Александр Самохвалов - Бонус

• Название: Бонус
• Автор: Александр Самохвалов
• Жанр: Альтернативная история

Посвящается моему отцу, Самохвалову Александру Ивановичу, который встретил ту войну 22 июня 1941 года в Карпатах, сержантом, заместителем командира пулемётного взвода в составе горно-стрелковой дивизии, прошёл Сталинград и проводил её 10 мая года 1945 в Праге, капитаном, офицером разведывательного отдела армии.

---

Фрицы ломанулись гурьбой сквозь лес. Тыловики, однако. Подбежали, встали метрах в пяти. Вчетвером. Однако – немцы. Ordnung. Сразу не лезут. Контролирую взглядом исподлобья и сквозь ресницы, периферийным. Офицерик молоденький, белобрысый… Команду какую-то пролаял. Сухопарый парнишка с пустыми погонами ко мне… У офицера… не то унтера, чёрт их не разберёт, никогда всем этим не увлекался… "вальтер" в правой. Но стволом вниз. У одного цырика и вовсе – карабин на ремне. А ещё один, постарше, ствол лишь чуток опустил. Смотрит настороженно. Его и будем. Первым.

Подняв голову, смотрю вправо. И, вроде как, за спины фрицам.

Эй! — возмущённо, — куда, бля!?

Купились. Не волки, чай. Наподобие тех же егерей… Те бы наоборот. А эти – дружно изобразили равнение налево. Что и требовалось доказать. Как говаривала математичка в школе. Четыре выстрела – почти как очередь. Автоматная. С пяти метров можно и в голову. Не промахнуться. Тем более что в шлеме только самый опытный. Был. Впрочем, из ТТ в упор – и шлем… Не спасает. Теперь по-быстрому тех, что справа. Одного свалил, ещё одного, кажется, задел, остальные попадали. Слева высунулся – оп! Мимо… Меняем обойму. Восемь выстрелов жизни. Осталось. Плюс эфка.

Кажется, сзади заходят. Судя по звуком. Шустро разобрались. Может, не тыловики? Впрочем, какая разница… Хлоп – не высовывайся! Вражина… Тоненький, заячий какой-то вскрик – затих. Кажись, удачно. Не фиг башку высовывать. А вон задница. Выглядывает. Сам спрятался, а афедрон высветился. Макдональдсом. Из-за кочки. Нет, не фронтовики, точно. Бах! Чпок! Взмыл ракетой, и ну крутиться. Понимаю, больно. Но нельзя же так – не добить. Дёрнулся, затих. Справа! Хлоп – мимо. Но винторез убрал. Это ошибка. Моя. Не надо было добивать. Сразу, в смысле. Точно к подранку поползли бы. Помогать. Ну да ладно. Не хлопайте себя ушами по щекам, Киса.

Бах – до чего ж больно, чёрт. Из винтаря. Какая-то сволочь. Достала. Пистоль выпал. Там, впрочем, и оставалось-то всего ничего. Правая рука – плетью. Хорошо хоть эфка в левом. Рукаве. Кольцо зубами. Эфку подбородком и кистью обратно в рукав, но чтоб скоба зафиксировалась. Вот так. Теперь – зажались. Ждём. Стонем. Не чтоб фрицев размагнитить – второй раз не купятся – а просто теперь можно. И – легче так. Больно потому что. И спина теперь болит. Чем это по ней, интересно? Килем, надо думать… когда вытягивало. Либо при приземлении. Без сознания о ветку. Или сук. Впрочем, неважно. Финита, кажись, ля комедия. Что же это всё-таки было? Не то и правда в прошлое закинуло. Не то в альтернативный вариант. Истории. Приходилось. Про такое читать. Типа фантастику, блин. Зачем, для чего, с какой стати… Чёрт его знает… Или бог? Впрочем, неважно. Скоро узнаю. Или наоборот.

Хм… А может это бонус такой был? За безупречно прожитую жизнь… Хотя уж что-что, а это вряд ли. Или за бесчисленные выигранные бои? Виртуальные? Ладно, проехали.

Подходят. Аккуратно, по сторонам и чуть сзади. Винтари… Не опускают теперь. Какой-то фашист по рукам постучал. Веткой. Ну, одна вообще висит, вторая – нате вот вам. Пустая. И разжатая. Ну, почти. Так, судорогой чуток свело. Раненый же я – неужели не понятно?

Один садится другому на плечи, под шуточки – узнаю людей бывалых, никаких сантиментов по поводу погибших, сегодня умрёшь ты, я завтра, так что какой смысл печалиться? — срезает лямки. Не все. Хорошо. А то мог бы и сознание потерять. Больно потому как. Очень. Впрочем, до той боли куда как далеко ещё. О, скользнул на землю. Намана. Ноги как диванные валики. Чужие совсем. Фрицы вокруг – больше их вряд ли соберётся. Собрав все силы, вытряхиваю из рукава эфку – и вверх! Хлоп!

На долю секунды застыла в верхней точке. Теперь вниз. В растянувшиеся, кажется, бесконечно три долгие секунды горения замедлителя вспоминаю… То, о чём вряд ли стоит вспоминать. Сейчас.

