Моника Фет - Сборщик клубники

• Название: Сборщик клубники
• Автор: Моника Фет
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03103-7

Натаниел Табан знал, что роковое влечение вновь толкнет его на убийство. Он приехал в провинциальный городок на севере Германии и нанялся сезонным рабочим, сборщиком клубники, чтобы убежать от кошмара, в который повергает его собственное извращенное сознание. Но справиться с собой выше его сил. Юная, прекрасная и невинная — только такой должна быть его избранница, предмет патологического обожания. Его персональная фея. И если она обманет его надежды, он накажет ее.

Когда их подругу Каро убили, Ютта и Мерли решили сами отыскать преступника. В разгар поисков Ютта познакомилась с мужчиной, ради которого готова была изменить жизнь, но любовь принесла с собой смертельный страх…

---

Рита Кальбах опустила газету.

— Кто-то кричал. — Они жили в безлюдном месте и замечали любой шум. — Опять молодежь. — На прошлых выходных в лесу колобродила компания молодых людей.

— Должно быть.

Хайнц Кальбах снова уткнулся в спортивный раздел газеты. Выйдя на пенсию, они могли читать сколько душе угодно. После газеты его ждал недавно начатый триллер. А потом, перед ужином, они пойдут на прогулку. Их старый пес — черно-белый кокер-спаниель — становился ленив, им под стать. И неповоротлив. Хайнц Кальбах взглянул на него, лежащего на своей подстилке. Он явно не слышал крика. Или не хотел слышать. Восемьдесят четыре собачьих года. В столь почтенном возрасте сторожевые собаки давно на пенсии.

— Почему вы не носите газовые баллончики? — спросила Имке. — Или что-нибудь другое? И почему вы обе вечно отключаете мобильные?

— Мы никогда не думали, что с нами может что-то случиться, — сказала Мерли.

— А после того, что случилось с Каро? — Имке не могла выговорить слово «смерть», боясь, что накаркает. — Вам все по-прежнему нипочем?

— Да, — кивнула Мерли, — но мы были слишком злы и расстроены, и это нас вроде как защищало. Мы чувствовали себя в безопасности.

Если Имке не закричала на нее, то лишь потому, что у Мерли был слишком сникший и виноватый вид.

— Извини, не обращай внимания, — сказала Имке, — это у меня от страха. Есть люди, которых страх заставляет умолкнуть, а я же, наоборот, начинаю разглагольствовать.

Она снова позвонила на мобильный Ютте. «Если вы хотите оставить сообщение…» Имке в тысячный раз проговорила:

— Ютта, детка, немедленно позвони! Это срочно! Я вместе с Мерли. Мы тебя ждем.

Она не хотела говорить прямым текстом, чтобы маньяк не занервничал, если услышит. Не испугался. Не напал. Много ли надо, чтобы вывести психопата из себя?

Мерли пристально смотрела в окно, будто опознала среди прохожих Ютту и пыталась заманить ее домой.

Я пошарила вокруг себя, надеясь найти большой камень или палку, но под руку мне попался только мой мобильный телефон — выпал, наверное, из сумки.

Нат лежал тихо, что пугало меня сильнее, чем его ярость. Недолго думая я размахнулась и врезала ему по голове мобильником. Он застонал и схватился руками за голову. Я оттолкнула его, вскочила и бросилась бежать.

Хорошо, что я не успела снять юбку — все произошло слишком быстро. Это была пышная короткая юбка из легкой ткани. Блузка впереди была разорвана — ему не хватило терпения расстегнуть пуговицы.

Ветки хлестали меня по ногам, камни и корни ранили босые ступни. Затем я выскочила на тропинку. Я не помнила, в какой стороне проходит дорога, и у меня не было времени вспоминать, я просто ринулась влево. Бесполезный мобильник, который от удара развалился надвое, я швырнула в кусты.

Мое тяжелое дыхание заглушало все остальные звуки леса. Стоит ли звать на помощь? Нет, не стоит. Кто меня здесь услышит? Я лишь потрачу силы на крик, еще больше собью дыхание, что было мне совсем некстати.

Нельзя было оставаться на тропе. Лучше было свернуть в лес, где Нат не смог бы меня увидеть. Отбежав от тропы метров на двадцать, я оглянулась. Никого. Может быть, от удара он потерял сознание. Хорошо бы. Я убавила шаг, потому что лес стал гуще, моя юбка цеплялась за кусты. И мне не улыбалось угодить прямо к нему в объятия, чем я рисковала, двигаясь бестолково и напролом.

— Каро, — шептала я, — Каро, помоги мне!

Теперь-то я знала, кто убил ее и что она чувствовала перед смертью.

Пес поднял голову. Затем он с трудом встал, засеменил к двери и сел там.

— На место, старина, — ласково велел Хайнц Кальбах. — Это молодняк в лесу забавляется.

Но пес не послушался. Он наклонил голову набок и тявкнул.

— Выйди все-таки и посмотри, что там, — предложила Рита. — Странно он себя ведет.

Подумав, что пес у них без меры избалован, Хайнц Кальбах взял его на поводок и вышел.

Где она? Болела голова. Руки были в крови. Она чуть череп ему не пробила! Что ж, что бы теперь ни произошло, пусть пеняет на себя.

