Михаил Дайнека - Супермены в белых халатах, или Лучшие медицинские байки

• Название: Супермены в белых халатах, или Лучшие медицинские байки
• Автор: Михаил Дайнека
• Издательство: Литагент «Аудиокнига»0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41511-1, 978-5-9725-2249-1

В этой книге собраны самые яркие, искрометные, удивительные и трагикомичные истории из врачебной практики, которые уже успели полюбиться тысячам читателей.

Здесь и феерические рассказы Дениса Цепова о его работе акушером в Лондоне. И сумасшедшие будни отечественной психиатрии в изложении Максима Малявина. И курьезные случаи из жизни бригады скорой помощи, описанные Дианой Вежиной и Михаилом Дайнекой. И невероятные истории о студентах-медиках от Дарьи Форель. В общем, может, и хотелось бы нарочно придумать что-нибудь такое, а не получится. Потому что нет ничего более причудливого и неправдоподобного, чем жизнь.

Итак, всё, что вы хотели и боялись узнать о больницах, врачах и о себе.

---

Предложение же перевязать семенные канатики у нас, у нормальных пацанов, вызывает страх, ужас и панику. Консультировал я как-то одну рыжую ирландскую пару по поводу послеродовой контрацепции. Она – учительница, а он – королевский морской пехотинец с квадратным подбородком и кулаками размером с голову средней руки младенца и, одновременно, нежный, любящий муж, принимающий чуткое участие в обсуждении методов планирования семьи. Сидим, обсуждаем все методы по порядку, сначала за презервативы, потом за «Ясмин», потом за «Мирену» и так далее.

– Доктор, мы бы хотели что-нибудь негормональное и перманентное… у нас это третий ребенок, поэтому, скорее всего, мы больше детей не хотим, правда, Кэрол?

– Правда, Нил.

Таким образом, дошли до перманентных методов. Так вот, говорю, помимо женской стерилизации есть еще мужская стерилизация, когда перевязываются семенные канатики… Смотрю, Нил бледнеет, заметно теряет интерес к происходящему и бубнит что-то себе под нос. Кэрол же, наоборот, внимательно слушает и активно кивает. Заканчиваю свой рассказ про мужскую стерилизацию и вопросительно смотрю на супругов в ожидании их выбора.

– Нил, что ты думаешь по поводу мужской стерилизации?

– Кэрол! Разве ты не помнишь, как изменился наш кот после того, как ему отрезали яйца? Он потерял интерес не только к кошкам! Он умер от ожирения, Кэрол! Я не дам себе отрезать яйца! Даже из-за любви к тебе, Кэрол! Я профессиональный военный!

– Нил, но ты же не яйцами воюешь! – Кэрол поняла, в чем именно заблуждается ее супруг, но по ирландской народной традиции продолжала издеваться над несчастным мужем.

– Кэрол! Я не дам отрезать себе гребаные яйца! Если ты так хочешь, отрежь себе сиськи, а яйца мои не трогай! Все! Разговор закончен! Фак! Заманили-таки!

Нил вскакивает и, густо покраснев, марширует из кабинета вон, прежде чем я успеваю открыть рот с целью разъяснить ему, что яйца ему никто отрубать не собирается.

У Кэрол от смеха на глазах выступили слезы…

– Доктор, я думаю, спираль будет вполне подходящим методом, не правда ли?

– Да, Кэрол, мы можем поставить ее вам во вторник. Пожалуйста, объясните Нилу, что его яички вне опасности…

– Да, конечно… он же военный… яйца ему еще понадобятся.

Забавная математика, или Контрацептивы по блату

Мой приятель и сосед – Константин Папандопулос – преуспевающий адвокат греческой наружности. Разъезжает он на новеньком «порше», а по субботам приводит к себе домой дам веселого нрава и сногсшибательной внешности для совместного увеселения и любовных кувырков. Как и у большинства греков, которых я знаю, в нем удивительным образом сочетаются скрупулезное отношение к деньгам и невероятная щедрость, граничащая с безумием. Стучится как-то воскресным утром ко мне Папандопулос весь в помаде и с выражением крайней тревоги на лице. Выслушав краткую справку о том, как я люблю просыпаться в восемь утра по воскресеньям, он изложил мне в деталях свою финансово-половую проблему.

Тем злополучным субботним вечером Папандопулос нечаянно повстречал в баре «Пятый Этаж», в том, что в Харви-Никольсе, на Найтсбридж, барышню ослепительной красоты и сразу после того, как между ними возникла страсть, привел ее к себе домой «послушать джаз». Следует заметить, что мы с женой давно уже перестали обращать внимание на ритмичные постукивания кровати Папандопулоса в стену нашей спальни по субботам. Так, разве что иногда крикнешь в сердцах: «По голове себе хером постучи, грека-через-реку!» – да и только…

Так вот, в ту субботнюю ночь стучали особенно резонансно, и у Папандопулоса слетел презерватив. Ни Папандопулос, ни дама его сердца не планировали ни материнства, ни отцовства в ту ночь, поэтому решили приобрести средства экстренной контрацепции.

