Богдан Сушинский - Восточный вал

• Название: Восточный вал
• Автор: Богдан Сушинский
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-3465-5

Зима 1945 года. Война проиграна. Это понимают и союзники, и немецкое командование. Только Гитлер и кое-кто из руководства СС лелеют призрачные планы на спасение. Одним из таких безумных планов стала попытка сооружения на Одере мощного укрепрайона — Восточного вала, призванного остановить русские армии. Одновременно с укреплениями активно шла разработка проекта создания огромного подземного города — «СС-Франконии». Основой для него должна была послужить подземная база войск СС «Регенвурмлагерь» («Лагерь дождевого червя») с ее непобедимым гарнизоном из воинов-зомби, которая до сих пор остается нерассекреченной…

---

«Не могла же кому-то прийти в голову еще одна безумная идея: соединить подземелья «СС-Франконии» с еще не созданным подземным лагерем «Альпийской крепости»! — не поверил собственным догадкам фон Риттер. — Для такой стройки понадобится полстолетия, которых ни у фюрера, ни у самого Третьего рейха уже нет!»

С этой мыслью барон и успокоился бы, если бы… Вот именно. Благословляя фон Риттера на должность коменданта «Регенвурмлагеря», Гиммлер неожиданно намекнул, что открывать его «подземку» вызвался сам фюрер и что прибыть в штаб «СС-Франконии» он возжелал по… тоннелю, начинающемуся неподалеку от Берлина[16].

— Если фюрер так решил, — ответил тогда барон, — то он прибудет по этой подземке, даже если к тому времени там еще не будет ни электровоза, ни рельс, на самого тоннеля. Ибо такова воля Германии.

Поначалу Гиммлер не воспринял возвышенности его веры во всемогущество фюрера и посмотрел на фон Риттера взглядом босса, успевшего разочароваться в только что назначенном подчиненном, но затем неожиданно изрек:

— Наконец-то я слышу ответ, достойный коменданта «СС-Франконии»!

— Подобные ответы вы будете слышать всегда, — заверил его барон.

— Жаль, что ничего подобного добиться от вашего предшественника Германа Овербека мне не удавалось.

Словом, все, вроде бы, складывалось хорошо в секретном проекте «Регенвурмлагеря», если бы не катастрофическое приближение всегерманского краха, инквизиторская тень которого все беспросветнее нависала над тем, что в этих подземельях задумывалось и осуществлялось.

— Вам никогда не хотелось вырваться отсюда, как из ада, Вольраб? — спросил барон, обращаясь к сидевшему позади него адъютанту.

— У меня это уже прошло, господин бригаденфюрер.

— Неужели прошло?! — искренне удивился комендант. — Почему же у меня не проходит?

— Потому что вы все еще продолжаете спускаться в «СС-Франконию» с тем же ощущением, с которым в свое время спустились сюда впервые.

— И с каким же чувством я спустился сюда впервые, прорицатель вы наш? — въедливо поинтересовался комендант.

— С тем же, с каким спускались бы в ад. А «Регенвурмлагерь» этого не любит. И не прощает.

— Не любит и не прощает? «Регенвурмлагерь»? Не раз замечал, что вы говорите о нем, как о чем-то воодушевленном.

— Он и есть воодушевленный, господин бригаденфюрер. Здесь уже давно появляются привидения, возникают какие-то странные существа и вообще происходит черт знает что. Если позволите, подробнее об этом мы поговорим чуть позже.

— Обязательно поговорим, — взбодрился фон Риттер. — Но даже после всего сказанного… Как еще можно воспринимать это подземелье, — благодушно проворчал комендант, — если не как преддверие ада?

— Как надежное пристанище рыцарей Франконии, рыцарей-франконьеров, решивших оставаться верными Третьему рейху даже после его падения.

— … «Пристанище рыцарей-франконьеров»? — вслух повторил бригаденфюрер, вдумываясь в смысл этих слов. — Неплохо сказано. Никогда не слышал такого определения.

— Потому что оно только что появилось. Считаю, что именно так, «рыцарями-франконьерами», и следует называть всех обитателей этой подземной базы.

— Представляя в качестве адъютанта, мой предшественник назвал вас «идеологом «СС-Франконии».

— Он назвал меня именно так?! — приятно удивился Вольраб.

— Считаете, что не соответствует действительности?

— Никогда бы не мог поверить, что штандартенфюрер Овербек способен кому-либо льстить!

— Это не ответ, адъютант, — сурово предупредил его фон Риттер.

— Понятно, что я был среди тех, кто задолго до войны готовил для фюрера и рейхсканцелярии военно-экономическое и научное обоснование завершения строительства этого лагеря, замороженного еще в конце двадцатых.

— Уже кое-какие подробности.

— Можно утверждать, что я оказался самым яростным и убежденным сторонником сотворения «СС-Франконии», таким же, как гросс-адмирал Редер — сторонником возрождения германского военно-морского флота, а Геринг — возрождения люфтваффе.