Он вернулся на тропу и огляделся. Они зашли довольно далеко, до дороги ей добираться не менее получаса. Он успеет перехватить ее. Немного поодаль что-то чернело в траве. Ее телефон — точнее, то, что от него осталось. Хорошо, теперь она не сможет никому позвонить.

Будучи уверенным, что Ютта никуда не денется, он даже не торопился, двигаясь медленной трусцой. Спортивный, сильный, злой.

И зоркий. Он сразу приметил крохотный обрывок черной ткани на ветке у тропы. Он снял его и потер в пальцах. Это от ее юбки. Недолго ей осталось.

Пес и вправду вел себя необычно: он тянул поводок, выл и рычал. Может быть, чуял дикую кошку поблизости или другое животное. Несмотря на то что схватки с лесными кошками заканчивались не в его пользу, он каждый раз снова готов был атаковать их.

— Давай, Руди, — сказал хозяин, — делай свои дела и пошли домой.

Руди поднял ногу. Хайнц Кальбах ждал его, глядя на свой дом. Спрятанный среди берез, поросший диким виноградом, дом напоминал сказочную избушку. Когда-то он принадлежал местному лесничему, после смерти которого был выставлен на продажу, и они его купили. Им нравилось это место на опушке леса и вдалеке от деревни. Хайнц Кальбах любил лес. В лесу он чувствовал себя в безопасности. Опасны могли быть только люди.

— Ты готов, Руди?

Пес не обращал на него внимания. Он утробно зарычал, потом стал с лаем гарцевать и рваться с поводка.

Мои босые ступни горели огнем, ноги болели, в боку ломило. Я пыталась дышать размеренно, чтобы экономить силы. Не останавливаться. Шорох листьев, треск сучков под ногами. Только не останавливаться. Я оглушительно сопела. А вдруг и он слышит? Где он вообще? Он может быть где угодно. Не оборачиваться. А вдруг он уже за спиной? Я оцепенела от ужаса. Ноги запутались в траве, я споткнулась.

— Каро, — в отчаянии взмолилась я, — Каро, помоги мне!

Я думала о ней, пока в голове не осталось ничего, кроме ее имени. Тогда я побежала.

Что случилось с собакой? Никогда он себя так не вел. Сколько бы Хайнц Кальбах ни дергал поводок, Руди не реагировал. Вот тебе и курс послушания.

Хайнц не хотел идти туда, куда тянул Руди. Если там дикая кошка, то она сбежит, едва они появятся.

— Руди! К ноге!

Он часто жалел, что они дали ему такое глупое имя, вместе с которым и команды звучали несерьезно.

Пес зарычал. Зарычал на хозяина! И продолжал рваться.

Гнев его остыл, став холодным и черным. Он шел за ней по лесу. Несмотря на боль и потрясение, он был способен рассуждать логически. Сначала он ее поймает. Затем накажет.

Рита Кальбах тоже вышла из дому. Как и муж, она уставилась в лес, но ничего особенного там не увидела.

— Отпусти его, Хайнц, — сказала она своим спокойным, рассудительным тоном, — пусть себе бежит.

Хайнц Кальбах не спорил. Он и сам собирался так сделать. Он наклонился и отстегнул поводок.

Рита тронула мужа за руку.

— Ну а мы подождем, ладно?

Он кивнул. Что еще им оставалось?

Вдруг я услышала что-то — как будто собака где-то залаяла. Я напрягла слух, надеясь сквозь свое сопение расслышать, где это. Да, собачий лай. И все ближе! Я побежала на этот лай. Если там собака, значит, и люди близко. Слезы хлынули из глаз, побежали по щекам, закапали с подбородка.

Этот кокер-спаниель был самой прекрасной из всех собак, когда-либо виденных мной. Он с лаем бросился ко мне, затем отскочил на несколько шагов и обернулся. «Он хочет, чтобы я бежала за ним», — догадалась я. Наверное, это Каро послала его ко мне указать путь.

Из леса выскочила собака, а за ней девушка. Она была босая, в разорванной блузке и юбке, с грязным заплаканным лицом.

— В дом, — задыхаясь и всхлипывая, пробормотала она и оглянулась через плечо.

Хайнц Кальбах с женой сразу все поняли. Они взяли ее под руки и повели в дом. Они почти несли ее, потому что ноги уже ее не держали.

Хайнц Кальбах запер входную дверь на засов, затем обошел дом, закрывая все окна, и лишь потом позвонил в полицию. Тем временем его жена усадила девушку на диван и закутала в шаль. Теперь она сидела возле нее, обтирая ей лицо влажной мочалкой.

— Посмотри на ее ноги, — сказала она, — живое мясо.

Девушка так горько и безутешно рыдала, что Рите даже не пришло в голову ее утешать.

Пес у двери зарычал. Девушка резко выпрямилась, прижала шаль к груди и в ужасе уставилась на дверь.

Она была там. Он это чувствовал.

Настороженно залаяла собака. Он тихо обошел вокруг дома, надеясь, что где-то есть открытое окно. Нет, все окна задраены. Крепость, а не дом. Что ему делать? Разбить стеклянную дверь, что ведет из патио в гостиную? Неизвестно, какая там собака, на слух не определить. Он огляделся, ища подходящее орудие.