Василий Носенков - Не совсем пропащий

• Название: Не совсем пропащий
• Автор: Василий Носенков
• Жанр: Детектив

---

Трубиков быстро вытащил из кармана пакет с бумагами.

- Заходите в кабинет и там подождите.

- Да мне бы к начальнику попасть, - замялся Трубиков, - или к заму.

Федорчук засмеялся:

- А я что - не похож на зама?

Только теперь Трубиков увидел табличку на дерматиновой двери: "Заместитель начальника районного отдела внутренних дел".

- Вот-оно что. Повышение у вас...

- А как у вас, Трубиков, повышение или понижение?

- Да как сказать... - промямлил он.

- Значит, договорились. Проходите в кабинет и ждите, я сейчас.

Трубиков вошел в кабинет, присел на стул, положил на стол фуражку. Немного подумав, взял ее к себе на колени и успокоился. Как-никак Федорчука он знал и теперь был доволен, что попал именно к нему.

- Ну, рассказывай, Николай Андреевич, - еще с порога начал Федорчук. Как живется?

- Память у вас хорошая, начальник.

Тем временем Федорчук приблизился, в упор посхотрел на Трубикова:

- Что, дорогой мой человек, ждешь, когда я начну уговаривать тебя бросить пить? Или лекцию о вреде алкоголя прочитаю? Не жди, предупреждаю сразу. Ты вв мальчишка, сам все должен понять.

Трубиков шмыгнул носом и нетерпеливо заерзал на стуле. Непонятен был ему такой разговор. Лучше бы пристыдил майор или наорал. Или, наконец, просто сказал бы: "Вот что, Трубиков, дай мне честное слово бросить все это-и я тебе поверю. Пусть никто неповерит, а я поверю". "Тогда бы я мог дать слово, - подумал Трубиков, - мог бы попробовать бросить пить-еще раз".

- Говорить мы все мастера, это проще всего...

- Продолжайте, продолжайте, это уже интересно, - поддержал Федорчук, видя, что Трубиков намерен сообщить о конкретном факте.

- Что ж продолжать? Вот мне вчера голову разбили. - С этими словами Трубиков повернулся на стуле и стал показывать шишку. - И спокойненько ушли. А попробуй привлеки их! Не тут-то было.

- А почему бы и нельзя? Кстати, вы их знаете?

Трубиков вздохнул, облизал пересохшие губы. Конечно, рассказывать обо всем Федорчуку сейчас было не в его интересах. Честным надо было быть тогда, на следствии по делу о спирте. А теперь...

- Нет, не знаю. Может быть, это я сам при падении ударился головой. Кто его знает. Выпивши был изрядно, - схитрил Трубиков.

- Так тебя и убить могут.

- Ну, это мы еще посмотрим, - вспыхнул Трубиков. - Убить меня не так просто. Я тоже не лыком шит.

Пусть попробуют...

- Все-таки ты знаешь, кто тебя бил, - незаметно переходя на "ты", заключил Федорчук. - А не говоришь потому, что повязан, видно, одной веревочкой со своими обидчиками, так?

- Закурить можно? - вместо ответа вдруг попросил Трубиков.

- Пожалуйста, вот возьми.

Трубиков сидел чуть ссутулившись, глядел куда-то в угол, в одну точку и непонятно было -слушает он Федорчука или думает о чем-то своем.

- Ну ладно, ты, я вижу, засыпать начал. Я тоже не люблю длинных лекций. Давай теперь ты говори, я буду слушать.

- О чем говорить...

- Живешь как?

Трубиков угрюмо посмотрел на майора:

- Это вы со всеми так?

- Как?

- Возитесь...

Федорчук посмотрел на часы:

- Нет. Суток не хватит. С уголовником я бы так долго не разговаривал. А на тебя обидно смотреть: рабочим человеком был, а стал... И еще мне интересно знать: чего ты теперь хочешь от жизни?

Трубиков неопределенно пожал плечами.

- Сын-то как?

Этот вопрос задел за живое. Трубиков вскинул голову, лицо засветилось.

- Вы и это помяите? Растет парнишка... На каникулах сейчас.

- Ходил куда-нибудь с ним? В кино, в музей?

- Он у бабки, в деревне. Да и чего с ним гулять, грудной, что ли? Двенадцать годов скоро стукнет.

- А разговоры какие вел с ним?

- Да какие там разговоры... Когда вернулся, он волчонком смотрит, помалкивает. Однажды я ему сказал, чтобы ботинки почистил. А он мне: "Ты на себя сначала посмотри".

- Знаешь, по-моему, он прав. Вид-то у тебя, скажем прямо, неважный. А как с женой?

- С женой совсем плохо, - сознался Трубиков и, вспомнив вчерашний скандал, уточнил: - Хуже быть не может.

По лицу Федорчука пробежала тень.

- Разошлись, что ли?

- Да нет. Но домой мне и показываться нельзя.

И Трубиков без стеснения начал рассказывать о том, как вернулся после освобождения, как хотелось "отдохнуть", как начал ходить на рынок и встретил знакомых, как постепенно задолжал Пеньку, а потом пытался тайно от жены продать ее новую кофточку. О Связи с Лизой.

Умолчал только об одном - о счетах с Журавлевым.

