Зэди Смит - Собиратель автографов

• Название: Собиратель автографов
• Автор: Зэди Смит
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-00136-Х

«Собиратель автографов» — второй роман молодой английской писательницы Зэди Смит (р. 1975).

Как и первая ее книга, «Белые зубы», он был тепло принят читателями и критиками, удостоен престижных литературных наград. С юмором и любовью он повествует о жизни современного мультикультурного Лондона.

Алекс Ли Тандем не слишком удачливый малый.

Он зарабатывает на жизнь тем, что покупает и продает автографы знаменитостей. С юных лет Алекс мечтает заполучить хоть строчку, собственноручно написанную звездой пятидесятых Китти Александер, которая сошла с голливудского небосклона и живет затворницей.

И вот из Америки приходит открытка с заветным росчерком. Но не мистификация ли это?..

---

— История есть история, — заявил Карл и перевернул страницу своего каталога. Взорам открылся носовой платок с подписью Фрэнка Синатры, запакованный в пластиковый конвертик.

— Да-да, — кивнул Алекс.

Карл перевернул еще одну страницу. Там, тоже в конвертике, лежала полицейская бумага с маленькой подписью Гитлера. Карл нахмурился:

— Синатра у нас не на месте. Надо его положить к эстрадным певцам пятидесятых годов.

— А не кажется ли вам… — начал Алекс, но тут его сильно хлопнули по плечу. Это подошел Лавлир.

— Здорово, чувак, присмотрел что-нибудь?

Они вместе отправились обходить ярмарку, пробираясь сквозь толпу Собирателей. Алексу почему-то казалось, что он не один из них. Эта мысль немного его успокаивала. Что он только ходит здесь, но сам — другой человек.

— Лавлир…

— Ну-у?

— Тебе не кажется… Даже не знаю… эта тетрадь Гиммлера… еще всякие нацистские вещички. Их так много нынче. Ты заметил? Словно нынче — год фашистов или еще что-то подобное.

Лавлир заохал:

— То-то и оно. Знать бы заранее. Год назад у меня был один Геринг, никто на него и смотреть не хотел, только стыдили… наконец сплавил его чуть не задарма. А знаешь, сколько он сейчас стоит? Судя по всему, эти вещички то выныривают, то уходят на дно.

Алекс старался взять себя в руки. Его подташнивало. Кондиционеры работали невзирая на снегопад снаружи. Его буквально трясло. Ему казалось, что он вдыхает какой-то искусственный воздух в особой камере, вроде холодильника, приготовленный для сохранения неких продуктов. А это просто создавался нужный микроклимат для коллекций! Как будто таким образом можно сохранить все на свете! И не суждено людям и вещам рано или поздно умирать! Но это же золотое правило! А что, нет ли здесь автографа самой Смерти? Не найдется ли у вас для нее пластикового конвертика, господин Собиратель?

— Доув все еще стоит в очереди к тем хиросимским парням. — Лавлир вдруг нащупал в кармане сдобную булочку, и его настроение тут же поднялось. — Хорошие ребята. Гольферы. Но там еще тихо-спокойно. Эй, Тандем, что ты мне в руку вцепился? Больно же! Господи! Да не лезь ты в бутылку. Успокойся немного. Это же как бы в шутку. А вот куда все ломанулись, так это в уголок «Плейбоя». Поверь, телки там все зрелые-перезрелые. Подписывают старые картинки за двадцать пять баксов штука. Хочешь познакомиться с Мисс Январь семьдесят четвертого года? Я только что ее видел. Саманта Будниц. Кожа у нее немного задубелая, но вообще — куколка.

Они нашли девиц-«зайчиков» из «Плейбоя», которые не походили сами на себя. Потом отправились к тем, кому судьба уготовила роль самых страшных на земле разрушителей. Затем настал черед пяти древних астронавтов, немилосердно страдавших в своих летных комбинезонах. Нервическая особа с республиканской прической раздавала всем желающим почтовые открытки, они писали свои имена, потом дерганая дама относила открытки астронавтам, которые, щуря слезящиеся глаза, озирались по сторонам в надежде, что их узнают, всматривались в открытки, чтобы прочитать имена… В салоне «Джедикон» Лавлир выбил из одного эвока — исполнителя роли мохнатого человечка в «Звездных войнах» — дежурную царапульку, Алекс же в это время засмотрелся на косоглазенькую, в белых носочках, десятилетнюю дочь актера, Ло (почти на голову выше своего отца), которая устало прислонилась к стенке. Эвок посетовал Алексу, что получает с каждой подписи только четверть цены, потому что покупать открытки эвокам приходится самим, за стенами ярмарки. Другой эвок признался, что он, как, так сказать, человек ограниченного роста, ха-ха, нет, все о’кей, так вот, он — как лилипут, — считает известного режиссера Джорджа Лукаса одним из величайших спасителей своего народа.

Наконец они расстались с кумирами детворы, кое-чем поживившись. По всей ярмарке шел торг. Атмосфера постепенно менялась с карнавальной на деловую. Шага нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на заключающих сделку Собирателей. Виртуальные партнеры Алекса обрели плоть и кровь: Фрик Ульман из Филадельфии, Альби Готтельмейер из Дании, Пип Томас из штата Мэн, Ричард Янг из Бирмингема. У всех у них теперь были живые лица и тела. Со всеми ними он чем-то обменивался, слушал их живую речь. Да и всем здесь хотелось выговориться. Может, даже бизнес был только поводом для общения. Алексу поведали о сварливых женах в далеких городах, которых он никогда не видел и посещать не собирался. Он узнал об успехах в учебе разных детей. Ричард Янг признался, что никогда не испытывал влечения к плоскогрудым женщинам — как бы они с ним ни заигрывали. Странноватого вида человек, называвший себя Эрни Поппером, жаловался на злую судьбу и вообще сообщил, что мечтает покончить счеты с жизнью.

