Бора Чосич - Наставники

• Название: Наставники
• Автор: Бора Чосич
• Издательство: Издательская Группа «Азбука-классика»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9985-0348-1

Бора Чосич – удивительный сербский писатель, наделенный величайшим даром слова. Он автор нескольких десятков книг, философских трактатов, эссе, критических статей, неоднократно переводившихся на различные языки. В книге «Роль моей семьи в мировой революции» и романе «Наставники», фрагменты которого напечатаны в настоящем томе, он рассказывает историю своей семьи. В невероятно веселых и живых семейных историях заложен глубокий философский подтекст. Сверхзадача автора сокрыта в словах «спасти этот прекрасный день от забвения». Волшебные истории Боры Чосича спасают от забвения дни, прожитые его родом почти за два века, и в результате семейная сага, пронизанная юмором, становится сгустком современной истории человечества.

---

После этого в освободившуюся кухню входит пес. верный спутник человеческий, который проживает по всей земной поверхности. Псы бывают гончие, домашние кудлатые, охотничьи, дворняги и доги, и вот вес этот показывает свои усталые и печальные глаза, и хозяйка говорит ему: «О мой грустный пес, кто опять огорчил тебя так сильно, сейчас я тебе дам сахарную косточку, грызи и круши ее своими зубами сколько захочешь, но только после этого от тебя польза должна быть на охоте, во дворе, при ограблении, а также как от друга семьи!» А ведь мог бы этот же самый пес, взбесившись и обозлившись, перекусать всех домашних так, что все они поумирали бы в страшных мучениях, стоило только ему захотеть.

Напасти

Слуга Мия кричит: «Хозяйка, напали на нас неправильные гусеницы со всех сторон, жрут все живое на каждом дереве, все скрипит под их бездушными челюстями, могу ли я купить у хозяина Йовы, брата вашего уважаемого мужа, какую-нибудь жидкость, чтобы истребить их?» Другой слуга прибегает полумертвый и вопит, что в пшенице полно жучков с носиками и рожками, что они очень мелкие и потому их трудно разглядеть, однако жрут яровые только так. Хозяйка Катарина велит: «Все это не так страшно, главное – чтобы не сгорел амбар, чтобы дед Теодор в колодец не свалился и чтобы хозяина нашего, Василия, который сейчас в дальней дороге, не отравили на Соборе нехорошие люди!» Еще говорит хозяйка своему симпатичному, хотя и бедному и оборванному народу, состоящему из слуг, не слишком умных: «Каково бы пришлось нам, если бы кто у нас подсыпал медного купороса в детскую еду, или ограбил бы нас и передушил во сне, или пришли бы налоговые и все у нас конфисковали, хотя у меня все бумаги в порядке?» На это отвечает ей жена деверя: «Я оставила своего мужа, а твоего деверя, одного в лавке где его варвары селяне обворовать могут при покупке пол-литра спирта или кило соли, и все только для того, чтобы помочь тебе воспитывать твоих троих детей, один из которых, самый маленький и самый слабенький, хотя и мальчик, сгорает в тяжелейшей горячке!»

Родня

Говорит хозяйка Катарина: «У меня из родни есть мой муж, который отсутствует, когда нам так тяжко, и все ради государственных и церковных дел, есть деверь, который продает всякие мелочи в своей лавке, есть его верная жена, хотя никак разродиться не может, есть другой деверь, который скитается по Германии и собирает разные ядовитые растения и всякие камни в неизведанных и чужеземных горах, есть еще свекор Теодор, образцовый поп и человек, который каждый день говорит совсем не то, что вчера говорил!» На это отвечает ей служанка, вымыв закопченную и очень грязную посуду: «Хорошо вам, прекрасная хозяйка, а что мне сказать, у которой нигде никого нет, совсем как у той собаки, что с аппетитом грызет в углу свою кость, что мне сказать, у которой в один прекрасный день муж исчез при исполнении военного задания, и после этого я счастлива тем, что могу полы мыть в благородном поповском доме и получать за это тарелку супа и какую-то мелочь в качестве доли от всего этого вашего огромного богатства!» После этого хозяйка говорит: «Сначала я забыла сказать о том, что мне всего дороже: что у меня трое деток, цветок к цветочку, Анка – восьми лет, Петр – пяти и больной Душан, всего лишь годовалый, хотя очень надеюсь, что он поправится!» Преданный и верный слуга Мия Оршич добавляет: «Если бы еще двое у вас не околели в страшных мучениях, то было бы у вас пятеро а не трое деток!» – на что дед Теодор замечает своим грубым и праведным голосом: «Чем больше детей, тем больше напастей!» Мать Катарина говорит: «Я не виновата, что я такая счастливая и довольная, хотя работаю с утра до ночи, как скотина, будто я не хозяйка всего этого поповского имения, которое для всей округи образцом служит!» Жена деверя на это говорит: «Если бы ты осталась в своем богатейшем доме Пеячевича в Нашицах, сейчас бы использовала время на читание романов, играние на фортепьянах и вязание ажурных и никому не нужных кружев, а так тебе приходится судиться с родными братьями из-за этих беспредельных полей, лесов, лугов и чистого золота, которое они держат в шкатулках и в других местах, а тебе не дают ни грамма!»