Федорчук слушал его серьезно, не перебивая. Когда Трубиков кончил свою исповедь и умолк, майор сказал, постукивая спичечным коробком по столу:

- Да, брат, подзапутался ты. Вот тебе "отдых и веселье" к чему приводят. Сколько, говоришь, задолжал этому барышнику?

- Сорок два рубля.

- Многовато при твоем положении. Это не трешка.

И когда успел нахватать? Вроде недавно вернулся. Тебя что, жена не кормит?

- Кормит, почему не кормит. А задолжал в основном на выпивку. Рубль, два займешь... Потом снова. Потом сами угостят в счет долга. Так и набежало незаметно.

- Ну что ж, долги надо отдавать.

Зазвонил телефон. Майор снял трубку:

- Федорчук слушает. Привет, Андрей Андреевич. Кражи? Бывает и такое. Вчера вот на рынке два ящика апельсинов уплыли. Пока ничего. Ищут вот ребята, бегают...

Непроизвольно взгляд майора остановился на лице Трубикова. Тот потупил глаза, неестественно закашлялся.

- Так что с тобой делать? - спросил Федорчук.

- Надо прописываться, - развел руками Трубиков, - да вот придется ли жить дома...

- Давай сюда бумаги. Заявление есть, так, все в порядке.

Майор наложил резолюцию, расписался, и, возвращая документы, сказал:

- Все это отнесешь паспортистке в ЖЭК. Понял?

- Понять нетрудно, но как все же с женой?

Федорчук встал, Трубиков тоже. Но майор не торопился уходить. Заложил руки за спину, прошелся по комнате.

- Та-ак... А может не прогонит, если придешь?

- Не откроет, это точно. После вчерашнего...

- Ключ-то у тебя есть?

- Потерял.

Федорчук вдруг остановился перед ним, посмотрел в глаза:

- Приходит она на перерыв домой? С работы, я имею в виду.

- С двенадцати до часу всегда дома. А зачем вам это? - настороженно спросил Трубиков.

- Да так... Давай договоримся: сегодня днем ты дома не появляешься, понял? Лучше к вечеру возвращайся.

И сразу - спать. Если пустит, конечно. Главное - молчи, ни о чем не расспрашивай. Не заводи разговора, поиял? - внушал Федорчук.

- Техника несложная. Я все сделаю, как вы говорите.

Только напрасные хлопоты. Ее-то я знаю.

- Это уж не твоя забота. Сходи в кино. Пообедать не забудь. Деньги найдутся на обед и культурные нужды?

- Есть, - соврал Трубиков.

- Покажи.

- Да есть же, - повторил Трубиков, нехотя залезая руками в карманы. Денег, конечно, он не нашел.

Федорчук вытащил из бумажника два рубля.

Трубиков попятился к двери, пряча руки за спину.

- Бери, кому говорят, - уже строже сказал майор.

Трубиков окончательно растерялся и пятился задом до тех пор, пока не наткнулся на входившего с папкой в руке.

- Ну, будь здоров, - сказал Федорчук, пожимая Трубикову руку.

8

Открыла... Молчит, в глаза не смотрит. Руки краевые, в мыльной пене, стирает. Он прошел впереди нее, напрягся, будто опасаясь неожиданного удара в спину. Нина направилась в ванную, а он, войдя в комнату, обнаружил, что за двое суток здесь ничего не изменилось, лишь тюфяк его лежал не на полу, а на батарее, сложенный вдвое.

Трубиков покрутился по комнате, разделся, вышел на кухню, закурил. Вспомнил просьбу Федорчука - ни о чем не спрашивать, не заговаривать. И показалось ему все это подозрительным. Но удержался. Против желания не открыл дверь в ванную, не полез с расспросами. Тихо вернулся в комнату, снял с батареи тюфяк. Расстилая, буркнул под нос:

- Ладно, все одно, хуже не будет...

Этот аргумент успокоил его, и вскоре, пристроившись поближе к батарее, Труошюв уснул.

На удивление, спалось ему сегодня хорошо. Не преследовали кошмарные сны и не болела голова.

Утром проснулся как никогда поздно. Сразу же засуетился - опоздал на рынок. Но, вспомнив о вчерашнем разговоре с Федорчуком, лениво прикрыл глаза и повернулся на другой бок, лицом к батарее. Поворачиваясь, успел заметить, что Нина стояла у зеркала и медленно расчесывала свои густые волосы. Трубиков почему-то вспомнил о своей рано появившейся лысине и тяжко вздохнул: "А что, она запросто может меня бросить и найти себе подходящего мужа. Ведь я незаметно для себя самого превратился в тунеядца. Они, - он имел в виду и сына, - ничего хорошего от меня не видят, кроме неприятностей..." Но волна самолюбия вдруг захлестнула его,

"Да не такой уж я и пьяница, как некоторым кажется. Вот возьму и перестану пить! С сегодняшнего дняточка!"

Услышав шорох у батареи, Нина повернулась в его сторону, подошла поближе, остановилась и молча принялась рассматривать лицо мужа. Он, чувствуя на себе взгляд, не стал прикидываться спящим, как это делал раньше. Открыв глаза, смело посмотрел ей в лицо.