Мелькали знакомые лица. Алекс и Лавлир натолкнулись на Багли, торговавшегося за поддельную Китти с одним шведом, который пользовался дурной славой, а попросту говоря, был плутом и мошенником. Причем каждый из этих двоих находился в полной уверенности, что вот-вот заключит выгоднейшую сделку. Швед знал, что продает подделку. Багли полагал, что покупает по дешевке подлинный автограф.

Багли повернулся к Алексу и шепнул ему на ухо:

— Этот швед — полный болван. Только баб щупать умеет. Раньше велогонщиком был или еще кем-то в этом роде. Ничего в наших делах не рубит. Нашел четыре Китти на каком-то чердаке, у старого режиссера, — и даже не знает, кто она такая! Хочет по восемьсот долларов за каждую Китти и боится при этом лохануться. Прелесть.

Увидев Алекса, швед — рыжеватый блондин — слегка занервничал:

— О, мистер Тандем! Наш эксперт! Рад вас видеть. Как дела?

Алекс подумал-подумал и пришел к выводу, что швед и Багли ему одинаково несимпатичны. И решил встать на сторону скандинава:

— Хорошо. Очень хорошо. Какой замечательный автограф Александер! Да и цена подходящая. Повезло Багли.

— Да! Да! Как хорошо, что вы так считаете! — Швед вытер вспотевшее лицо носовым платком с монограммой — переплетенными буквами «Г» и «И». — Багли — настоящий везунчик.

Багли приподнял пальцем край шляпы:

— Тут слушок пробежал, Тандем, будто ты специально прилетел в Нью-Йорк, чтобы ее найти. То есть Китти. Такой вот слушок. Ставлю десять против одного, что тебя арестуют на пороге ее дома. Или она на тебя собак натравит…

— Эй! — завопил Алекс на весь зал. — Э-эй. — Он увидел у лотка с реликвиями суфражисток Хани, перебирающую в картонной коробке почтовые открытки.

— Кому это ты машешь? — повернулся к нему Лавлир. — Доув там, что ли?

Алекс поймал ее взгляд, она чуть улыбнулась ему и подняла руку. Но тут же изменилась в лице. Улыбка погасла, а глаза стали как у раненого зверя. Она крутанулась вокруг собственной оси и опрометью кинулась прочь сквозь группу толстушек туристок со Среднего Запада. Хани нырнула в известное заведение, предназначенное для решения экстренных человеческих проблем, с такой стремительностью, с какой небезызвестный «Титаник» погрузился в пучину вод морских.

— Что… — начал было Лавлир.

— Чудеса какие-то… Ведь только час назад с ней встречался, а кажется…

— Погоди маленько. Ты знаешь Хани Смит?

— Хани — как? Это Хани Ричардсон. Собирательница, с которой я встречался сегодня утром.

Швед прикрыл рот ладонью и прыснул, как английский школьник.

— Хани Смит — все время она где-то мелькает. Приятель, шведы любят послушать всякие россказни, правда. Хотя лично я заплатил бы ей больше. Четвертака не жалко за такой сервис. И она неплохо им зарабатывает, уж наверняка.

— Ты точно знаешь, — отчего-то распереживался Багли, — что она сейчас делает бизнес? Да, да. Один мой приятель откупился от нее в Берлине только Толстячком Арбаклом. Клянусь. Говорил, что ухайдакала его до смерти. Повезло ублюдку.

— Я ее видел! — вдруг завопил Лавлир, показывая пальцем туда, где она только что была. — Богом клянусь! Тандем ей махал. Тандем отоварился у Хани Смит! Ты ее трахал, Тандем? Она же самая знаменитая шлюха на земле. О’кей, так я бы все поподробнее послушал. Теперь послушал.

«Все с ней ясно», — подумал Алекс. Почему-то вспомнились два моментальных снимка: морщинистый шотландский актер, прищурившийся под ярким светом фотовспышки, и выпивоха с задранным носом, которому наплевать, что его снимают. Что это — знак для него? На ближайшую неделю? На две недели? Потом все в его голове смешалось: ее история, его, лондонские подружки, приятели-подстрекатели, люди вокруг, дзэн-разговоры Хани… и окончательный приговор: она канула в небытие.

3

Гостиничные номера — забытое Богом место. Здесь все на свете вылетает из головы. И о тебе больше никто не вспоминает. Заскучавший, в подпитии, Тандем позвонил домой. Но в Маунтджое было только пять утра — время автоответчиков с их бодренькими речитативами. Эстер он пропел сообщение: «Ты — все на свете», причем на четыре разных лада, стараясь, чтобы его голос звучал помужественнее. Автоответчику Рубинфайна наговорил резкостей, Адама — приятностей. Джозеф сам снял трубку, но Алекс вдруг потерялся и не нашел, что сказать. Джозеф положил трубку. Наступала ночь. Перепробовав все имевшиеся в номере напитки, Алекс наконец вошел в последнюю стадию своих отношений с мини-баром — сюрреалистический оптимизм. Он взял холодную банку с арахисом в глазури, и тут в дверь постучали. Наверняка богобоязненного соседа вывел из себя его включенный на полную громкость телевизор — показывали порнушку. Алекс посмотрел в глазок на двери и увидел искаженно-округленную линзой Хани, с шарообразным лбом и каплевидным носом, стоящую на тоненьких ножках. Алекс бросился надевать штаны и, схватив пульт, переключил канал. Она постучала еще раз, сильнее.