Болезнь

У маленького, хотя и симпатичного Душана, любимца и очевидного наследника всего этого богатства, появляется болезненное состояние, называемое лихорадкой, которое к тому же сопровождается общей слабостью, горячкой и остыванием маленького тельца, а также затрудненным дыханием посредством легких, органа, предназначенного принимать и отдавать воздух. Общинный доктор В. Талер приходит и говорит, что с малышом все в порядке, просто надо дать ему немного хинина, изобретенного пятьдесят лет тому назад во Франции, точное воздействие которого и результаты еще не до конца известны. Мать Катарина говорит своей верной и несколько старшей деверевой жене: «О, только бы он выздоровел и стал бы опять искать трясогузочьи гнезда, как его старший брат Петр, никто бы со мной в счастье не сравнился!» Слуга Мия говорит: «Что есть гнездо, как не своего оода колыбель, которую строит большинство птиц, чтобы откладывать туда яйца, из которых потом вылупляются птицы, животные бесполезные и красивые!» Дед Теодор говорит: «Если дитю малому дать хоть один глоток вина, оно ни на сантиметр не вырастет, хотя попробовать бы стоило!» Жена деверя на это говорит: «По всему свету ходят колченогие и колчерукие, все стонут от страшных болей, люди падают в ямы с негашеной известью и у них живое мясо от костей отстает, или в кабаках друг другу глаза вышибают, или только мычат, или рождаются с четырьмя ногами и восемью руками, а к тому же еще и рогатые. Мы счастливы просто должны быть, что у нас только одно дите болеет, и то совсем малое!»

Гордость и счастье

Говорит хозяйка Катарина: «Нам, которые живем в возделанной Славонии, намного легче, нежели нашим братьям боснийцам, с учетом того, что у нас нет ни медведей, ни рысей, ни волков, или есть, но, по крайней мере, не в тех количествах, как у них, а там ведь еще и турки живут!» Добрая и благородная жена деверя на это: «Только бы наш дорогой Василий вернулся живой и здоровый с Собора, да маленький Душан каким-нибудь чудом выздоровел, да чтоб артисты какие с целью развлечения приехали, да дед Теодор бы чуть пободрее стал, да еще бы мой милый Йова продал в лавке самый мелкий и бесполезный товар за большие деньги!» Дед Теодор отвечает своей старшей снохе: «Кто знает, вследствие чего проистекает жизнь на Земле, почему один другому горло перерезает, обманывает родную жену и травит детей никотином или, что еще хуже, алкоголем!» Счастливейшая мать Катарина говорит своим слугам: «Никогда бы с вами местами не поменялась, хотя у вас ничего и никого нет!» Судья Ф. Талер проезжает через Грунт на прекрасном коне и говорит госпоже Катарине, чье делю он ведет в своем уважаемом суде: «Как вижу, вы здесь работаете преданно и каждому на пользу, хотя у вас есть и больные!» – и это было ей наилучшей наградой. Судья Талер продолжает: «Вы свои деньги в шкатулку складываете дома, а может, лучше положить их в Пожегскую сберегательную кассу, где вам охотно дадут прекрасные проценты, если решитесь?» И еще говорит: «А лучше всего вложить деньги в облигации государственной ренты, лично я именно так и поступил бы. если бы у меня были свободные деньги, но много ли может сэкономить в этих краях судья, если он честен?»

Сосед

Приходит владелец паровой мельницы и лесопилки Павел Михоль и говорит: «Хотя мы не такие крепкие и зажиточные, как вы, которые под собой всю торговлю держите, церковь, виноградники, лошадей, леса и хлеб, я все-таки смиренно называю себя вашим преданным соседом из-за того, что мой дом прямо на ваш смотрит и только улица нас разделяет!» «Тем более, – говорит ему хозяйка Катарина, – сейчас, когда мой хозяин в дальней дороге, ребенок болен, а старый свекор уже не в себе немного, тем приятней мне иметь в соседях благородного, честного и отважного человека, независимо ОТ его семейного положения и способа, которым он свои деньги зарабатывает!» Павел Михоль кланяется, а Катарина продолжает: «Я знаю многих хозяев и владельцев, которым завистливый сосед амбар поджег, в колодец нагадил, скотину отравил, служанку увел, а по дверям всякие гадости понаписал, надеюсь, в нашем случае такого не будет!» «Нет, ни в коем случае, даже в кошмарном сне!» – кланяется Михоль и бьет себя кулаком в сердце, подтверждая, что никогда.

Школа

Жена деверя спрашивает маленькую Анку: «Разве ты еще не в школе, неужели хочешь, чтобы тебя цыгане украли, которые вокруг бродят, а потом тебе глаза выкололи и уши отрезали для того, чтобы тебе побольше милостыню давали?» Мать Катарина говорит своей любимой, но временами вспыльчивой дочери: «И хотя твой добрейший отец и хозяин в дальней дороге, прилежно слушай, что тебе говорит замечательный учитель Йова Станивук, и старательно все записывай в тетрадку, даже то, что тебе глупым покажется, потому, что он лучше тебя все знает!» Жена деверя добавляет: «Только бы дожить до того дня, когда все твои дети выучатся, вырастут и занемогут, только тогда я смогу в мире и покое сомкнуть свои усталые и жертвенные глаза!» Слуга Мия Оршич стоит в дверях, чешет свою умную голову и рассказывает: «Если бы мне Бог дал счастье выучиться, я бы не мучился теперь со скотиной и погаными людьми, работая в этом доме, достойном всяческой хвалы!» Жена деверя продолжает говорить маленькой Анке: «Лучше бы вас в школе научили, как на шелковичного червя сделать бальное платье, чем мучить собственный мозг глупыми именами из неизвестной истории, которые, возможно, вообще не существовали!» Дед Теодор говорит по всем этим поводам: «Я бы каждую, даже самую убогую служанку заставил бы выучить, кто такой Наполеон, а кто не хочет – того кулаком по башке!»