким дорожным полотном проходил монорельс.

Обернувшись, я увидел, что Мэтьюс не удержался на ногах в дергающемся вагончике. Алкоголь и возраст замедлили его рефлексы. Он попытался подняться, но вновь упал, на этот раз ближе к дверям. Тогда он пополз и уже почти выбрался наружу…

Но тут со злобным стуком захлопнулись двери, прочно сжав его в своих тисках. В тот же миг вагончик прекратил дергаться, быстро разогнался — и с полотна, куда упал телохранитель, раздался крик. Я не посмотрел вниз. Хрустящий звук, который ни с чем не спутаешь, резко оборвавшийся вопль, специфический запах…

А меж дверей удаляющегося вагончика виднелась голова Мэтьюса, сведенное судорогой, налившееся кровью лицо, беззвучно шевелящийся рот.

Волна тошноты подступила и отошла. Я огляделся по сторонам. Монорельсовое полотно казалось самым лучшим путем для бегства. Отводя взгляд от бесформенной груды, я спрыгнул вниз и побежал в сторону, противоположную той, куда ушел вагончик.

Что-то мне помогло. Однако думать, что именно и каким образом, было некогда. Сейчас я хотел только убраться от этой платформы подальше и побыстрей. Я бежал с тяжело колотящимся сердцем, надрывно втягивая в себя воздух.

Не знаю, долго ли; может быть, несколько минут. Затем я почувствовал дрожь под ногами и сперва решил, что где-то поблизости, за окрестными строениями, взлетает или садится самолет. Но дрожь усиливалась, и к ней прибавился звук — на меня несся вагончик.

Через секунду он вынырнул из-за поворота. Я видел, как пассажиры тщетно дергают аварийные рубильники. В мою сторону пока никто не смотрел. Я собирался отпрыгнуть с пути, когда вагон вдруг стал тормозить. Никакой платформы не было и в помине, но он остановился, открылись двери. Я подбежал и вскарабкался. Двери захлопнулись за мной, и вагон вновь набрал скорость, помчавшись в том направлении, откуда появился.

Ухватившись рукой за одну из свисающих петель, я стоял, пытаясь отдышаться. Все смотрели на меня. Я почувствовал безрассудное желание рассмеяться.

— Контрольные испытания, — пробормотал я. — К предстоящему визиту папы римского.

На меня продолжали смотреть, но вскоре показалась запруженная людьми платформа. Вагон остановился, как и положено; двери открылись. Я вышел, тут же затерявшись в толпе, пригладил волосы, поправил одежду и отряхнул пыль, прежде чем дать волю дрожи. Мною овладело желание повалиться на ближайшую скамейку. Но мгновение назад захлопнулся смертельный капкан — вращаются шестерни, пляшут рычаги, ходят противовесы, — а чье-то вмешательство поменяло передаточное число, изменило баланс сил в мою пользу, и все горести отступили перед блаженством жить… Было бы невежливо свести все это сейчас к нулю, свалившись на месте.

Я не свалился.

7

У станции стояли вереницей такси, я сел в первое и велел водителю ехать в город. Не удивился бы, если бы вдруг завыли сирены, поэтому большую часть пути напряженно смотрел в окно: на машины на деревья, на дома, на дорожные знаки. Солнце уже клонилось к западу, но было светло. Следовало выскользнуть из города, убраться как можно дальше, забиться в какую-нибудь нору, хорошенько все обдумать, разработать план действий. Сейчас я думать не мог — кто знает, что случится в следующую секунду? Эту поездку на такси, в конце концов, безусловно, проследят, и потому я направлялся именно в центр — там легче затеряться.

Я вылез у ничем не примечательного оживленного перекрестка и дошел до автобусной остановки. Поглазев на прохожих и голубей, влез в первый попавшийся автобус и долго ехал куда-то на северо-запад. А когда автобус повернул к югу, сошел и пешком двинулся снова в северо-западном направлении.

