Леонид Родин - Пять недель в Южной Америке

• Название: Пять недель в Южной Америке
• Автор: Леонид Родин
• Издательство: Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1952

Автор — полевой, экспедиционный работник, его оружие — глаз и наблюдательность, и книга эта в основном построена на полевых наблюдениях и впечатлениях. Из 35 дней, проведенных на материке Южной Америки, лишь часть времени автору удалось посвятить полевым исследованиям, и поэтому он заранее принимает упрек в скудости своих наблюдений. Кроме того, автор — ботаник и географ, и это, несомненно, отразилось в книге на большом внимании к растениям и растительности, как одной из наиболее замечательных сторон тропической природы.

---

После обеда — торжественное заседание, приказ капитана, торжественный ужин (завтра праздник Первого Мая) и вино (по случаю перехода через тропик). Впервые встречаю первомайский праздник так далеко от Родины. Послали радиограмму в Ботанический институт нашим товарищам по работе.

Около 18 часов прошел короткий дождь. Парной воз дух немного освежился. Вечером на средней палубе было устроено кино.

1 мая. На задней мачте поднят государственный флаг СССР: праздник.

Уже с утра жарко, хотя низкая облачность скрывала солнце; оно появилось только около полудня. Температура к 13 часам поднялась до 27°.

***

После обеда подошли к островам Зеленого Мыса. Их ожидали увидеть уже утром, но они все не показывались из-за сизой дымки, затянувшей с утра горизонт. А теперь вдруг сразу справа по курсу открылась высокая громада острова Санто-Антан, одна из гор которого достигает высоты 1 980 м, но от нас она была скрыта тучами. Вскоре из дымки показались острова слева по курсу. Ближайший к нам, Сан-Висенте, возвышается до 600 м над уровнем океана; в северной части острова-большая песчаная отмель. Пески передуваются ветром и заносятся в глубь острова через гребень небольшого увала, идущего вдоль берега. Близ песчаной полосы виднеется небольшое селеньице из полсотни маленьких домиков; только двенадцать из них крыты черепицей и побелены; остальные, вероятно, под соломой; стены их мало отличимы от почвы. Должно быть, это-рыбачий поселок, так как видно несколько маленьких суденышек, шныряющих у берегов. Ни одного дерева, даже кустика не видно в поселке, и совсем безжизненное красноватое плато уходит вдаль, местами со светло-желтыми полосами надутых от берега песков. На западной стороне его имеется удобная гавань и городок. Это-г. Миндело (или Порто-Гранде, в пере воде-Великий порт). По внешнему облику он очень похож на наш Красноводск, будучи также расположен по склонам красноватых гор, кольцом окружающих вдающуюся в глубь их бухту. В средней части бухты, на границе с океаном, торчит одинокая скала; на ней устроен маяк.

Название «Великий порт» имеет свои исторические основания. В прежние времена все корабли, проходившие из Европы в Центральную и Южную Америку, пополняли здесь запасы топлива и пресной воды. Заходили сюда также корабли, направлявшиеся вокруг Африки в Индийский океан. Последние морские пути почти отпали с прорытием Суэцкого канала, а современные корабли с нефтяными двигателями могут, не пополняя запасов горючего, пройти из Европы в Южную Америку и обратно. Поэтому далеко не каждый корабль заходит теперь в гавань Порто-Гранде. Проходили мимо и мы.

Обе стороны бухты защищены орудиями; одни стоят на открытых площадках, другие спрятаны в скалах. Городок маленький; большинство домиков одноэтажные, только в наиболее густо застроенной части есть несколько 3 — и 4-этажных зданий. Зелени на улицах и вокруг домов не видно совсем; повсюду проступают красноватые породы, что слагают скалистый берег и все видимые склоны острова. Только в северной части городка приютилась у самой воды маленькая группа пальм да в восточной части на плоской площадке расположена небольшая рощица густо-зеленых деревьев. Вероятно, это эвкалипты.

Острова Зеленого Мыса получили свое название от Зеленого Мыса-наиболее выдающегося к западу выступа Африки. Здесь проходит северо-восточный пассат, и его влияние сказывается на климате и растительности островов. Он несет сухой и горячий воздух, который пересиливает влияние окружающего океана. Растительность островов Зеленого Мыса очень бедная. Здесь нет влажных вечнозеленых тропических лесов, которые можно было бы ожидать в тропической области Атлантики, нет даже жестколистных лесов, нет даже саванн. А ведь лежащая намного севернее Мадейра покрыта вечнозелеными лесами, и там роскошно произрастают пальмы, бананы, кофейное дерево, апельсины, лимоны и многие другие тропические и субтропические деревья.

На островах Зеленого Мыса естественная флора очень скудная. В растительности заметную роль играют заросли древовидных молочаев и тамарисков. Из-за сухих и жарких ветров и малого количества осадков-всего 250–300 мм в год-здесь не удаются влаголюбивые культуры. Острова Зеленого Мыса-замечательный пример влияния северо-восточного пассата на природу океанических остро вов; под его воздействием африканская пустыня оказалась как бы переброшенной на многие сотни километров в океан.