В Англии «Левонел», то самое средство от зачатия, продается в любой аптеке по двадцать пять фунтов за пачку, однако если покупать его по рецепту врача, то стоит он всего шесть пятьдесят. Так вот, взъерошенный Папандопулос пришел ко мне за рецептом в надежде сэкономить. Получив необходимый рецепт, Папандопулос умчался в аптеку и через двадцать минут вернулся с пачкой «Левонела» и… бутылкой шампанского «Моэт Шандон» (розничная цена двадцать пять фунтов) мне в качестве магарыча. Кто понимает: шампанское «Моэт» с утра в воскресенье – это самый писк и отдохновение души. Сидим с женой в постели, пьем «Шандон» и думаем, как классно сэкономил Папандопулос на контрацептивах. Ведь недаром говорят старожилы: «Слетел гондон – неси „Шандон“!»

Держите ножки крестиком!

Иногда бывает, что дети рождаются в самых неожиданных местах. То и дело мы, акушерские работники широкого профиля, выбегаем ловить новорожденных то на госпитальную парковку, то в стоящую перед входом в приемный покой машину скорой помощи, то еще куда… Обычно бывает очень весело: женщина тужится на сиденье своего «бентли», акушер пытается втиснуться между женщиной и обитым красным деревом спидометром, педиатр с корзиной стоит наготове, а папаша большими глазами смотрит, как его кожаный салон заливают околоплодные воды и прочие физиологические жидкости.

Но однажды было еще драматичнее. Роузи, мать четверых детей, ожидающая своего пятого, и, по уверениям мужа Роузи, последнего ребеночка, приехала совсем заранее. Тридцать восемь недель, воды не отходили, схваток нет. На вопросительный взгляд акушерки Роузи ответила с шотландской прямотой, что, дескать, так получилось, что четвертого своего ребенка она родила дома… в унитаз. Младенца отловили и отмыли, но неприятный осадок остался. Решили, наверное, что будет сантехником, они в Англии, кстати, получают фунт за минуту работы. А как все получилось – отошли воды, схваток не было, так, слегка кольнуло в боку. Ну и решила сходить, так сказать, перед родами, по большому. Результаты – три килограмма восемьсот граммов – превзошли все ожидания. Родила за одну внезапно «накатившую» схватку.

И теперь Роузи сказала, что, дескать, было ей чувство, что вот-вот она начнет рожать, и решила приехать заранее. Бригада с уважением отнеслась к предчувствиям Роузи и, заверив ее, что никаких родов в унитаз больше не предвидится, выделила ей шикарную родильную комнату и подключила живот к аппарату КТГ[22].

Через два часа захожу в родилку, Роузи лежит, читает дамский роман.

– Ну и где беби? – спрашиваю.

– Похоже, ложная тревога, док. В боку не кольнуло, значит, беби еще не готов. Я, наверное, домой пойду? А то там Гарри с четырьмя спиногрызами сам не справится, чует мое сердце…

– Нет уж, Роузи. Давайте-ка мы вас лучше на дородовое положим, душечка вы моя. Если до завтра ничего не произойдет, то тогда домой, о’кей?

Через пятнадцать минут я, пробегая из одной родилки в другую, увидел, как Роузи утиной походкой направляется к лифту. На дородовом отделении ее ждали кровать, ужин и «Кто хочет быть миллионером» по телику. Нажав кнопку лифта, она остановилась, вздохнула и потерла правый бок.

– Что, начинается, Роуз? – спросил я озабоченно.

– Да нет… так, слегка в боку кольнуло… не то, что вы подумали… уже прошло.

– Ну, ты сообщай, если чего начнется…

Через полчаса, когда я только заварил себе чайку с лимоном и достал сандвич с семгой и свежим огурчиком, сработал «краш-блип».

Пи! Пи! Пи! Пи!

– Экстренный вызов неотложной акушерской бригады в дородовое отделение! Акушерская бригада в дородовое отделение! Акушерская бригада в дородовое отделение! – визгливым голосом кричала тетенька из свичборда.

Вызвав лифт по экстренной кнопке (эта суперкнопка блокирует все остальные кнопки и присылает тебе лифт с недовольными пассажирами, едущими по своим делам), я через минуту оказался в антенатальном отделении. Сзади рысили анестезиолог и педиатрический реджистрар. В дверях отделения меня встретила бледная акушерка Джесс.

– Комната восемь рожает в унитаз!

– Твою мать!

Вбегаю в женский туалет, смотрю, и впрямь наша Роузи – опять рожает в унитаз! На этот раз кроя матом на чем свет стоит. Ее держит за руки другая бледная акушерка – Линда. Вылавливаю из унитаза младенца, зажимы на пуповину, педиатр, отсос, кислород. Кричит! Родили послед и попытались водрузить Роузи на подъехавшую каталку. Она не захотела.

– Да что я, сама не дойду? – И раздосадованная Роузи ковыляет к своей кровати, оставляя за собой кровавые следы.

– Роузи, что же случилось?

– Док… сорри. Глупая я корова. Кольнуло в боку… но не так, как в прошлый раз… совсем не так. Я, я подумала – вряд ли начинается, но все равно схожу-ка я по-большому…

Через шесть часов Роузи ушла домой, оставив нам на столе коробку конфет и открытку с надписью: «Дорогая акушерская бригада! Большое спасибо за то, что вы спасли моего сына Бобби, выловив его из унитаза. Видимо, все-таки это мой стиль родов. А сантехников в семье много не бывает. Может, приду, через годика два, снова. Ваша Роуз О’Салливан».