Еще дважды я садился на автобусы и порядком отмахал на своих двоих, прежде чем добраться до окраины, а там, подняв палец, попытался привлечь внимание автолюбителей. У меня возникло ощущение, что такое уже было давным-давно, еще в студенческие годы. Да, после первого семестра я собирался домой и хотел сэкономить деньги. Помню, дул чертовски холодный ветер. Надо улыбаться. Иногда это помогает…

…Обязательные общеобразовательные дисциплины и наконец профилирующая — компьютеры. Все шло хорошо. Сперва мне было одиноко, но теперь появились товарищи — например, Сэмми, который звал меня Губастиком, — и я рвался домой поделиться новостями. Губастик? Давно я не вспоминал это прозвище. Сэмми учился со мной в одной группе — невысокий темноглазый парень с извращенным чувством юмора. У меня была привычка шевелить губами, работая с компьютером. На самом деле я с ними говорил. Но об этом Сэмми не знал. Со временем мы стали хорошими друзьями. Интересно, где он сейчас? Вот бы позвонить — вдруг вспомнит?

Но разговаривать с компьютерами я начал не в колледже, а гораздо раньше, в глубоком детстве, когда с ними играл. Правда, за исключением того случая, когда мне было семь лет, диалога не получалось. Однако мне всегда казалось, что вот еще чуть-чуть…

Рядом остановился автомобиль. За рулем сидел мужчина в светлом деловом костюме.

— Вам куда? — спросил он.

— Вообще-то в Питтсбург.

— Я возвращаюсь домой в Норристаун. Если устроит, могу подбросить до Торнпайка.

— Великолепно.

Я сел в машину.

Водитель похоже не жаждал общения; я откинулся на спинку и попытался продолжить свои воспоминания, однако ничего в голову не шло. Ладно. Я был уже не так напряжен, как в такси, и мог бы, пожалуй, сосредоточиться на сложившейся ситуации. Тогда, возможно, от примитивной реакции, бегства, удалось бы перейти к действиям.

Барбье определенно намерен меня убить. Сомнений нет. И Мэтьюс до сих пор работает на него, как и другие члены группы…

Группа… Вот ключ. Когда-то в нее входил и я, хоть сейчас даже думать об этом противно. Малыш Уилли, Мари Мэлстренд… Кора? Нет, она тут не при чем. На самом деле случайная встреча во время ее отпуска во Флориде. Энн Стронг? Очень похоже. Нас было четверо. Да, четверо. Нас объединяла общая способность.

Мы были наделены экстраординарными психическими силами. Я общался с машинами — этакая телепатия между человеком и компьютером. Я мог читать их программы на расстоянии. Мари? Мари способна была воздействовать на предметы. ТК, телекинез. Но, в состоянии уничтожить компьютер, она не могла узнать его содержимое, что мог сделать я. Энн? «Обычный» телепат. К компьютерам она не имела никакого отношения, но читала мысли людей и внушала им что угодно, включая очень реалистичные образы. А Малыш Уилли?.. Вроде ТК, но не совсем. Он мог оказывать физиологическое воздействие, манипулировать веществом и энергией лишь внутри живых организмов.

Насколько сильны эти способности? Где их пределы? Память подсказывала… Мари гордилась своей стряпней — и готовила действительно великолепно. Несколько раз она созывала нас на обед. Однажды, не обременяя себя возней с прихватками или сковородником, Мари, сидя за столом, левитировала из кухни в гостиную и плавно опустила прямо перед нами огромную дымящуюся супницу. Я видел, как она опрокинула бокал и сперва остановила капли в воздухе, а затем заставила их все вернуться на место. Наибольшая масса, которой Мари могла оперировать?.. Как-то раз она на спор подняла на несколько футов от пола Энн и держала так с полминуты, но вспотела и, тяжело дыша, опустила довольно резко.