Как, после долгих-долгих лет бесчувствия, снова ощутил вдруг своё тело. Без радости – потому как чувством тем оказалась одна лишь боль. Более ничего. Жуткая… Как собирались врачи. Ничего не говорили, потом сказали – месяц. Как пытался бороться и работать – а боль росла. Трудно даже представить себе, какой бывает такая вот боль у нормальных людей… не парализованных, в смысле. Я же обходился. Без наркотиков. Оставался месяц, потом две недели, потом неделя… Потом ещё неделя, и ещё, и ещё. Врачи ошибаются… часто. Особенно насчёт конкретного срока. Дня, часа…

Потом настал тот день. 22 июня 2041 года. Совпадение? Когда, проснувшись, вдруг понял, что боли нет. И вообще – всё просто замечательно! Некоторые покупаются на такой вот нередкий подарок. Предсмертный. Эйфория. Я же – какой-никакой, а без малого медик. Пусть и в далёком студенческом прошлом. В общем, посражался под это дело ещё денёк. На симуляторах. Напоследок. С "мессерами", "фокке-вульфами". На разных. Когда веки отяжелели свинцом последней усталости, открыл глаза. Вышел из системы. Ощутил, как смертный холод подбирается от ног вверх. По шее. К голове. Закрыл глаза.

А потом мне приснился странный сон.

Вместо эпилога

"…и теперь, в годовщину той Великой Победы, и одновременно Великой Октябрьской Социалистической Революции, не могу не вспомнить всех тех, кто отдал свои жизни, не только ради свободы и независимости нашей прекрасной Родины, но и ради самой жизни на земле. Среди них был и мой прадед, лейтенант Малышев Константин Иванович, лётчик-истребитель. Сведений о нём почти не сохранилось, было лишь семейное предание, будто бы он мало того что был ведомым самого Георгия Жидова, тогда ещё старшего лейтенанта, но ещё и прикрывал его в том самом всемирно известном и знаменитом воздушном бою, съёмки которого недавно так замечательно отреставрировали на компьютерах, вернув даже цвет. Однако в прошлом году, на 70-летие начала той войны, вдруг выяснилось, что это чистая правда. Прадеда наградили орденом Великой Отечественной войны сразу Первой Степени, разумеется, посмертно, и мы всей семьёй ездили в Албанию, где на авиабазе Ринас, что неподалёку от Тираны, дислоцирован бывший его 123-й, а ныне 7-й гвардейский истребительный полк, и теперь орден прадеда висит в Музее славы полка, рядом с той самой, первой Золотой Звездой его командира. Так решил отец. Впервые увидел там фотографию прадеда, поскольку у нас в семье почему-то такой не сохранилось. Оказалось, я очень похож на него. Ещё бабушка рассказывала, как в этот же самый день, двадцать второго июня, долгие годы приходили к нам его боевые друзья. От одного из них стало даже известно, что прадед мой был довольно близко знаком с самим Маршалом Победы, Георгием Константиновичем Жуковым. Эх, если бы он только смог предотвратить ту нелепую рану, что помешала величайшему из стратегов самостоятельно претворить в жизнь свой гениальный план того заблаговременно продуманного и тщательно подготовленного им Первого Контрудара! Кто знает, может быть, тогда та страшная война закончилась бы не 7 ноября 1944 года, а, допустим, на год раньше? И погибло бы не восемь миллионов советских людей, а значительно меньше? И Франция была бы вся советской! Но увы… Шальной осколок во время бомбёжки, и вопиющая некомпетентность в альянсе с прямым предательством за считанные дни превратили блистательную победу в тяжелейшее поражение.

Как с присущей ему гениальностью отметил наш Великий Вождь, Генеральный Секретарь ЦК КПСС Владимир Владимирович Путин, в своём историческом Отчётном Докладе XXXII Съезду КПСС, "Это были страшные дни, когда казалось – ещё немного, и всё будет кончено. Но советский народ, сплотившись под мудрым руководством Коммунистической партии и лично товарища Сталина, продемонстрировал всему миру, что свободный человек труда воистину непобедим!"

Клянусть быть достойным памяти наших дедов и прадедов, отдав все силы процветанию нашей великой Родины, Союза Советских Социалистических Республик, и если империалисты когда-нибудь снова…"

Отрывок из сочинения ученика 6 класса 905 средней школы города Москвы Малышева Константина Ивановича, 2012 г.

Неидентифицированные примечания (fb2 - ред.)

Генрик Ибсен, "Пер Гюнт" - между 45 и 46

Лето 1930 г. Учебные бои с одним из основных истребителей того времени – И-3 – показали, что последний, по сравнению с Р-5, особых преимуществ не имеет.  104-105

Удивительно читать в современной "исторической" литературе обвинения лётчиков и командиров ВВС РККА в трусости. Трусы на летающих гробах – коими, собственно, и были тогдашние боевые самолёты, причём не только советские – абсолютный нонсенс. Была путаница и паника – да. Но не от физической трусости, а вследствие неумения и неспособности исполнять свои обязанности, прежде всего руководящие. Не научили и не научились. У некоторых не выдерживали нервы – и такое было… Копец – начальник ВВС Западного фронта – и вовсе застрелился. Уже 22 июня. По опыту, в трусости других обыкновенно любят упрекать люди, мягко говоря, не шибко смелые. Ибо каждый судит по себе. 108-109