— Вот теперь многое проясняется. Как я и предполагал, мы не в равных условиях, потому что всякий раз вы возвращаетесь сюда, как в свое детище. Я верно понимаю ситуацию, творец германского ада?

— Очевидно, историки рейха так и нарекут меня, — беззаботно признал Вольраб.

— А еще мой предшественник намекал, что вы могли стать комендантом «Регенвурмлагеря». Уже даже готовился приказ на присвоение вам чина штандартенфюрера.

Фон Риттер оглянулся и увидел, что губы Вольраба поджаты как нельзя плотно, а желваки поигрывают так, словно он вот-вот мог выхватить пистолет.

— Сотворяя свой июльский заговор, — хрипловато проговорил он, выдержав мыслимую в этой ситуации паузу, — генералы даже не догадывались, что они сотворяют этот заговор и против меня, поскольку с некоторыми из них судьба сводила меня очень близко. Как не догадывались и о том, что месть фюрера была и моей личной местью.

— Вас судили?!

— Нет, суду не предавали, но разжаловали до гауптштурмфюрера и спрятали подальше от гнева фюрера, то есть в это подземелье.

Вспоминая о чем-то своем, тоже связанном с «заговором генералов», барон задумчиво кивал.

— Но я не заметил, чтобы такое наказание сильно удручало вас, — наконец произнес он.

— Порой удручало, но тогда я вспоминал о тех, кто уже подвешен был на крючьях тюрьмы Плетцензее и кто еще только ждет своей страшной участь. Знаете, — мрачно осклабился он, — такие воспоминания очень быстро взбадривают и основательно отрезвляют.

— Еще бы!..

— И вообще, замечу, что, попадая на поверхность, я вдруг начинаю чувствовать себя неуютно. Мы обречены жить во чреве земли, потому что истинный рейх может быть создан только здесь, в недрах планеты, а не там, на продуваемой политическими ветрами поверхности.

А ведь действительно, мало кто из непосвященных догадывался, что Удо Вольраб является не только адъютантом, но и главным идеологом «Регенвурмлагеря». Только это обстоятельство сдерживало порой коменданта, когда он вдруг чувствовал, что гауптштурмфюрер начинает говорить с ним, как с только что загнанным в подземную «СС-Франконию» новобранцем.

— Из земли взошли и в землю вернулись, — задумчиво подтвердил теперь фон Риттер, и смуглое азиатское лицо его приобрело ту естественную твердость тибетской маски, с которой когда-то и было скопировано Всевышним.

— Истинно так.

— Однако возникает вопрос: чем вы как идеолог «СС-Франконии» мотивировали ее появление, да к тому же здесь, на правом берегу Одера?

— Позволю себе напомнить, что здесь, на правобережье Одера, «Лагерь дождевого червя» начали возводить еще в двадцатые годы, и никакого отношения к его созданию я не имел.

— А кто… имел? — поспешно поинтересовался комендант.

— Этого я не знаю.

— Нет, в самом деле, кто и зачем начинал строительство такого важного объекта в двадцатые годы?[17]

— Проектировать такой мощный подземный объект могли только люди, которые готовились к ведению тотальной газовой войны. Но уже тогда «Регенвурмлагерь» был строго засекреченным объектом. Теперь вы комендант и имеете право поинтересоваться архивными данными этого объекта.

— Пытался интересоваться, — резко парировал фон Риттер. — Причем очень настойчиво и у очень высокопоставленных людей. Но мне посоветовали не интересоваться тем, что меня в принципе интересовать не должно.

— Оказывается, иногда и там, в верхах, способны дать дельный совет, — не отказал себе в удовольствии съязвить главный идеолог «Регенвурмлагеря» Удо Вольраб. — Жаль, что в свое время к точно такому же совету я почему-то не прислушался.

Фон Риттер и Удо Вольраб встретились взглядами и грустновато улыбнулись, давая понять друг другу, что тема истоков «Регенвурмлагеря» отныне и навсегда закрыта.

15

Черчилль в очередной раз оторвал взгляд от залитого дождевыми струями окна и увидел у двери неслышно вошедшего, словно бы из ливневого тумана материализовавшегося, Роберта Критса.

— Генерал О’Коннел все еще здесь? — спросил премьер, не пытаясь выяснять, что заставило секретаря возникнуть на пороге Кельи Одинокого Странника.

— Я был уверен, что он вам еще понадобится, — с иезуитской смиренностью молвил личный секретарь.

— Чего бы стоила Англия без вашей иезуитской прозорливости, Крите? — вновь принялся массажировать переносицу премьер. — И чего бы стоил без этой прозорливости я?!

— Вы прекрасно помните девиз Ордена иезуитов, сэр: «Если где-то в мире появился великий человек, рядом с ним немедленно должен оказаться иезуит!»

— … Чтобы «преданно служить ему без зависти и гордыни, не завидуя, а способствуя и всячески поддерживая, и всегда находясь рядом с ним», — почти дословно процитировал Черчилль основу той иезуитской доктрины, которую в свое время изложил ему сам Роберт Крите. И этим, уже в который раз, удивил своего личного секретаря.