На южной стороне острова почти отвесно обрываются скалы; здесь они темные, бордовые, иногда серовато-черные. Над обрывами видно здание маяка, похожее на маленький замок. Недалеко от него, в удалении от берега, ютится крохотный поселочек. В полосе прибоя под берегом видна зелень; вероятно, это морские водоросли.

Горлицы и ласточки улетели с «Грибоедова». За остро вами вступили в полосу почти зеркально-неподвижного океана. Таким мы видели его в первый раз. Часто вспугиваем стайки летающих рыбок, они всегда улетают в сторону от корабля. Когда острова уже терялись в дымке на горизонте, мы вспугнули большую стаю каких-то коричнево-черных птиц. По полету они напоминали чаек, а по размеру-чирков. Они отлетели в сторону низко над водой и исчезли. Больше мы не видели никаких птиц.

***

2 мая. Полный штиль. На океане едва приметная зыбь. Дымка скрывает горизонт и солнце; оно светит, как сквозь густую штору, не чувствуются его лучи. Измерили температуру воды в океане: 24°. Днем в тени на корабле было 27,5°.

3 мая. Сегодня уже с утра душит зной. Всё стало влажным. Температура воды за бортом 28°. Не вода, а чай. Душ не дает никакого облегчения.

Океан, как пустыня: нет никаких животных, кроме летающих рыбешек. Они, как саранча, летят низко над водой, сверкая своими плавниками — «крыльями». Рыбки двух видов: мелкие, серовато-белые, и более крупные с темной спинкой и светлым брюшком. Эти могут про лететь метров 100–150, особенно если летят в одиночку. Маленькие же рыбешки чуть взлетят и быстро плюхаются в воду.

Как обычно за последние дни, после обеда набежали тучи. Но зной не уменьшался, тяжелая густая дымка повисла над горизонтом. Вентилятор в каюте не в состоянии был умерить ощущение бани. Белье и постель кажутся липкими. Решили спать на палубе, там хоть слегка обвевает ветерком от хода корабля, но через час нас согнал оттуда дождь.

За сегодняшние сутки прошли максимальное за все время расстояние — 345 миль. Сегодня скорость у нас почти 14,5 узла*.

4 мая. Утром снова прошел небольшой дождь. Потом стало ясно, и легкие кучевые облака красиво отражались на пологой океанской волне. Воздух так чист, что видно каждое облачко, появляющееся из-за горизонта. Как никогда еще прекрасен океан: синий, величавый, волны-как бы спокойное дыхание его огромной груди.

Подходим к экватору. Кто-то из пассажиров обнаружил припрятанную на юте* свеже-позолоченную колесницу и трезубец. Тут же один матрос трепал концы на паклю. Он просил никому ничего не говорить, но, конечно, скоро все узнали, что мы готовимся к переходу через экватор.

За обедом осаждали капитана вопросами, когда именно перейдем экватор и что будет по этому поводу, но Владимир Семенович говорил, что до экватора еще далеко, что еще не произведено счисление и что, мол, ему ничего неизвестно.

За ужином — та же таинственность со стороны капитана: «Когда же экватор?» — «Да кто его знает… Ночью, должно быть…».

После ужина решили вздремнуть, раз до экватора еще далеко.

Вдруг прозвенел телеграф* на капитанском мостике. Застопорили машины. Настала необычная тишина (мы так привыкли к постоянному из часа в час стуку мощных машин «Грибоедова»). Чуть доносился легкий гул дизелька корабельной динамомашины.

Воздух прорезали три гудка тревоги. Все бросились на ботдек. На средней палубе уже собралась вся команда. Две живописно загримированные под неведомых существ фигуры везли с юта седобородого Нептуна* в золоченой короне, с серебряным трезубцем и всклокоченной белой бородой. Яркий прожектор осветил всю эту группу. Нептун потребовал капитана. Владимир Семенович в полной форме спустился с мостика.

Молодой матрос, изображавший Нептуна, не совсем твердо разучил свою роль. Не очень строго он допрашивал капитана: Что это за корабль? Откуда и куда идет? Что за люди на нем?

Капитан все разъяснил суровому властителю морей и попросил разрешения пройти через экватор.

Нептун поломался было, но потом разрешил с условием, чтобы все были окроплены морской водой, а ему — морскому царю, его свите и всей команде было бы дано, чем промочить горло.

И вот тут-то началось… Уже заранее был припасен брандспойт, и толстая струя океанской воды ринулась откуда-то сверху. Все стали разбегаться, но «крещеные» хватали сухих и тащили под струю соленой, почти горячей воды.

Извлекли из каюты доктора, буфетчицу и боцмана, пытавшихся избежать «крещения». Наконец, уже все были мокры с головы до ног. И кто-то вспомнил, что не видно ресторатора. Он запрятался в своей каюте и на стук не подавал голоса. Тогда его перехитрили: просунули брандспойт в иллюминатор и стали поливать по всем углам. Ресторатор взмолил о пощаде и выскочил из каюты, у которой его ждали с другим брандспойтом. После «крещения» ресторатора был дан отбой, и мы, мокрые, пошли на нос, где ветром приятно холодило от мокрой одежды.